Страница 49 из 108
Круг сжался до размеров футбольного мяча и с характерным треском вылетел в окно.
* * *
Иши действительно появилась быстро. Сойкой она впорхнула в то же самое приоткрытое окно, обернулась женщиной и подошла к столу.
— Как там гномы? — участливо поинтересовался Второй.
— Все отлично, — деловито оправляя одежду, ответила она. — Я натравила на их семьи банду орков, без дела слонявшихся неподалеку. Теперь на ссоры у них не останется времени.
— Конструктивно, — оценил стратегическое решение женщины Сергей.
— Мой друг тебе много поведал? — в свою очередь осведомилась она.
— Не так чтобы, — сообщил Второй. — Рассказал, как вы с ним капитал во сне сколотили, как добились временного бессмертия, как демоны убили моего гениального тезку, про отличные правила игры и про то, что я должен мир спасать. Короче говоря, плевое дело.
— Ты очень сообразительный! — хмыкнула Древнейшая. — И морально устойчивый. Значит, у нас есть надежда.
— Морально устойчивый?! — Сергей не сразу понял, о чем говорит богиня-охотница.
— Алариэль, — подсказала она.
— А! — смутился Сергей. — Бабочка. Я сердцем чувствовал, что с ней что-то не так.
— Извини, — улыбнулась Иши. — Мы, женщины, такие любопытные существа.
— Очень любопытные.
— Иногда безнравственные.
— Очень безнравственные.
— Это я об Алариэль.
— Я тоже.
Охотница нарочито укоризненно покачала головой и предложила: — Глазастый, а полетели в Лорейн? Я тебе покажу, как азуры живут, в кабачке посидим, попробуем нормальной кухни? Здесь волшебно готовят. У меня еще три часа есть. Заодно и поговорим.
— Полетим? — озадачился Второй. — Я не знал, что летаю.
— Летаешь, летаешь, — поторопила его женщина. — Знаешь, как «сферу Сафери» вызывать?
— Имя надо пальцем в воздухе писать, — вспомнил уроки скейвена Сергей.
— Точно! — подтвердила Иши. — Вызовешь сферу, ищи на ней символ сокола. Ласточку не выбирай, они здесь не водятся. Полетишь за мной, сядем на окраине, обернемся пожилой эльфийской четой с юга. Будем туристами. Вызывай сферу. Чтобы вернуть свой обычный облик, мысленно произнеси свое имя наоборот. Знаешь, наверно.
Второй в точности выполнил предписания женщины и вправду тут же обернулся соколом. Сойка на окне хитро подмигнула ему и выпорхнула наружу. Сергей последовал за ней.
* * *
Такого города он действительно еще не видел. Если Эшинблант и Наггарот можно было сравнить с какими-то земными городами, то у Лорейна точно аналогов не было. Они с Иши спустились на открытую веранду дома рядом с каналом, обернулись пожилой парой эльфов и, не торопясь, по узенькой каменной лестнице вышли на улицу. Собственно говоря, Лорейн и не был городом в привычном понимании этого слова. За чередой внушительных оборонительных строений находился бесконечный многоуровневый лабиринт узеньких улиц, пересекающихся друг с другом, украшенный тысячами искусно вырезанными из белого камня барельефами. Точнее, даже так: в Лорейне не было ни одной стены без какого-либо узора. Сквозь распахнутые двери домов шагающий мимо Сергей видел, как эльфийские мамы рассказывают детям перед сном сказки, а строгие отцы семейств играют на верандах в какую-то карточную игру, со стороны очень напоминающую юкер, или, тихо переговариваясь друг с другом, потягивают из высоких узких чашек ароматный горячий напиток. Освещался город гирляндами разноцветных фонарей, натянутыми прямо над тротуарами. И повсюду журчали оплетенные плющом чаши миниатюрных фонтанчиков.
Женщина провела своего восхищенного красотой вечернего Лорейна спутника по спиралевидной лестнице на уровень ниже. Улочки здесь были просторнее и прохожих немного больше, в основном молодые пары, гуляющие по тротуарам рядом с каналом.
— Интересующий нас кабачок там, — показала Иши на раскрытые двери впереди.
Они вошли внутрь. Помещение походило больше на выставочный зал, нежели на ресторан. Вдоль выложенных разноцветной плиткой стен на значительном удалении друг от друга стояли деревянные столики, над ними висели картины, убранные в тонкие рамки. С потолка свисали каплевидные белые лампы.
— Торион, — показала на одну из картин, изображавших рыбу с тремя глазами, женщина, и пояснила: — Художник Торион Огненное сердце, жил в эпоху короля Аэтиса. Может, здесь сядем?
Столик под картиной действительно пустовал, и Второй кивком согласился.
— У рыбы три глаза? — устраиваясь удобнее, удивился он. — Художественный вымысел?
— Почти, — ответила Иши, жестом подзывая официантку, и когда та подошла к их столику, попросила по-эльфийски: — Лавено гос ауми чаэль. Колионули ви ту моли.
Миловидная девушка понятливо склонила головку и с достоинством удалилась.
— Что ты заказала? — спросил Сергей.
— Художественный вымысел, — сообщила женщина. — Блюдо из трехглазой рыбы гос и местный вариант кофе. Отлично утоляет жажду, бодрит, но не содержит кофеина.
— Обнадеживает, — поблагодарил за полезную информацию Второй и попросил: — Нельзя ли вернуться к нашей беседе? Я так долго добирался к вам.
— Почему нельзя? Можно, — согласилась Иши.
— Тогда вопрос: ваш Теклис не догадался сразу меня обучить азам сафери? Он, как я понял, большой мастер в этих вопросах. Я бы обернулся быстрокрылой пичугой, и мы с тобой пили бы местные напитки без кофеина на несколько дней раньше.
— Обернуться можно было только за пределами Северных Пустошей, быстроглазая пичуга скоро потратила бы необходимую для поддержания формы энергию и рухнула в своем естественном от рождения теле с высоты соколиного полета на землю.
— Пресловутый ворпстоун?
— Именно.
— Хорошо, а на драконе нельзя было встретить нужного человека?
— Тоже нельзя. На одном драконе — глупо, а высылать целую эскадрилью — значит, объявить начало военных действий. Хотелось тихо. И чем тише, тем лучше. Сейчас смутные времена.
— А если бы меня убили?
— Именно на это мы больше всего и рассчитывали.
— Не понял?!
— Если бы тебя убили, то через несколько минут ты бы и пил тот самый напиток без кофеина. Алтарь возрождения. Понимаешь? Один из них в Башне Хоэта.
— Понимаю.
— Но ты оказался на редкость шустрым парнем, и мы потеряли из-за тебя уйму времени.
— Надо было послать убийцу.
— Мы и послали.
— Не может быть?! Скейвена?
— Его.
— Тогда почему он меня не того..?
— Не знаю. Может быть, где-то рядом был Тзинч, и тот попал под его влияние.
— Тзинч.
— Да — демон Изменения. Он постоянно все путает. А в последнее время с ним происходит что-то совсем странное.
— Теперь я понял, что имел в виду Ракартх в доме Наолы, когда спрашивал Шарскуна — исполнит ли тот свои обязанности? Убьет или нет?
— Ракартх наш давний компаньон. Он тогда заверил нас, что все идет по плану. Наола — миленькая, но немного сумасшедшая. Носится с безумной идеей переустройства мира. Обычная болезнь молодости.
— А Шарскун — герой?
— В каком смысле?
— В смысле перерождения.
— Этого никто не может знать, пока он не умрет.
— Он умер.
— Вот и хорошо, скоро все само собой выяснится.
— Суровая у тебя логика.
— Здесь суровый мир.
— Скажите спасибо вашему шизоидному, Царство ему Небесное, Магнификусу.
— Магнификус Первый был моим мужем.
— Извини, — смутился Сергей, но, на его счастье, вернулась официантка с двумя большими блюдами, на которых еще дымились куски жареной рыбы. Следом за блюдами она выставила перед посетителями две чашки с горячим напитком.
Второй сделал маленький глоток и похвалил:
— Действительно, есть что-то от кофе!
— Я же говорила! — тоже пригубив напиток, поддержала Иши.
Сергей понял, что воспоминание о погибшем супруге опечалило ее, но он не сдержался и сказал: — Таал не сказал, что ты была замужем за Первым.
— Мы поженились здесь, когда я забеременела.