Сладкая горечь обмана

Учитывая, что он не видел ее с прошлого года, это можно было предвидеть. Эмма всегда была очаровательной, но он давно приучил себя воспринимать ее как сестру, зная, что он не имеет права думать о ней иначе. Но сейчас теплое тело Эммы вызывает у него странное волнение. Кроме того, он везет ее в квартиру, где ему придется ночевать следующую неделю.

Почему он так удивился? Сколько Эмме лет? Двадцать четыре? Естественно, у нее должно быть собственное жилье. Уже пора. Добрая душа, которая скрашивала жизнь родителям, заботилась о них, решала проблемы, прежде чем отец и мать узнавали об их существовании, слишком долго была хорошей девочкой.

Главное качество Эммы — помогать тем, кто нуждается в помощи. Чужие интересы для нее всегда важнее собственных, и, если она видит, что ее родители счастливы, никто не узнает, как тяжело ей оставаться одной в это время года.

Эмма дотронулась до его плеча, когда они поравнялись с четырехэтажным кирпичным зданием недалеко от побережья. Он въехал на подъездную дорогу и с облегчением почувствовал, как ветер холодит ему спину: Эмма наконец отпустила его. Взяв сумку и кожаный рюкзак, Хэрри поднялся вслед за ней по ступенькам, разглядывая дом и прилежавшую территорию вместо того, чтобы любоваться покачивающимися бедрами Эммы. Однако он не мог не подумать, что эластичная ткань, облегающая ее фигуру, создана не столько для того, чтобы скрыть тело, сколько для того, чтобы поразить воображение ничего не подозревающих мужчин.

На верхней ступеньке Эмма повернулась к нему.

— Готов? — спросила она.

С несказанным облегчением Хэрри увидел ее ослепительную улыбку. Перед ним была прежняя простодушная малышка Эмма. Милая Эмма. Принцесса Эмма. Девушка, которую он сурово отчитал, когда застал ее с сигаретой. Ей было тогда пятнадцать лет. Эмма сделает для него все, о чем он попросит, а просьба у него необычная.

Хэрри потер руки.

— Готов и жду с нетерпением.

Она распахнула дверь и жестом предложила ему войти.

Желтовато-коричневые стены были такими чистыми, что наводили на мысль о недавней покраске; темная деревянная мебель и белая кушетка выглядели совершенно новыми. Однако внимание Хэрри привлекла стенка, заставленная цифровыми видеодисками. Их количества хватило бы для небольшого пункта проката.

Он подошел ближе. «Смешная девчонка», «Как украсть миллион», «Пятый элемент». Фильмы о любви. Комедии, трагедии, боевики и приключенческие фильмы, но все — романтические. Хэрри тепло улыбнулся. Какая коллекция!

— Ну, так как тебе? — спросила Эмма, очаровательно наморщив лоб.

— Неужели все эти фильмы — твои?

Она сердито посмотрела на него.

— Нет, я беру их в прокат и никогда не возвращаю! Мои, конечно! Ну, так что… же… ты… думаешь?

— Очень приятная квартирка, — уверил ее Хэрри.

Эмма слегка кивнула.

— Вот так-то лучше. — Она бросила ключи на стол, и Хэрри пошел за ней по коридору.

Что-то напевая мелодичным голоском, она вошла в комнату справа. Хэрри замешкался.

— Иди же сюда, копуша. — Эмма высунулась из-за двери. — Осмотр моего жилища займет не больше тридцати секунд, даже если ты будешь заглядывать под каждую подушку и открывать все шкафы.

Хэрри покорно пошел в комнату, которая, очевидно, была спальней Эммы. Исчезли плюшевые мишки и розовые кружевные занавески, которые были у нее в родительском доме. Он увидел мебель темного дерева и покрывало кофейного цвета на большой кровати. Соблазнительно, мелькнула у него мысль, и он решительно остался в коридоре.

Эмма сняла пиджак и бросила его на широкую кровать. Под ним оказалась строгая белая блузка, идеально облегавшая фигуру. Он даже не подозревал, что у Эммы такая тонкая талия, которую подчеркивают весьма привлекательные округлости в верхней части тела. Хэрри поспешно перевел взгляд на потолок.

— Что ты там рассматриваешь? — удивилась Эмма.

— Паутину в углах, — нашелся он.

— Перестань, Хэрри! Ты же знаешь, что я помешана на чистоте.

Но когда Хэрри перевел на нее взгляд, она с беспокойством оглядывала углы. Он улыбнулся. Он может с легкостью разыграть Эмму, потому что знает ее больше десяти лет.

Внезапно в его памяти всплыла их первая встреча. Однажды после того, как они с Джейми поиграли в футбол, он пришел к нему домой. Джейми, как обычно, подзадоривал его; в тот раз Хэрри должен был перепрыгнуть через забор и сорвать яблоко с любимого дерева соседей.

Он мгновенно согласился и вернулся с добычей в виде трех яблок. Хэрри вспомнил добродушную улыбку Джейми, признавшего свое поражение. В этот момент окрепла их дружба.

Прежде чем они успели подойти к двери, она с грохотом распахнулась. На пороге появилась маленькая девочка с густыми светлыми волосами до пояса и с полным ртом ортодонтических скоб. Подбоченившись, она сверкнула на них яркими голубыми глазами.

— Ты опоздал. Мама убьет тебя! — объявила она, явно предвкушая предстоявшую экзекуцию.

Джейми проскочил в дверь, на ходу взъерошив волосы девочки.

— Егоза, это Хэрри. Хэрри, это моя сестра Эмма, — бросил Джейми через плечо, устремляясь в кухню, чтобы засунуть голову в холодильник. Эмма пристально посмотрела на Хэрри.

— Ты не ходишь в нашу школу, — сказала она с таким осуждением, что он едва не рассмеялся.

— Не хожу. Я играю в футбол с твоим братом.

Эмма с отвращением посмотрела через плечо на Джейми, которого, очевидно, считала несчастьем всей своей жизни.

— Бедненький!

Хэрри помнил, что тогда у него возникло странное желание произвести на нее впечатление. Она была всего лишь ребенком и совсем не походила на хорошеньких девочек из старших классов, которые восхищенно наблюдали за его отчаянными проделками и спортивными подвигами. Однако это не помешало ему подбросить три яблока вверх. Он ловко жонглировал ими и, поймав одно яблоко ртом, откусил большой кусок. Потом он бросил яблоко Эмме.

Она поймала его маленькими ручками и после некоторого раздумья вонзила в него зубы. Повернувшись, Эмма вошла в дом, не закрыв за собой дверь. Это был момент, когда она пригласила Хэрри войти в ее дом и в ее жизнь. В дом Джейми. В его жизнь…

Он заметил, что Эмма молча смотрит на него теми же ярко-голубыми глазами, только теперь они опушены длинными ресницами с искусно наложенной тушью. За потрясающей красотой ее глаз всегда скрывался острый ум, но сейчас в ее взгляде было что-то иное. Она стояла перед ним, прекрасно зная, что могут сделать с парнем такие глаза, как у нее. Внезапно он остро почувствовал что-то чертовски похожее на влечение.

Хэрри круто повернулся на каблуках и пошел по коридору.

— Итак, где же моя комната? Надеюсь, что на стене там красуется леопардовая шкура, а на полу — ворсистый ковер.

Он рискнул посмотреть на нее через плечо, ожидая увидеть улыбку, но у Эммы был отсутствующий взгляд. С этим справиться легче, чем с напряжением, которое внезапно возникло между ними несколько минут назад, подумал он.

Она указала на комнату напротив, в которой стояла односпальная кровать с розовым покрывалом. Желтые занавеси и белый комод с наклейками «Я люблю Робби Уильямса» Эмма забрала из родительского дома.

— Мои надежды на леопардовую шкуру не оправдались. — Хэрри вздрогнул, почувствовав, что Эмма подошла к нему сзади. До него донесся головокружительный запах духов, но он не успел насладиться им, так как Эмма сильно шлепнула его по плечу.

— Я еще не добралась до этой комнаты, — пояснила она. — Вот комод. А это ящик для твоих бумажек.

Хэрри не сразу понял, что она имеет в виду. Он выудил из кармана кучу бумажных салфеток и обрывков газет, на которых набросал идеи для своего сайта за время долгого пути из Алис-Спрингс. Как, интересно, она узнала?

— Ты ведь останешься?

Хэрри услышал тревожную нотку в голосе Эммы и понял, что у него нет выбора. Он протянул к ней руки и, прижав к себе, глубоко вздохнул, когда она склонила голову ему на грудь.

— Конечно, останусь, принцесса. Для тебя — все что угодно.