Фантомы

Брайс был из тех, кто привык доверять своей интуиции, и потому он не отмел свои ощущения в сторону. Он остановился, поднял револьвер, еще внимательнее, чем прежде, вслушался в тишину, быстро провел лучом фонаря по стенам и крыше, особенно сосредоточив внимание на стропилах, всмотрелся в темноту впереди себя, стараясь различить все, что можно, почти до самого конца туннеля, и даже бросил взгляд назад, чтобы проверить, не подкрался ли кто-нибудь к нему таинственным образом оттуда. В темном проезде ничего не было. И тем не менее у него оставалось ощущение, что за ним наблюдают чьи-то враждебные глаза.

Он снова двинулся вперед, и тут луч его фонаря выхватил что-то из темноты. В полу было сделано канализационное отверстие размером примерно в квадратный фут, накрытое сверху металлической решеткой. Под этой решеткой что-то несомненно блестело, отражая луч фонаря; и оно двигалось.

Брайс осторожно подошел поближе и направил фонарь прямо под решетку. То, что мгновение назад там сверкнуло, теперь исчезло.

Он присел возле отверстия на корточки и стал всматриваться между прутьями решетки вглубь. Но в луче света видны были только стенки трубы. Это был обычный водосток для дождя, диаметром около восемнадцати дюймов, внутри совершенно сухой; а значит, то, что он увидел, не могло быть просто отблеском от поверхности воды.

Крыса? В Сноуфилд приезжала на отдых относительно состоятельная публика, и поэтому городок тщательно следил за тем, чтобы на его территории не было пи крыс, ни всяких прочих паразитов. Но, естественно, несмотря на самые строгие меры, полностью исключить возможность появления здесь парочки-другой крыс было нельзя. То, что он видел, в принципе вполне могло быть и крысой. Но Брайс был убежден, что в данном случае это была не крыса.

Он прошел дальше, до самого выхода из проезда на аллею, потом тем же путем вернулся назад к воротам, где его ждали Тал и все остальные.

— Видели что-нибудь? — спросил Тал.

— Не очень много, — ответил Брайс, выходя на тротуар и закрывая за собой ворота. Он рассказал им о том, как у него возникло ощущение, будто за ним наблюдали, и о том, что он видел возле решетки водостока.

— Вряд ли убийцей Либерманов могло быть что-то настолько маленькое, чтобы забраться под решетку, — проговорил Фрэнк Отри.

— Это, пожалуй, верно, — согласился Брайс.

— Но вы почувствовали, что там действительно что-то было? — встревоженно спросила Лиза.

— Я действительно что-то почувствовал, — ответил ей Брайс. — Правда, у меня это ощущение было не таким сильным, каким оно, судя по всему, было у вас. Но там явно было что-то... странное.

— Очень хорошо, — сказала Лиза. — Я рада, что вы по крайней мере не будете считать нас обычными истеричками.

— Если вспомнить, что вам пришлось здесь пережить, то вы обе поразительно неистеричны.

— Ну, Дженни врач, — проговорила девочка, — и я тоже, наверное, стану когда-нибудь врачом. А врачи не могут позволить себе впадать в истерики.

Милая и умная девочка; однако Брайс не мог про себя не отметить, что ее сестра все же красивее. У обеих были рыжеватые волосы, густые и блестящие, очень своеобразного оттенка: как будто темно-красные с переходом в коричневый, цвета хорошо отполированного вишневого дерева, очень красивые. У обеих была золотистого цвета кожа. Но черты лица и весь облик доктора Пэйдж были более зрелыми и законченными, чем у Лизы, и потому она казалась Брайсу более интересной и привлекательной. И глаза у нее были чуть зеленее, чем у ее младшей сестры.

— Доктор Пэйдж, я бы хотел посмотреть тот дом, где баррикада, — сказал Брайс.

— Да, — поддержал Тал. — Где было убийство в запертой комнате.

— Это в доме Оксли, на Вейл-лэйн. — И она повела их по улице к перекрестку Вейл-лэйн и Скайлайн-роуд.

Сухое шуршание их шагов было единственным звуком, который раздавался на темной улице, и Брайсу опять пришли на ум мысли о пустынях, о затерянных там могильниках и о скарабеях, деловито снующих в кипах странных хрупких свитков папируса.

Свернув за угол на Вейл-лэйн, доктор Пэйдж приостановилась и сказала:

— Том и Карен Оксли живут... э-э... жили в двух кварталах отсюда, дальше по этой улице.

Брайс посмотрел вперед, подумал немного и проговорил:

— Вместо того чтобы идти прямо к дому Оксли, давайте-ка осмотрим все подряд дома и магазины отсюда и до их дома, хотя бы по этой стороне улицы. Мне думается, что без особого риска для себя мы вполне можем разделиться на две группы, по четыре человека в каждой. Мы все будем двигаться в общем-то в одном и том же направлении и будем недалеко друг от друга, так что в случае чего сможем прийти на помощь. Доктор Пэйдж и Лиза, вы будете вместе со мной и Талом. Фрэнк, вы старший во второй группе.

Фрэнк кивнул.

— Держитесь все четверо вместе, — предупредил их Брайс. — В полном смысле слова вместе. Чтобы каждый из вас постоянно видел трех других. Понятно?

— Да, шериф, — ответил Фрэнк Отри.

— Хорошо. Значит, вы четверо осмотрите первый дом сразу же за этим вот рестораном, а мы заглянем в следующий. Пройдем так по всей улице, а в конце квартала встретимся и сравним впечатления. Если обнаружите что-нибудь необычное, а не просто очередные трупы, позовите меня. Если потребуется помощь, сделайте два-три выстрела. Мы услышим, даже если будем в это время внутри дома. И прислушивайтесь, не стреляем ли мы.

— Можно мне кое-что сказать? — спросила доктор Пэйдж.

— Конечно, — ответил Брайс.

Она обратилась к Фрэнку Отри:

— Если вам попадутся тела, у которых что-то текло из глаз, ушей, носа или рта, немедленно дайте мне знать. И то же самое, если будут признаки рвоты или поноса.

— Это может свидетельствовать о какой-нибудь инфекции? — спросил Брайс.

— Да, — ответила она. — Или об отравлении.

— Но мы ведь это исключили, разве не так? — спросил Горди Брогэн.

Джейк Джонсон, который сейчас выглядел гораздо старше своих пятидесяти семи лет, проговорил:

— Те головы отрезала не болезнь.

— Я думала об этом, — сказала доктор Пэйдж. — Но что, если это какая-то болезнь или ядовитое вещество, с которыми мы еще никогда не встречались, и оно одних людей просто убивает, а у других вызывает что-то вроде бешенства, острого помешательства? А эти помешавшиеся уже начинают убивать других людей?

— А тут возможно что-то подобное? — спросил Тал Уитмен.

— Нет. Но, с другой стороны, не поручусь, что невозможно. И кроме того, кто вообще может сказать, что тут вероятно или невероятно? Разве мог кто-нибудь раньше предположить, что в Сноуфилде произойдет то, что здесь случилось?

Фрэнк Отри подергал себя за усы и спросил:

— Но если здесь были толпы буйных помешанных, то... где же они сейчас?

Все посмотрели на тихую и неподвижную улицу, на глубокие тени, пролегавшие по тротуарам, лужайкам, автомобилям. Посмотрели на неосвещенные окна чердаков и такие же темные окна первых этажей.

— Прячутся, — предположил Уоргл.

— Выжидают, — сказал Горди Брогэн.

— Нет, это явная чепуха, — проговорил Брайс. — Буйные помешанные не стали бы прятаться, выжидать и замышлять что-то. Они бы на нас просто напали.

— Никакие это не буйные помешанные, — тихонько произнесла Лиза. — Это что-то гораздо более странное.

— Возможно, она права, — согласилась доктор Пэйдж.

— И мне от этого почему-то не легче, — заметил Тал.

— В общем, если мы найдем какие-нибудь признаки поноса, рвоты или каких-то выделений, то сможем делать выводы, — сказал Брайс. — А если не найдем...

— Тогда мне придется предложить какое-то другое объяснение, — закончила доктор Пэйдж.

Они немного помолчали, стоя неподвижно и не торопясь начинать осмотр, потому что не знали, что они могут найти — или что может найти их.

Им казалось, что время остановилось.

«Если мы не сдвинемся с места, — подумал Брайс Хэммонд, — то так никогда и не рассветет».

— Пошли, — сказал он.

Самый первый дом оказался узким, но сильно вытянутым в глубину. На первом этаже его располагалась небольшая художественная галерея, служившая одновременно и магазинчиком произведений прикладного искусства и кустарных промыслов. Фрэнк Отри выбил одно из замысловатых окошечек, украшавших входную дверь, просунул туда руку, дотянулся до замка и открыл его. Потом вошел внутрь и включил свет.