Желание

— Думаешь, в нее вселился дух прадедушки Дракулы? — Если бы Лерка знала всю правду, она бы не сомневалась в своих догадках относительно Белки. После всего произошедшего крыса прежней быть не могла. Но кто ж даст Маркеловой думать в нужном направлении!

— Было бы неплохо. — Лерка снова пнула крысу, чтобы та шевелилась. Белла наконец проявила прыть — уцепилась за хозяйкину штанину и стала карабкаться на колени.

Ну вот, все-таки может, когда хочет. Помнится, раньше… Кстати, о мыслях и воспоминаниях!

Я села ровно. Кажется, у меня появился шанс кое-что узнать. Все ведь так просто! Что на самом деле произошло в пятницу тринадцатого числа в мастерской, знают только двое — я и Макс. Нет, трое. Еще Пашка Колосов. Всем остальным вампиры должны были стереть память. Ну, или сделать так, чтобы помнили они то, что нужно, а не то, что было.

Потому что на самом деле там был кошмар. Тот самый, о котором я пытаюсь забыть.

— Маркелова, а тебе вообще та вечеринка понравилась?

— Супер! Особенно фейерверк понравился. Его этот… — Лерка щелкнула пальцами, вспоминая несчастного Грегора, — ну, здоровяк такой… устроил. С карнавалом тоже было неплохо придумано. Максима идея? Он в театре костюмы взял, да? Слушай, а я ведь свою маску не отдала. Его, наверное, на деньги выставили, когда он все возвращал, а? Не, вообще ничего было, прикольно. Только вы быстро смылись. Как-то — раз, и никого нет. Вы куда ушли-то?

Я не заметила, как сжалась, с силой притягивая к себе согнутые колени, ткнулась лбом в ноги и тихо заскулила.

Я никогда не смогу этого забыть!

Да, наверное, идея Макса была неплоха — попробовать показать, что люди могут спокойно находиться рядом с вампирами. Больше того — что вампиры спокойно могут находиться рядом со мной. Ведь их главный противник — я, Смотритель, тот человек, который всегда будет чувствовать их присутствие. Не учел Макс одного — Смотрители, как и вампиры, не ходят поодиночке. К нам на праздник пришли московские Смотрители, и начался ад. С помощью крысы Белки я нарушила построенный ими аркан. Потом погиб Грегор. Я не видела, как. Просто его не стало, его больше никто не чувствовал. Макс старается об этом не говорить, но молчание не означает забвения. Воспоминания уходят внутрь и начинают сжигать душу. Грегор не должен был погибнуть, он вообще не собирался оставаться, все время хотел уйти… Наверное, погиб бы кто-нибудь еще, но тут на наш праздник смерти пришел Эдгар, вампир, о силе которого Смотрители не догадывались. Он с легкостью преодолевал все расставленные ловушки, ни один ритуал на него не действовал. Ирина не успела уйти. Эдгар смел ее и исчез. Больше никого трогать не стал. Впрочем, убивать там было больше некого. Только Ирина со своей катаной представляла угрозу, остальные Смотрители могли только рассчитать аркан. Но для Эдгара любые знаки — просто детские игрушки. За Грегора он мог снести полгорода, и тогда Олег бы мне не звонил. Да и некому было бы звонить. Хорошо, что Эдгар этого не сделал. Не подойду к телефону. Не хочу больше вспоминать.

Мне повезло, что я заболела. Несколько дней спала, несколько дней плавала в жарком бреду. В тот момент я поняла, что смерть — это не страшно. Когда нет сил бороться, умирать легко. А я уже ничего не хотела делать, потому что все было бессмысленно. Пока мы с Максом вместе, мир обречен катиться в тартарары. Радовало одно — вампиры всем стерли память. Всем, кроме Пашки Колосова. Он стал моей маленькой персональной напоминалкой о том, что бывает, когда пытаешься пойти против всех. Бывает больно. И не обязательно тебе. Другим. Вот от этого мне вдвойне тяжелее.

Как же хочется уехать отсюда навсегда! Улететь на край земли, закопаться в самую глубокую шахту, погрузиться на морское дно… Лишь бы подальше отсюда…

Я почувствовала, что трудно дышать, и выпрямилась.

С такими мыслями я никогда не выздоровею. Легче мне бывает, когда рядом оказывается Макс. Он мой спаситель в прямом и переносном смысле.

— У тебя болит чего? — Маркелову наконец обеспокоили доносившиеся из моего угла звуки.

— Зуб. — Кажется, я становлюсь похожей на Макса — по-честному у меня тоже не получается, все больше и больше вру. — Рассказывай, что еще помнишь!

— Ну, говорю же, прикольно получилось — маски, костюмы… Чистая готика! Я когда увидела под маской Синицына, решила, что сплю. В жизни бы его не узнала. У Максима была хорошая маска, жалко, что все лицо закрывала. — Маркелова смутилась, словно сказала что-то не то, а потом быстро заговорила: — Здоровяк позвал всех на улицу фейерверк смотреть. Все кричал: «Какой карнавал без фейерверка?» А потом за ним девушка пришла, и они куда-то умотали. Мы еще немного с Малининой потусовались и тоже по домам отправились. Репина обратно в мастерскую побежала, маски понесла. Пашка на нас свалился — тебя искал. И все. А, нет! Ты потом мне Белку принесла. Она еще вся в земле была. Ты сказала, что на улице ее нашла. Я как домой пришла, сразу вырубилась. Вроде и время было раннее, а так спать захотелось! Проснулась и поняла — смерть прекрасна. Я как будто на том свете побывала.

Еше бы тебе не захотелось спать… С Маркеловой работал Лео, а после его гипноза не только спать без просыпу будешь, а саму себя забудешь. И только Пашка обречен все помнить. Бедный! Теперь он в каждом видит вампира и сам желает им стать. Глупый, несчастный Колосов с чего-то взял, что только обратившись в вампира, сможет добиться моего расположения. Еще и с ним надо что-то делать. Эх, уехать бы отсюда, чтобы навсегда избавиться от всех проблем! Но разве ж уедешь, когда здесь школа, родители, Колосов, Макс…

— Чего ты так на меня смотришь? — прервала поток моих мыслей Маркелова. Оказывается, пока я размышляла, Лерка закончила свой рассказ и теперь во все глаза разглядывала меня. — Чего видишь?

Она прыгнула к зеркалу и стала себя в нем рассматривать, особенно придирчиво изучала горло.

— А знаешь, какое есть верное средство, если тебя укусил вампир? — спросила она, не отрываясь от изучения своей физиономии.

— Лечь в гроб, заколотить себя и начать наслаждаться бессмертием. — Тема была мне не очень интересна.

— Лучше! — обрадовалась Лерка. До сих пор не понимаю, с чего она в готы подалась? С ее жизнерадостностью хорошо трудиться продавцом в детском магазине. — Надо съесть горсть земли с могилы, в которую вампир закопан.

— Ага, а перед этим в ту самую могилу его загнать, — усмехнулась я. Знания Маркеловой о вампирах явно устарели. Наверное, уже лет сто как они в гробах не спят. Кстати, ты тетрадки принесла?

Будь Лерка настоящим готом, непременно бы заметила, что я проявила слишком глубокие познания о вампирах. Но она даже виду не подала. Как всегда — чужие слова слушает плохо.

— Тебе нечем дверь подпереть? — Маркелова бухнула на стол свои потрепанные фолианты.

— Сдам все экстерном и уеду на стройку века, — буркнула я и притянула к себе верхнюю тетрадку. Почерк у Лерки — не завидую сама себе, списывать замучаюсь. Все у нее в каких то галочках, сокращениях, поля испещрены быстрыми зарисовками. Среди них промелькнул знакомый профиль Макса. А он у нее неплохо получился!

Я осторожно провела пальцами по рисунку. На память вампиры, может быть, и воздействуют, а как быть с записями? Ведь чтобы заставить кого-то что-то выбросить или стереть, надо знать о том, что это было написано.

— Маркелова, а ты дневник случайно не ведешь? — пришла мне в голову неожиданная мысль. Хотя даже если она его и ведет, никто, кроме хозяйки, его не прочитает. Шифровальщик будущего обрыдается от восторга над ее записями.

— Бывает. — Лерка вскочила с кровати и подошла к окну. — Слушай, классно у тебя здесь. Двенадцатый этаж… Вот бы прыгнуть.

— А потом перечитываешь? — Про «прыгнуть» я выслушиваю каждый раз. Поначалу пугалась, теперь привыкла. И правда, прыгнула бы уже, что ли. Может, она Бэтмен, человек — летучая мышь? Заодно бы и выяснили.

— Зачем? — Лерка отодвинула фиалку, усадила на подоконник сначала свой зад, а потом взгромоздила ногу в ботинке. — А вообще-то неплохая идея. Надо будет как-нибудь почитать.