Жены-мироносицы

— Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Я глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему. Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и узрит всякая плоть спасение Божие.

Каждое слово, сказанное пророком, находило отзыв в душе жены домоправителя. Она ни на минуту не усомнилась, что устами этого человека говорит Сам Господь. Сколько раз она слышала рассказы о древних пророках и пыталась представить их себе, а теперь поняла, что именно такими, как этот праведник на Иордане, она и представляла себе провозвестников Божиих. От этих мыслей Иоанна еще больше изволновалась, а Креститель между тем продолжал говорить:

— Сотворите же достойный плод покаяния, и не думайте говорить о себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне деревьев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

Когда Иоанн закончил свою речь, кто-то из парода крикнул:

— Скажи, Божий человек, что же нам делать?

— У кого две одежды, тот дай неимущему, у кого есть пища, делай то же, — ответил пророк.

— Учитель, а что нам, мытарям[35], делать?

— Ничего не требуйте более определенного вам, — отвечал им Иоанн.

Один из воинов Антиповых все подталкивал своего начальника:

— Спроси, спроси, что нам делать.

— Тебе надо, ты и спрашивай, — сказал начальник и отошел от толпы.

Тогда воин, осмелев, крикнул:

— А что делать нам, воинам?

Пророк поднял свой взгляд на него и долго смотрел, словно хотел запомнить, а потом, вздохнув, ответил:

— Никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем.

Тут кто-то из народа крикнул:

— Не ты ли Мессия, обещанный нам Богом?

— Нет, я не Христос, — отвечал решительно Иоанн, — я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым.

Пророк воздел руки к небу и стал молиться. Весь народ упал ниц и тоже стал молиться и каяться. Затем мужчины стали заходить в воду, где Иоанн совершал над ними крещение. Женщинам он повелел погружаться самим[36]. Группа женщин направилась к реке, Иоанна устремилась за ними. Они все вошли в Иордан и с молитвой погрузились в воду. Когда Иоанна вышла из воды и, взяв из своих вещей чистую одежду, переоделась, она вдруг почувствовала себя до того легко, что ей показалась, будто она не идет, а парит над землей словно птица.

Иоанне очень хотелось еще побыть возле этого Божественного пророка, но отряд уже торопился выйти в путь. Тот воин, который спрашивал Иоанна, что делать, тоже раскаялся в своих грехах и был погружен Иоанном в воду. Он все время ехал возле Иоанны, и они делились друг с другом переполнявшими их впечатлениями. 

ГЛАВА 18 

По прибытии в Тивериаду начальник отряда подробно доложил тетрарху обо всех обстоятельствах и о начавшихся боевых столкновениях с арабами. Не забыл он упомянуть и о появившемся на Иордане пророке. Эта весть заинтересовала тетрарха. Он попросил подробнее рассказать о новоявленном духовном вожде парода. В этом извещении тревожила мысль, что пророк собирает большие массы людей на подвластных Антипе землях. Тетрарх опасался, что все это может вылиться в народные беспорядки. А потом, кто знает, не перерастет ли все это в настоящее восстание, наподобие того, что было учинено Иудой Галованитом. Если подобное случится, то можно не только впасть в немилость кесаря, но и вовсе лишиться тетрархии.

Иродиада посмеялась над страхами, что какой-то бродяга может подвигнуть народ на восстание. Но потом, когда она узнала, сколько народу собирается к пророку со всей Иудеи и Галилеи, то невольно задумалась: «А не повредит ли это моим планам?»

— Почему бы тебе не арестовать этого смутьяна? — спрашивала она Антипу.

— Если он имеет над сердцами людей такую власть, то не вызовет ли его арест еще большее возмущение народа? — с сомнением качал головой Антипа.

Иродиада наслаждалась своим новым положением. Чувствовать себя хозяйкой такого великолепного дворца, подобного которому не имели в Риме даже самые богатые и знатные сенаторы, было для нее очень лестно. Когда же до нее дошли слухи, что пророк Иоанн обличает Антипу за его незаконный брак, это хотя и укололо ее самолюбивое сердце, но она опять посмеялась над пророком, который, не имея жены, еще смеет рассуждать о других женах. А через некоторое время она услышала, что пророк открыто требует, чтобы Антипа удалил от себя Иродиаду. Это ее уже начало серьезно беспокоить. Один из советников Антипы, престарелый Птоломей, еще больше усилил беспокойство Иродиады, сказав, что призывы пророка могут возыметь действие на законоучителей Израиля. И тут Иродиада осознала нею опасность и непрочность своего положения. Видя в муже не вполне волевого человека, она стала опасаться, как бы слова любимого народом пророка не возымели действие на старейшин израильских и те не потребовали от тетрарха удалить от себя Иродиаду. Страх охватил такой, что она не могла ни о чем другом думать, только о том, как бы заставить замолчать Иоанна. Иродиада была готова собственными руками удушить пророка, лишь бы он не мог обличать их брак. Ее просьбы к Антипе арестовать Иоанна усилились. Она буквально умоляла мужа что-нибудь сделать с этим неуемным правдолюбом. Антипу же хотя и раздражали обличительные речи пророка, но не действовали на него так сильно, как на Иродиаду. Он все не решался на арест человека, к которому сам невольно испытывал вместе со страхом и что-то похожее на уважение. Но долго это продолжаться не могло. Тетрарх видел, как угнетающе пророк воздействует на его любимую женщину. Иродиада исхудала и лишилась сна.

— Ты хочешь моей смерти, — стонала она, — ты ее скоро получишь.

Наконец Антипа решился. Он повелел своим воинам взять Иоанна под стражу и отвести его в темницу крепости Махерон.

На следующий день он не узнал жену. Она словно преобразилась и была с ним до того мила, что последние сомнения в правильности своего поступка у Антипы исчезли. 

ГЛАВА 19 

Пророк Божий, которого Иоанна встретила на Иордане, занимал все ее мысли и чувства. Она мечтала вновь попасть на Иордан, чтобы слушать этого Божьего человека, чтобы быть с ним рядом. В ее жизни началось что-то особенное. Как будто до встречи с пророком была одна жизнь, а теперь началась другая, но самая главная. Та, ради которой она и появилась на свет. Иоанна уже хотела просить у мужа разрешения сходить на Иордан, но тут ее настигла ужасная весть об аресте пророка и заточении его в крепости Махерон. Эта новость буквально сразила Иоанну. С ней случился нервный припадок, и она слегла в постель. Вскоре она услышала, что Антипа со всем своим двором собирается переезжать во дворец крепости Махерон, чтобы быть поблизости от военных действий с арабами. Хуза хотел оставить жену в Галилее, но та стала слезно умолять его взять ее в Перею, ссылаясь на целебные источники возле Махерона. Этот последний довод убедил Хузу, и он взял Иоанну с собой.

Иоанна по прибытии в Махерон стала ездить на источники и действительно вскоре пошла на поправку. Но все помыслы женщины были о том, как бы увидеть страдальца, сидящего в тюремном подземелье дворца. Вскоре ее желание исполнилось. Воины вывели Иоанна на прогулку во внутренний двор. Он медленно шел по каменному двору, громыхая цепями оков. От колец, охвативших лодыжки пророка, цепи поднимались к его рукам и соединялись с металлическими наручниками вокруг запястий узника. Иоанн, словно не замечая этих цепей, брел но двору в какой-то глубокой задумчивости. И вдруг поднял свой взгляд на галерею дворца, где стояла Иоанна. Женщина замерла от неожиданности, боясь пошелохнуться, пока на нее смотрит пророк. Даже слезинка на ее щеке и та замерла. Пророк вдруг улыбнулся Иоанне, при этом глаза его излучали кроткую доброту. Он даже в знак приветствия попробовал поднять спою руку. Цепь загромыхала, рука чуть приподнялась, натянув тяжелые звенья цепи, и опять бессильно опустилась вниз. Иоанн пожал плечами и, снова понурив голову, в глубокой задумчивости зашагал дальше. Не пройдя нескольких шагов, пророк вдруг резко остановился и снова поднял свои глаза на галерею. Теперь в его глазах сверкал гнев. Иоанне стало не по себе, она невольно отпрянула назад и тут увидела двух фарисеев, идущих по галерее тихой величавой поступью. При этом головы их склонились к земле, глаза были полузакрыты, а губы двигались, как бы произнося молитвы. К головной повязке на лбу и к одежде на левой руке, как раз напротив сердца у них было прикреплено несколько филактерий[37]. По краям их пышной верхней одежды шла широкая лента ярко-красного цвета[38]. Они приостановились у перил галереи и посмотрели на пророка.

35

Мытари — сборщики налогов.

36

Крещение женщин проводилось отдельно от мужчин, также по молитвам пророка, но сам он, руководствуясь древними представлениями о целомудрии, к женщинам не прикасался.

37

Филактерии – украшенные коробочки, куда вкладывались свитки из папируса или пергамента с изречениями из Священного Писания.

38

Лента красного цвета была знаком национального отличия иудеев и напоминала им о законе, а у фарисеев это было и знаком непримиримой вражды ко всему иноплеменному.