Захват

Шмель и Суржиков были подавлены. Евгений как столичный житель слышал о рейдерских захватах, но технологию этого дела не представлял. Михаил же увлеченный своей службой вообще не знал, насколько сильна коррупция в России и насколько несовершенно законодательство, позволяющее такие наглые действия. Александр сделал паузу, улыбнулся.

-Если вы думаете что это единственный способ захвата, то сильно ошибаетесь. Их десятки. И фирм занимающихся вопросами, связанными с захватом десятки. Если не сотни.

Потрясенный Михаил поднял глаза на Ковалева.

-Что же это со страной случилось?! Надо что-то делать!

-Я читал, что Генпрокурор России Юрий Чайка отчитался перед Владимиром Путиным о рейдерских захватах более 44 предприятий в Санкт-Петербурге. В рамках дел было арестовано 32 человека. Семидесяти шести гражданам предъявлены обвинения. Что-то делают.

-А мне что делать теперь, как ты думаешь Саша?

-Трудно сказать, твой папа попал в крепкие клещи. Ты знаешь, Миш, времени, конечно, на изучение ситуации было маловато, и кое-что осталось для меня неясным.

-Что именно?

-Зачем Жеребовский вцепился в этот завод? В свое время он обанкротил АЗЛК. Территории завода были в самой Москве. Их очистили и отдали под строительство жилья. Прибыль составила пятьсот процентов. Но земля в Средневолжске никому по большому счету не нужна.

Запасов ценного сырья, которое можно выгодно продать на заводе нет. Серьёзной прибыли завод не приносит. Так в чем же дело?

Одно могу сказать абсолютно точно – просто так Иван Митрофанович ничего не делает. Если тратит такие серьёзные деньги на захват, значит, почуял запах крупных бабок! Поэтому вариантов вижу только два.

-Какие?

-Первый. Сложить лапки и плыть по воле волн. Твой отец столкнулся с превосходящими силами противника. Нужно его подлечить и забыть былое. А завод пусть достается Жеребовскому.

Вариант второй. Если есть силы и желание рискнуть…… Ты, ведь по спецоперациям, прости меня, специалист…….. Ведь не зря они хотели тебя остановить. Значит чего-то бояться. Видимо ты можешь им помешать. Подумай. Только долго не думай. Времени у тебя в обрез. А я ещё кое-какую информацию пособираю. Жеребовский - твой враг. Есть одна старая истина: Чтобы уничтожить врага нужно найти друзей среди врагов твоего врага.

- Подумаю.

-Я готов тебе помочь, Женя, как я понял тоже. Так Жень?

- Меня об этом лучший друг просил. В деньгах сказал не стесняться. И, если честно, меня вся эта история достала! Этого подонка Жеребовского нужно остановить. Сделаю всё, что нужно. Абсолютно всё. Ребята, встречаемся через сутки. За это время каждый должен продумать свой вариант действий. И сразу вперёд. Принято?

- Принято.

5.

Михаил Шмель ходил по осенней Тверской и любовался городом. На улицах, как всегда, было полно людей. Книжный магазин напротив бывшей гостиницы «Интурист» втягивал и выбрасывал из своих недр ярко одетую публику. У памятника Пушкину стояли десяток мужчин с букетами цветов, нервно поглядывая на часы. Стайка девушек пробежала мимо задумавшегося майора, оглянулись на него, рассмеялись и побежали дальше. Наверное, торопились к своим, таким же веселым как они, молодым ребятам. Кафе и рестораны были переполнены. Шмель вспомнил отца, мать и картины детства как живые встали у него перед глазами.

-Мне стыдно! Понимаешь, стыдно смотреть на тебя! Мой сын не может быть трусом и слизняком! – кричал на него отец

-Я не трус и не слизняк!– ответил Мишка, размазывая слезы по лицу.

Соленые капли щипали глаза и не давали смотреть прямо перед собой. Но даже если бы их не было – смотреть все равно было трудно. Один глаз заплыл почти полностью от набирающего цвет синяка. Второй был залит кровью. Кровь капала из рассеченного лба на ресницы, отделить верхнее веко от нижнего стало трудно. Взволнованная, испуганная мама готовила йод, бинты и вату. Отец стоял посреди комнаты. Он был уверен, что, прояви Мишка хоть немного упорства и храбрости, вытирать кровь пришлось бы его противникам. Но, кто же его так избил? И за что?

-Рассказывай!

-Что рассказывать?!

-Что ты натворил?

-Я натворил?! Они сами на меня напали! Они всех новеньких так встречают! Еще на первой перемене начали на меня «тянуть». Ты, мол, зубрила, оказывается! Имей в виду, у нас учителям поддакивать западло. Мол, рожу сейчас тебе начистим, чтоб знал, кто в классе вышку держит! И полезли. Ну, я первому и врезал! Тогда все из класса повыскакивали, а после уроков пришли какие-то парни, наверное, из девятого или десятого класса. Человек пять. Всех выгнали, а меня зажали в угол. Я ничего не мог сделать, понимаешь!

-Сейчас пойдем в школу, и ты мне всех покажешь.

-Не пойду – сказал Мишка, отмахиваясь от маминых рук. Убежал в свою комнату и хлопнул дверью. Лежа на тахте лицом в подушку, он заново переживал этот проклятый день.

В комнату постучали. Вошел отец.

-Ну ладно. Не хочешь показать драчунов, дело твое. Собирайся, поедем на «Старт».

-Это на стадион, зачем?

-Там тренирует боксеров мой старый друг, Миша Франк. Поговорим с ним. Может быть, научит тебя давать отпор всяким там … заречным.

Началось все с того, что их семья получила новую квартиру в красивом девятиэтажном доме на опушке молодого леса. Солнце по утрам золотило верхушки деревьев, и легкий туман уходил, постепенно уступая место прозрачному воздуху. Где-то далеко постукивал дятел, начинали петь лесные птицы. Шум города был, но какой-то далекий и не назойливый.

Новая, школа была тут же рядом. Сверкающая свежими красками и целыми стеклами. Правда, все эти красоты не радовали Мишку. Ему хотелось обратно в старую, пусть и тесную коммунальную квартиру. В старую родную школу, где он всех знал с первого класса, и все знали его. Он слышал, что в новый дом будут заселять бывших жителей бараков из Заречья. Что это значит, он в этот же день ощутил на собственной шкуре.

Зареченские славились свободолюбием, презрением к любому начальству и законам. Каждый праздник, да что праздник, каждую субботу, на чахлой зеленой траве между жилыми бараками ставились длинные столы. И начинались долгие и громкие застолья, кончающиеся шумными, а иногда и кровавыми разборками.

Каждый пятый житель барачного поселка тянул сроки за разные разности. Поэтому милиция сюда приходила неохотно. Все конфликты решались по своим «понятиям». Барачные дети принесли свои порядки и в новую школу.

Слушать на уроке учителя, делать дома уроки – это было «западло». Те, кто готов был подчиняться школьным правилам были «лохи», «слабаки» и «стукачи». Лохов и слабаков нужно было презирать, а стукачей бить. Бить следовало и всех новичков. Это называлось «устроить прописку».

Сбегать с уроков нужно было так, чтобы все, включая учителей, это видели. А на уроках можно было вообще делать, что угодно – гоготать, бросаться учебниками, ходить по классу. Это все было «кайфно» и «прикольно». Связываться с зареченскими боялись даже учителя. Бывали случаи, когда защитить младших братьев приходили ребята постарше или взрослые парни, прошедшие огни и воды. Зареченские девочки мало, чем отличались от ребят. Мат у них был нормальным языком общения.

Сейчас, лежа на своей любимой тахте, Мишка с тоской думал, что он будет делать завтра. Три дня подряд Генка Рылов, Наиль Бикчурин и Женька Рузаев не давали ему прохода. Подстерегали на каждой перемене.

-Эй, новенький, хочешь в морду?

-Сам сейчас получишь!

-А ты подойди! Что, боишься!? Трус ты, новенький! Вот погоди мы тебе «прописку» устроим!