ТАНЕЦ С ДРАКОНАМИ

Толстяк стёр жир со своих губ. "Я старик и устал от этого мира с его предательством. Разве это так странно, что я хочу сделать что-нибудь хорошее прежде чем мои дни завершатся, помочь милой молодой девушке вернуть себе то, что принадлежит ей по праву? "

В следующий раз ты предложишь мне волшебные доспехи и дворец в Валирии. "Если Дейенерис лишь милая молодая девушка, то Железный Трон порежет её на милые молодые кусочки."

Не бойся, мой маленький друг.Кровь Эйгона Дракона течет в её жилах

Наряду с кровью Эйгона Недостойного, Маэгора Жестокого, и Баэлора Озадаченного. Расскажи мне о ней.

Толстяк задумался. "Дейенерис была наполовину ребенком, когда попала ко мне, но более прекрасна, чем даже моя вторая жена, столь прелестна что, было искушением не оставить ее для себя. Такие ужасные, потаённые мысли. Однако, я знал, что не получу большой радости от связи с ней. Вместо этого я вызвал девушку, согревающую мне постель и

имел её до тех пор, пока безумие не схлынуло. Сказать по правде, я не думал, что Дейенерис долго продержится среди коневодов.

Но это не помешало вам продать её Кхалу Дрого ...

Дотракийцы не продают и не покупают. Правильнее будет сказать, ее брат Визерис подарил ее Дрого, чтобы завоевать дружбу кхала. Тщеславный паренек, и жадный. Визерис вожделел отцовский трон, но и Дейнерис тоже, и совсем не хотел отдавать ее. В ночь перед свадьбой, он пытался проникнуть в ее постель, утверждая, что если он не может получить ее руки, то по крайней мере получит ее девственность. Если бы я не принял меры предосторожности, разместив охранников перед ее дверьми, Визерис мог перечеркнуть годы планов.

- Он кажется полным идиотом.

"Визерис был сыном Эйериса Безумного, только и всего. Дейенерис... Дейенерис совершенно другая." Он запихнул жареногого жаворонка в рот и смачно захрустел косточками. "Испуганное дитя, нашедшее приют в моем доме, погибло в Дотракийском море, и возродилось в огне и крови. Эта новая королева драконов - настоящий Таргариен. Когда я послал за ней корабли, она повернула к Заливу Работорговцев. За короткий промежуток времени она захватила Астапор, поставила на колени Юнкай и разграбила Миэрин. Мантарис будет следующим, если она пойдет на запад вдоль старых Валирийских дорог. Если же она пойдет морем, что ж... ее флот обязательно будет пополнять припасы в Волантисе."

- Землей или морем между Миэрином и Волантисом много лиг, - заметил Тирион.

- Пятьсот пятьдесят по прямой, как летит дракон. Через пустыни, горы, болота и населенные демонами руины. Многие погибнут, но те, кто выживут, станут сильнее к тому времени, когда достигнут Волантиса... где найдут тебя и Грифа, ожидающих их со свежими силами и достаточным количеством кораблей, чтобы переправить всех по морю в Вестерос.

Тирион взвешивал все то, что он знал о Волантисе, самом старом и самом гордым из девяти Вольных Городов. Что-то было здесь не так. Даже имея в распоряжении только половину носа, он чуял это.

- Считается, что у каждого свободного человека в Волантисе есть по пять рабов. Почему же старейшины города будут помогать королеве, которая уничтожает работорговлю? - обратился он к Иллирио. - К тому же, почему ты? Работорговля разрешена законами Пентоса, и пока что ты держишь палец на жиле этого предприятия, а то и всю лапу. Однако ты сговариваешься с королевой драконов, а не против нее. Почему? Что ты надеешься получить?

- Мы вернулись к началу? Однако, ты настойчивый коротышка, - Иллирио улыбнулся и хлопнул себя по животу.

- Как хочешь. Король-попрошайка клялся, что я буду его мастером над монетой и лордом к тому же. Однажды он оденет свою золотую корону и я смогу выбрать любой замок... даже Кастерли Рок, если захочу.

Тирион фыркнул, и вино брызнуло оттуда, что раньше было его носом.

- Моему отцу это бы не понравилось.

- У твоего отца не было повода для беспокойства. Зачем мне Утес? Мой дом достаточно велик для любого человека, и удобнее твоих продуваемых замков Вестероса. Однако должность мастера над монетой...

Толстяк очистил ещё одно яйцо.

- Люблю монеты. Есть ли звук слаще, чем звон золотых?

"Есть, вопли сестры"

- А ты уверен, что Дейенерис выполнит обещания своего брата?

- Может выполнит, может нет, - Иллирио откусил половинку яйца. - Я говорил тебе, мой маленький друг: далеко не всё, что делается, делается из корысти. Веришь ли, даже такие толстые старые дураки, как я, имеют друзей, а долги нужно возвращать.

"Лжец, - подумал Тирион, - что-то в этом деле для тебя ценнее, чем монеты и замки".

- Сейчас так редко встретишь людей, ценящих дружбу больше золота.

"Чистая правда", сказал толстяк будто бы не заметив иронии. "Как получилось что паук стал вам так дорог?"

- Мы росли вместе, два зелёных юнца в Пентосе.

- Варис родом из Мира.

- Да, оттуда. Я встретился с ним вскоре после его приезда, чуть опередив работорговцев. Днем он спал в сточных трубах, ночью бродил по крышам, как кошка. Я был почти нищим: наемный убийца в грязных шелках, живущий своим мечом. Ты, вероятно, глянул на статую у моего бассейна? Её вытесал Пито Маланон, когда мне было шестнадцать. Прекрасная вещь, хотя теперь я плачу, глядя на неё.

- Возраст делает нас развалинами. Я до сих пор оплакиваю свой нос. Но Варис...

В Мире он был королём воров, пока вор-соперник не сдал его. В Пентосе из-за акцента ему трудно было оставаться незамеченным, а когда прознали, что он евнух, то стали презирать и бить. Я не знаю, почему он выбрал меня себе в защитники, но мы пришли к соглашению. Варис следил за мелкими воришками и забирал награбленное, а я предлагал помощь их жертвам и обещал вернуть украденное за плату. Вскоре все в городе знали, что если их обворовали, надо обратиться ко мне, а грабители и карманники вовсю искали Вариса... Одна половина - чтобы перерезать ему глотку, а вторая - чтобы продать краденое. Мы оба разбогатели, но стали ещё богаче, когда Варис обучил своих мышек.

В Королевской Гавани он держал "пташек".

- Мышки, так мы их называли тогда. Старые воры были дураками, думающими не дальше обмена своей добычи на вино. Варис предпочитал мальчиков-сирот и молоденьких девочек. Он выбирал самых маленьких, быстрых и тихих, учил их взбираться по стенам и проползать в дымоходы. Также он научил их читать. Мы оставили золото и камешки другим ворам. Вместо этого наши мышки воровали письма, книги, карты... читали и возвращали обратно. "Секреты дороже серебра и сапфиров", - говорил Варис. Вот так. Я стал настолько уважаемым, что двоюродный брат принца Пентоса разрешил мне жениться на своей дочери; в то же время слухи о талантах олного евнуха пересекли Узкое море и достигли ушей некоего короля. Очень нервного короля, не доверявшего ни своему сыну, ни жене, ни

Деснице, другу юности, выросшему высокомерным и горделивым. Я полагаю, остальное тебе известно, ведь так?

"Большая часть", - признал Тирион. - "Теперь я вижу, что ты нечто большее, чем обычный сыроторговец."

Иллиорио наклонил голову: "Ты очень добр, мой маленький друг. И с моей стороны, я вижу, что ты действительно смышленый, как и утверждал Варис." Он улыбнулся, показав кривые желтые зубы, и крикнул еще один кувшин Мирийского белого.

Когда магистр задремал с кувшином вина на локте, Тирион перебрался через подушки и, освободив вино из его мясистой тюрьмы, налил себе чашу вина. Он осушил ее, зевнул и наполнил вновь. "Если я выпью достаточно огненного вина", - сказал он себе, - "возможно, мне приснятся драконы"

Когда он еще был одиноким ребенком в глубинах Кастерли Рок, он часто грезил о полетах на драконах в ночи, представляя себя каким-нибудь пропавшим Таргариенским принцем или Валирийским повелителем драконов, парящим над полями и горами. Однажды, когда дядья спросили, что ему подарить на именины, он попросил дракона. "Он необязательно должен быть большим. Можно маленького, как я". Его дядя Герион думал, что это самая смешное, что он когда либо слышал, но дядя Тигетт сказал: "Последний дракон умер сто лет назад, парень". Это казалось столь чудовищно несправедливым, что мальчик плакал, пока, наконец, не уснул.