Искушение

— Я не хотел вас обидеть, мадам. Я только осмелился повторить то, что говорит весь свет. Убьете ли вы гонца, принесшего дурную весть?

— Да, если это необходимо для того, чтобы заставить его прекратить повторять ее. — Взмахнув веером, Гарриет сделала Морланду знак удалиться. — Оставьте нас, сэр. Я не в настроении выслушивать всякий вздор.

— Как вам будет угодно. — Поднявшись, Брюс завладел ее рукой раньше, чем Гарриет догадалась о его намерении. Он склонился над ее пальцами. — Позвольте мне еще раз выразить мое величайшее восхищение.

— О вашей отваге в свете слагают легенды. Не каждая женщина способна так спокойно относиться к перспективе делить брачное ложе с монстром вроде Сент‑Джастина.

Гарриет высвободила свою руку в тот момент, когда бархатные портьеры чуть заметно колыхнулись, пропуская очередного посетителя. В ложу вошел Сент‑Джастин. Его взгляд тотчас обратился к Брюсу.

— Сент‑Джастин, — сдержанной улыбкой приветствовал его Морланд. — Я только что имел честь поздравить вашу жену.

— В самом деле? — Гидеон повернулся к нему спиной, с подобающим почтением здороваясь с Эффе, Аделаидой и Фелисити. Затем он холодно взглянул на Гарриет, изучая выражение ее лица.

Боясь дать малейший повод для ссоры между Гидеоном и Брюсом, Гарриет быстро улыбнулась. История с Эпплгейтом была еще свежа в памяти. Не так‑то просто было убедить Сент‑Джастина отменить вызов на дуэль.

— Ну вот наконец и вы, милорд, — непринужденно произнесла Гарриет. — Я уже и не надеялась, что вы появитесь сегодня в театре.

Миновав Брюса, будто он был призрачной тенью, Гидеон подошел к Гарриет. Склонившись над ее рукой, виконт поцеловал ее пальцы.

— Я же сказал, что встречусь с вами здесь, — мягко напомнил Гидеон.

— Да, конечно, — смутилась Гарриет. Между двумя мужчинами чувствовалась неприязнь, и она хотела предотвратить осложнения.

— Садитесь, сэр. Сейчас начнется второе действие. — Она бесстрастно кивнула Брюсу, задумчиво воззрившемуся на Гидеона:

— Всего хорошего, мистер Морланд. Спасибо, что зашли поздравить меня.

— Всего наилучшего, мадам. — Брюс исчез за бархатом портьер.

— Он ничем не оскорбил вас? — спокойно спросил Гидеон, устраиваясь рядом с Гарриет.

— О Боже, конечно нет, — раскрыв веер, Гарриет принялась энергично обмахиваться. — Он был сама обходительность.

Она поймала вопросительный взгляд Фелисити, которая спрашивала глазами, все ли в порядке. Гарриет постаралась дать ей понять, что она полностью владеет ситуацией.

— Рад это слышать. — Виконт надменно откинулся на своем стуле, демонстрируя собственническую позицию в отношении Гарриет всем присутствующим в театре.

— Вам нравится спектакль?

— Признаться, не очень, — ответила Гарриет. — Почти ничего нельзя расслышать из‑за того, что публика сильно шумит. А перед антрактом кто‑то снизу принялся бросать на сцену апельсиновые корки.

— Сент‑Джастин, Гарриет все еще наивно считает, что в театр отправляются для того, чтобы смотреть и слушать пьесу. Мы объясняли ей, что при посещении театра это совершенно не важно.

Странная улыбка искривила лицо Гидеона. Он с явным удовольствием рассматривал публику.

— Да, вы правы.

Гарриет возмущенно заерзала на стуле. Ей, определенно, надоело быть выставленной на обозрение в качестве жены Чудовища из Блэкторн‑Холла.

Поздно ночью, когда служанка наконец‑то вышла из спальни, Гарриет решила, что пора объясниться с Гидеоном.

Подойдя к двери между спальнями, она прижалась ухом к перегородке. Леди Сент‑Джастин услышала удаляющиеся шаги камердинера Гидеона. Тогда она отворила дверь и прошла в комнату мужа.

— Я хотела бы поговорить с вами, милорд, — заявила Гарриет.

Гидеон, облаченный в черный халат, налил себе бокал бренди. Слегка приподняв одну бровь, он взглянул на жену:

— Разумеется, дорогая. Я как раз собирался зайти к вам в спальню. Но поскольку вы уже здесь, не хотите ли выпить бренди?

— Нет, спасибо. Я не пью бренди.

— Мне послышалась некоторая напряженность в вашем голосе. — Сделав глоток, Гидеон внимательно посмотрел на нее:

— Вы чем‑то обеспокоены?

— Да, Гидеон. Я не хотела идти сегодня в театр. Я отправилась туда только потому, что вы настояли на этом.

— Мне казалось, вам хочется встретиться с вашей семьей и показать ей, что вы не живете, точно заложница. Теперь ей не нужно гадать, были ли вы соблазнены мною и брошены, или нет. Вы теперь виконтесса Сент‑Джастин, и ничто не в силах изменить это.

— Вы настояли на моем посещении театра совсем по другой причине. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, Гидеон: моя сестра думает, что вы опять выставили меня на всеобщее обозрение, будто я редкостное животное. Это так? Если да, то мне это не по душе. С меня довольно.

— Да, вы весьма редкостное создание, дорогая моя. — Глаза виконта блеснули. — Действительно, очень редкостное.

— Да нет же, милорд. Я самая обыкновенная женщина, которая сейчас стала вашей женой. Гидеон, я больше не желаю быть экспонатом на выставке. Неужели вы еще не все доказали обществу?

— Что бы там ни говорила ваша сестра, я посылал вас в театр не за тем, чтобы предъявить обществу, Гарриет.

— Вы уверены в этом, милорд? — тихо спросила она.

— Черт возьми, что за глупый вопрос? Конечно, уверен. Я посчитал, что вы будете рады провести вечер с семьей и вам понравится театр, вот и все.

— Прекрасно, — облегченно вздохнула Гарриет, — в следующий раз, когда вы предложите мне куда‑нибудь отправиться, я буду считать себя вправе отказаться.

— Гарриет, вы теперь замужняя дама. Вы будете поступать так, как вам велят.

— Ах‑ах. То есть вы вольны приказывать мне идти даже туда, куда я не хочу?

— Гарриет?

— Если вы начнете отдавать мне подобные распоряжения, я приду к неизбежному выводу, что вами движет отнюдь не желание доставить мне удовольствие, — продолжала Гарриет. — Пока же единственным очевидным мотивом для меня является ваше желание выставить меня напоказ.

— Не выставляю я вас напоказ! — раздраженно произнес Гидеон и допил бренди.

— Тогда давайте уедем в Аппер‑Биддлтон, — быстро предложила Гарриет. — Мы с вами оба не любим жить в столице. Вернемся домой.

— Неужели вам так не терпится вернуться к вашим окаменелостям?

— Разумеется, мне не терпится вернуться к ним. Вам известно, какое беспокойство испытываю я при мысли, что кто‑нибудь найдет кости, относящиеся к моему зубу. Поскольку вам также не нравится общество, я не вижу препятствий, мешающих нам вернуться в Аппер‑Биддлтон.

— Вы и ваши проклятые окаменелости! — вспылил виконт. — Только о них вы и можете думать?

Внезапно Гарриет поняла, что она даже ничуть не расстроена. Гидеон же начинал злиться.

— Вам виднее, милорд.

— Так ли? Признайтесь мне, дорогая, какое место занимаю я по отношению к ископаемым? Прочие мужья опасаются соперничества мужчин, подобных Морланду. Моя же судьба — противостоять кучке старых костей и зубов.

— Гидеон, наш разговор превращается в глупый спор. Милорд, я не понимаю вас сегодня.

— Не уверен, что я сам понимаю себя сегодня. Я не в лучшем настроении, Гарриет. Возможно, вам следует отправиться спать.

Гарриет подошла к нему. Положив руку на плечо мужу, она заглянула в его мрачное лицо:

— Гидеон, что случилось?

— Ничего, все в порядке.

— Не пытайтесь меня обмануть. Определенно, что‑то случилось, иначе вы не сделались бы таким угрюмым.