Фантомы

С другой стороны этой же машины, с переднего сиденья, выбрался еще один полицейский. Его песочного цвета волосы были растрепаны, глаза из-под тяжелых век смотрели так, что казалось, он вот-вот уснет. Он был не в форме — серые широкие брюки, бледно-голубая рубашка, темно-синий нейлоновый пиджак, — но к пиджаку был приколот полицейский знак.

Из подъехавших машин вышли еще четверо. Все долго стояли молча, не говоря ни слова, скользя взглядом по притихшей улице, домам и магазинам.

И пока ничто не нарушало это странное, затянувшееся молчание, у Дженни возникло леденящее душу предчувствие, к которому она отказывалась прислушаться. Она была уверена — она чувствовала, нет, знала наверняка, — что не все из них выберутся отсюда живыми.

11

Рекогносцировка

Брайс опустился на одно колено рядом с телом Пола Хендерсона.

Остальные семеро — его подчиненные, доктор Пэйдж и Лиза — сгрудились перед деревянной загородкой, в посетительской части полицейского участка Сноуфилда. Перед лицом Смерти все молчали.

Пол Хендерсон был при жизни хорошим и добропорядочным человеком, и смерть его казалась всем бессмысленной и ужасной.

— Доктор Пэйдж? — позвал Брайс.

Она присела на корточки по другую сторону трупа:

— Да?

— Вы не переворачивали тело?

— Як нему даже не прикасалась, шериф.

— Крови не было?

— Все было так, как вы видите. Никакой крови.

— Рана может быть на спине, — сказал Брайс.

— Даже если она там, на полу все равно должна быть кровь.

— Наверное. — Он посмотрел прямо в ее удивительные глаза — зеленые с золотыми крапинками. — При других обстоятельствах я бы не стал трогать тело до приезда коронера. Но это особый случай. Надо его перевернуть.

— Не знаю, вполне ли безопасно дотрагиваться до него.

— Кому-то же придется это сделать, — ответил Брайс.

Доктор Пэйдж поднялась, и все отступили на пару шагов назад.

Брайс приложил руку к багрово-черному, искаженному лицу Хендерсона.

— Кожа еще немного теплая, — удивленно произнес он.

— Мне кажется, они все умерли очень недавно, — сказала доктор Пэйдж.

— Но тело не может обесцветиться и вздуться всего за какие-то два часа, — проговорил Тал Уитмен.

— И тем не менее с этими телами именно так и произошло, — ответила доктор.

Брайс перевернул труп спиной вверх. Никакой раны.

Полагая, что на черепе может быть повреждение, Брайс запустил пальцы в густые волосы покойного и ощупал кости головы. Если его кто-то ударил по голове сзади... Но нет, эта версия тоже не годилась. Череп был совершенно цел.

Брайс поднялся на ноги.

— Доктор, эти две отрезанные головы, о которых вы говорили... Может быть, пойдем посмотрим на них?

— А не мог бы кто-нибудь из ваших людей остаться здесь с моей сестрой?

— Я понимаю ваши чувства, — ответил Брайс. — Но, по-моему, мне лучше не разбивать своих людей. Возможно, числом здесь не возьмешь, а, с другой стороны, всем вместе как-то безопаснее.

— Ничего, я пойду, — заверила сестру Лиза. — Я бы все равно здесь не осталась.

Смелая девочка. Она и ее старшая сестра с самого начала заинтересовали Брайса Хэммонда. Обе были бледны, в их глазах еще читались пережитые ими потрясение, страх и ужас, но обе держались намного лучше, чем абсолютное большинство людей на их месте — в условиях столь странных, неожиданных, кошмарных.

Они вышли из полицейского участка, и сестры повели всю группу к булочной.

Брайсу почти не верилось, что всего несколько часов назад Сноуфилд был еще обычным, занятым своими повседневными делами городком. Сейчас он напоминал какой-нибудь давно уже мертвый, выжженный временем и иссушенный ветрами древний город, затерянный где-то в пустыне на самом краю света, куда уже и ветер-то стал забывать дорогу. Казалось, что окутавшая все тишина висит здесь уже бессчетное число лет, десятилетий, веков, что прошла невообразимая череда эпох, не слышавших здесь ничего, кроме этой тишины.

Вскоре после того как они приехали в Сноуфилд, Брайс включил сирену на одной из полицейских машин в надежде, что хоть кто-то отзовется на нее из молчащих домов. Сейчас ему уже начинало казаться нелепым, что он всерьез ожидал тогда какого-то ответа.

Они вошли в булочную Либерманов с улицы, через основную дверь, и прошли прямо в тыльную часть дома, на кухню.

На разделочном конце длинного стола две оторванные кисти все так же сжимали ручки скалки.

Две отрезанные головы смотрели на них сквозь стекла в дверцах плит.

— О Господи! — тихо проговорил Тал.

Брайса передернуло.

Джейк Джонсон, которому явно необходимо было на что-то опереться, прислонился к высокому белому шкафу.

— Боже, их же забили, как обычную скотину, — произнес Уоргл, и все заговорили разом.

— ...за каким чертом кому-то понадобилось...

— ...больные, ненормальные...

— ...а тела-то где?

— Да, — сказал Брайс, повышая голос, чтобы перекричать говоривших, — действительно, где же тела? Давайте-ка их поищем.

Несколько мгновений никто не двигался с места. Все словно застыли при одной мысли о том, что они могут обнаружить.

— Доктор Пэйдж, Лиза, вам незачем помогать нам в поисках, — сказал Брайс. — Обождите где-нибудь в сторонке.

Дженни кивнула. Лиза благодарно улыбнулась.

С внутренним трепетом они обыскали все шкафы, осмотрели все ящики, заглянули за каждую дверь. Горди Брогэн посмотрел в самой большой печи, в дверце которой не было стекла, а Фрэнк Отри зашел в холодильник. Брайс проверил маленькую, безукоризненно чистую уборную. Но они не нашли ни тел Либерманов, ни хотя бы отдельных частей их тел.

— Зачем, интересно, убийцам понадобилось увозить тела? — спросил Фрэнк.

— Быть может, это последователи какого-нибудь культа, — предположил Джейк Джонсон. — И тела им нужны были для ритуала.

— Если какой-то ритуал и состоялся, — возразил Фрэнк, — то, по-моему, его провели прямо здесь.

Горди Брогэн, махая рукой, чтобы ему освободили дорогу, на подкашивающихся ногах устремился к туалету. В этот момент он казался долговязым и нескладным подростком, который весь состоит из локтей, коленок, длинных рук и длинных ног. Он захлопнул за собой дверь, и из туалета донеслись звуки, свидетельствовавшие, что его рвало.

— Господа, ну и дурачок! — захохотал Стю Уоргл.

— Что в этом такого смешного, Уоргл? — Брайс резко повернулся к нему и нахмурился. — Здесь трупы. По-моему, реакция Горди куда более естественна, чем реакция любого из нас.

Лицо Уоргла, с маленькими поросячьими глазками и тяжелым подбородком, потемнело от злости — он был органически неспособен испытать неловкость.

«Боже, до чего же презренный тип», — подумал Брайс.

Со смущенным видом вернулся Горди.

— Извините, шериф.

— Не за что извиняться, Горди.

Все вместе они прошли через кухню, через торговый зал и вышли на тротуар.

Брайс тут же подошел к деревянным воротам, висевшим между булочной и соседним магазином, и стал пристально всматриваться поверх них в неосвещенный крытый проезд. Доктор Пэйдж подошла и встала рядом с ним.

— Это вот здесь вам показалось, что что-то было под стропилами? — спросил он.

— Ну, Лиза считает, что оно сидело внизу, у стены.

— Но это было в этом проезде?

— Да.

Брайс взял у Тала длинный электрический фонарь, открыл заскрипевшие ворота, вытащил из кобуры револьвер и вошел внутрь. Тут ощущался слабый запах сырости. Звук шагов шерифа улетал эхом вперед по туннелю.

Луч фонаря был очень сильным, он доставал до середины проезда и даже немного дальше. Но Брайс не направлял его так далеко: он поводил фонарем вокруг себя, осмотрел бетонные стены, потом направил луч наверх, на крышу, что была футах в восьми или десяти у него над головой. По крайней мере в этой части проезда на стропилах никого и ничего не было.

С каждым следующим шагом Брайс утверждался в мысли, что вытаскивать из кобуры револьвер было вовсе незачем — пока не дошел почти до середины туннеля. И тут он внезапно ощутил... нечто странное... звон в ушах, покалывание в теле, холодную, что-то предвещающую дрожь в позвоночнике. Почувствовал, что он здесь уже не один.