Страница 48 из 108
— Пока Моор бился над физиологической стороной нашего проекта, Магнификус поселился в усадьбе на экваторе, заказал себе десяток грузовиков с самым последним электронным оборудованием и переманил из своего бюро нескольких художников, работающих с компьютерной графикой. Он создавал новую, невероятную по размерам и количеству объектов игровую карту. Мало того, он заказывал для будущей карты программное обеспечение у трех ведущих в этой области компаний мира. На поддержание рабочего настроения у сотрудников и на аппаратуру уходили громадные деньги.
Через год над нашим проектом у него трудилось двести человек. К упомянутой усадьбе пришлось достраивать целый городок. Правда, все сотрудники были уверены, что работают над созданием какой-то высокобюджетной компьютерной игрушки. Хотя это была правда. В определенном смысле.
В десятках тысячах километрах от него Моор строил модифицированные камеры для «гейм-сна». Иши купила остров в одном из самых диких уголков Тихого океана. Да, вы же там были. Цитадель. Я тоже приложил к этому руку. Короче говоря, занятие нашлось для всех. По мере продвижения к цели с фантастической скоростью росли расходы, и мы с Иши то и дело возвращались на старую московскую квартиру и делали вылазки на нашу первую золотоносную карту. На московскую — потому что не хотели, чтобы наши друзья знали, откуда у нас такие огромные деньги. Правда, позже, уже здесь, Первый признался, что давно это понял. Ну так или иначе: по нашим планам, по завершении всех работ мы намеревались вчетвером уйти на свою карту и запрограммировать автоматическое отключение питания через полгода.
— Так и сделали. Ровно через полгода, минута в минуту, питание отключилось, и мы проснулись. Моор проверил наше физическое состояние и пришел к убеждению, что мы в абсолютной норме. Разве что незначительно похудели. Моор предложил запрограммировать компьютер еще на полтора года. Нам эта идея очень понравилась. Была только одна проблема — кто будет следить за нами все это время? Доверять наемным сотрудникам с материка свои жизни как-то не хотелось. Где гарантии, что им не захочется войти в игровую реальность вместо нас? За полтора года многое могло произойти. Нужны были фанатически верные хранители наших жизней. Тогда Магнификус предложил использовать персонажей.
— Как это возможно? — не понял Второй.
— О! — потер ладони рассказчик. — В этой игре все возможно. Первый еще на стадии разработки игровой карты нарисовал портал, в Цитадели поставил каменную арку, через которую персонажи игры могли бы выходить в реальный мир за свежими новостями. Теоретически, конечно, выходить. Он сам это всерьез не воспринимал. Но портал заработал. Ты встречал Торгрима, Теклиса, Абхораша?
— Да.
— Видишь.
— Невозможно.
— Вся эта история невозможна, но она случилась. Так оно и бывает. Невозможно, чтобы земля была круглая, невозможно, чтобы частица и волна были одним и тем же. Невозможное — самая возможная вещь на свете. Вернемся к истории: Первый ввел нас в состояние «геймсна», а мы ему послали нескольких персонажей. Я послал умницу Теклиса. Иши — Торгрима, Корин — Слаанеша.
— Зачем же его?
— Кто знал? Мы были уверены, что персонажи нам верны, но Первый просчитался: как только персонажи оказались на другой стороне, Слаанеш убил Магнификуса, а сам сбежал из Цитадели. Он хотел убить нас всех, но Теклис и несколько охранников помешали ему. Мы тут же отправили вслед за Теклисом и Торгримом еще несколько персонажей, но уже ничего нельзя было поделать. Слаанеш надолго скрылся во внешнем мире. А мы остались наедине сами с собой.
— И все-таки, — напомнил Второй. — Я вам зачем?
— Магнификус был своего рода координатором, в силу того, что этот мир — творение его рук, и он задавал основные параметры игры, — продолжил Таал. — Так, предположим, изменить рельеф местности, создать новую расу, ну и другие глобальные перемены возможны лишь при наличии в руках хозяина Четырнадцатого принципа и всех остальных многогранников. Корин раздал нам по четыре, а себе оставил два. Первый и Четырнадцатый. Иначе никак.
— А что за привязанность к цифре четырнадцать? У вас тут все по четырнадцать — часов, дней в неделе и так далее. Какой-то особый смысл?
— Причуда Корина. Началось с того, что он разработал семнадцать принципиально разных вариантов программного обеспечения для нашей с ним первой игры. Помнишь, я рассказывал, для магазинов. Первый думал, какой «движок» использовать. На дворе стояло четырнадцатое сентября. Он выбрал четырнадцатый вариант. Вот его и зациклило.
— Вот еще — зачем вам собирать все эти принципы? — не понял Сергей. — Вы живете тысячелетия, вас тут почитают за богов. Сказка, а не жизнь!
— Так оно и есть, но после гибели нашего друга силы Хаоса вышли из-под контроля Моора. Они оказались свободнее, чем мы предполагали. С каждым годом их нападения становятся все ожесточеннее.
— Может, это сам Моор мудрит?
— Нет, Моор жертва своего идиотского изобретения. Хаос рвется к Белому порталу. Он хочет уничтожить нас и мир, откуда мы пришли.
— Короче говоря, вы меня вызвали, чтобы я спас мир от компьютерных паразитов?
— Да.
— Отличный план. Но вы точно уверены, что я и есть тот, кто нужен?
— Абсолютно. Мы долго следили за всеми игроками в Небытии. Нашли тебя. Сетевое имя — Магнификус, четырнадцатая игральная кость откликнулась. Сам посмотри, — Таал достал из кармана горсть разноцветных кубиков, бросил их на стол и ткнул пальцем в сверкающий алый многогранник. — По-моему, очевидно.
Второй взял указанную кость в руку и поднес к глазам. Долго любовался, как она переливается всеми оттенками красного — от блекло-молочного до темного, практически черного пурпура.
— Вы сказали, Небытия?
— Я так называю тот мир. Тридцать шесть лет в одной жизни и девять тысяч лет в другой. Что из них больше подходит под определение — Небытие?
— Логично.
— Догосу тер шуд, — неожиданно чужим голосом произнес Древнейший, при этом он добела сжал кулаки, а его карие доселе глаза сверкнули зеленым огнем.
Странный приступ длился всего несколько секунд. Вскоре Таал глубоко вздохнул, разжал пальцы и взглянул на большие настенные часы с такой же странной разметкой, что и на часах в доме Шарскуна.
— Вам плохо? — встревожился Сергей.
— У меня кончается время, — ответил собеседник и объяснил: — Древние могут возвращаться в сознание, обычное для существ Небытия, на четырнадцать часов. Каждое прожитое тысячелетие здесь — это минус час от времени Небытия. Я прожил девять тысяч лет, соответственно, тот я, что был прежде, может существовать только оставшиеся пять часов.
— Кто это придумал?
— Тот, кто придумал условия игры, — Магнификус.
— Что же случится, когда пройдут эти пять часов, или когда вы проживете назначенные четырнадцать тысяч лет?
— Останутся только Древние — Таал, Азуран и так далее. Боги.
— Азуран! — повторил вслух Сергей. — Огонь Азурана. Вспомнил, что хотел спросить. Почему король Темных эльфов не прошел ваш огонь? Я имею в виду Малекита.
— У Малекита мать — шпион Хаоса. Моор пытался меня обвести вокруг пальца во время одной из игр. Но это не важно. Важно, что вы прибыли к нам.
— Тогда конкретнее, — попросил Второй. — Что нужно сделать?
— Точно не знаю. Прежде всего, необходимо собрать все четырнадцать принципов. У нас их десять. Потом уничтожить Черный Портал, чтобы ослабить силы Хаоса.
— Где остальные кубики? То есть, я имел в виду — принципы.
— У Моора, — сообщил Древний.
— А вдруг он не захочет с ними расставаться? — засомневался Магнификус.
— Куда он денется?! — спокойно уверил его Таал и встал. — Свою часть я рассказал, остальное расскажет Иши. Она здесь будет с минуты на минуту. А мне пора, — он взмахнул рукой и перед ним возник пульсирующий огнем круг высотой с человеческий рост. Древний поднялся с кресла и шагнул прямо в огонь. Перед тем как окончательно исчезнуть, он попросил:
— Брось свой посох в лесу рядом с Башней. Посох опять станет деревом.