Страница 47 из 67
Кэтрин лукаво покосилась на Лео:
— Вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы построить громадный величественный дворец или памятник, как мистер Нэш?
— Нет, я не настолько честолюбив, чтобы мечтать о карьере великого архитектора. Мне всегда хотелось лишь быть полезным. Мне нравится создавать небольшие проекты вроде домиков для арендаторов в поместье. По-моему, они не менее важны, чем дворцы. — Лео замедлил шаг, приноравливаясь к поступи Кэтрин, и осторожно перевел ее через рытвину на тротуаре. — Приехав во Францию во второй раз и гуляя по Провансу, я случайно встретил одного из профессоров Академии изящных искусств, у которого когда-то учился. Чудесного старичка.
— Какое счастливое совпадение.
— Судьба.
— Вы верите в судьбу?
Лео плутовато усмехнулся:
— Невозможно не верить в судьбу, живя бок о бок с Роаном и Меррипеном, вы не согласны?
Кэтрин улыбнулась в ответ, качая головой:
— Я по натуре скептик. Я верю, что судьба — это мы сами и то, как мы распоряжаемся отпущенными нам возможностями. Но продолжайте, расскажите мне о профессоре.
— После той случайной встречи я часто навещал профессора Джозефа в его студии. Там я рисовал, делал наброски и чертежи. Я многому у него научился. Он произносил свою фамилию на французский манер — Жозеф, с ударением на последнем слоге. — Лео задумался, печально улыбаясь своим воспоминаниям. — Мы часто беседовали за стаканчиком шартреза. Я терпеть не мог это пойло.
— О чем вы разговаривали? — тихо спросила Кэтрин.
— Обычно об архитектуре. Профессор Джозеф был мудрым человеком... он считал, что безупречно построенный красивый маленький домик не менее важен, чем огромный дворец. Он говорил о вещах, о которых никогда не упоминал в академии. Например, о связи между физическим и духовным... О том, что совершенное творение рук человеческих, будь то произведение живописи, скульптуры или архитектуры, делает нас духовно богаче, чище... Это ключик, открывающий на мгновение врата в рай, куда нам удается заглянуть одним глазком. — Лео замолчал, заметив тень тревоги на лице Кэтрин, — Я утомил вас. Простите меня.
— Нет, это вовсе не так.
Долгое время они шли молча, потом Кэтрин заговорила:
— Я никогда по-настоящему вас не знала. В который раз вы переворачиваете все мои представления о вас. Я в замешательстве.
— Значит, вы медленно склоняетесь к тому, чтобы ответить согласием на мое предложение и выйти за меня замуж?
— Вовсе нет, — поспешно выпалила Кэтрин, вызвав у Лео улыбку.
— Рано или поздно вы согласитесь. — Лео весело сверкнул глазами. — Вы не сможете вечно сопротивляться моим чарам. — Он повел Кэтрин в сторону от парка, на просторную оживленную улицу с множеством нарядных магазинов.
— Вы ведете меня в галантерею? — осведомилась Кэтрин, разглядывая вывески и витрины. — В цветочный магазин? В книжную лавку?
— Сюда, — пригласил Лео, остановившись перед витриной. — Что вы об этом думаете?
Кэтрин посмотрела на табличку за стеклом.
— Телескопы? — изумленно выдохнула она. — Вы хотите преподать мне урок астрономии?
Лео указал глазами на вывеску.
— Читайте дальше.
— «Полевые и театральные бинокли, бинокли для скачек, подзорные трубы и очки, — вслух прочитала Кэтрин. — Изготовлены поставщиками королевского двора, что подтверждается грамотой, подписанной ее величеством. Тщательное обследование глаз, проведенное доктором Генри Скейффером с использованием современных научных приборов, поможет вам исправить зрение».
— Доктор Скейффер — лучший глазной лекарь в Лондоне, — пояснил Лео. — А некоторые утверждают, что и во всем мире. Он был профессором астрономии в Тринити-колледже, когда работа с линзами пробудила в нем интерес к устройству человеческого глаза. Скейффер получил степень в области офтальмологии и добился на этом поприще замечательных результатов. Я договорился, что он вас осмотрит.
— Но мне вовсе не нужен лучший лекарь в Лондоне, — запротестовала Кэтрин, смущенная настойчивостью Лео.
— Пойдемте, Маркс. — Лео потянул девушку к двери. — Пора вам наконец точно подобрать очки.
Внутренность помещения завораживала взгляд. Вдоль стен здесь тянулись полки с телескопами, увеличительными стеклами, биноклями, стереоскопическими приборами и великим множеством очков. Посетителей встретил молодой человек приятной наружности. Он тотчас удалился в глубину дома за доктором Скейффером. Прославленный окулист появился довольно быстро, не заставив себя ждать. Он оказался живым и общительным. Изящные седые бакенбарды обрамляли его пухлые розовые щеки, а густые белоснежные усы загибались вверх, когда он улыбался.
Проведя Лео и его спутницу по салону, Скейффер остановился, чтобы продемонстрировать стереоскоп и объяснить, как создается иллюзия объема.
— Этот прибор служит одновременно двум целям, — сказал доктор. Глаза его весело блеснули за стеклами очков. — Во-первых, стереоскопические пластины иногда бывают полезны при лечении расстройств фокусирования зрения у некоторых пациентов. А во-вторых, они незаменимы, когда нужно чем-нибудь занять шаловливых детишек.
Кэтрин немного настороженно, но охотно последовала вместе с Лео за доктором Скейффером в комнаты в глубине дома.
Прежде, когда Кэтрин случалось заказывать очки, доктор просто выносил поднос с линзами, прикладывал к ее глазам различные стекла и спрашивал, четко ли она видит, а подобрав нужные линзы, изготавливал очки.
Доктор Скейффер же настоял на том, чтобы осмотреть глаза Кэтрин с помощью особого увеличительного стекла, которое он назвал роговичной лупой, но прежде закапал ей под веки какую-то жидкость, чтобы расширить зрачки. Объявив, что не обнаружил ни отклонений, ни признаков болезни, Скейффер попросил Кэтрин прочитать буквы и цифры на трех таблицах, висевших на стене. Ей пришлось читать значки, примеряя различные линзы, пока наконец изображение не стало изумительно ясным.
Когда наступило время обсудить форму оправы, Лео, к удивлению Кэтрин и доктора Скейффера, живо вмешался в разговор.
— Очки, которые мисс Маркс носит сейчас, оставляют отметину у нее на переносице, — заявил он.
— Нужно немного изменить линию оправы, — отозвался доктор.
— Несомненно. — Достав из кармана сюртука полоску бумаги, Лео разложил ее на столе. — У меня есть кое-какие идеи на этот счет. Что, если изогнуть оправу так, чтобы слегка отдалить стекла от лица?
— Вы говорите об оправе, которая по форме напоминала бы пенсне? — задумчиво спросил Скейффер.
— Да, такие очки сидели бы удобнее и не давили бы на переносицу.
Скейффер внимательно вгляделся в рисунок Лео:
— Я вижу, вы нарисовали изогнутые дужки. Необычная форма.
— Мне хотелось, чтобы очки надежно держались на носу.
— А что, с этим у вас какие-то трудности?
— Вне всякого сомнения. Мисс Маркс весьма деятельная женщина. Она гоняется за животными, проваливается сквозь подгнившие крыши, ворочает камни... И так каждый божий день.
— Милорд, — возмутилась Кэтрин.
Скейффер улыбнулся, рассматривая покривившуюся оправу ее очков.
— Судя по состоянию этой оправы, мисс Маркс, я готов поверить словам лорда Рамзи. — Кончики пышных усов доктора загнулись вверх. — Если позволите, я дам указания ювелиру, с которым работаю, чтобы тот изготовил оправу по вашему эскизу.
— Пусть она будет серебряной, — проговорил Лео, глядя на Кэтрин. Легкая улыбка тронула его губы. — И попросите мастера украсить дужки легкой филигранью. Изящной, не грубой... ничего вульгарного.
Кэтрин поспешно покачала головой:
— В этом нет нужды, украшения излишне дороги.
— И все же велите ювелиру украсить оправу, — возразил Лео, улыбаясь Кэтрин. — Ваше лицо этого заслуживает. Для шедевра не выбирают простую раму, верно?
Кэтрин с упреком посмотрела на Лео. Ей никогда не нравилась грубая лесть, и вместо того чтобы млеть от похвал, она недоверчиво нахмурилась. Но Лео лишь улыбнулся ей без тени раскаяния. Насмешливый взгляд его голубых глаз заставил Кэтрин смутиться, сердце ее сладко замерло. Страшно падать с огромной высоты... но как найти в себе силы отойти от края бездны?