Страница 2 из 19
Надо сказать, что остаться простым наблюдателем мне не удалось. Любой из журналистов, кто побывал в какой-нибудь из пятидесяти трех школ, созданных Мортенсоном, раз и навсегда становился его сторонником. Достаточно провести ночь за разговорами с деревенскими старейшинами, обсудить новые проекты, попасть в класс, где восторженные восьмилетние девочки учатся пользоваться точилками для карандашей, или провести экспромтом урок английского языка для почтительно слушающих учеников — и остаться обычным репортером уже не удастся.
Как понял журналист Томас Фаулер, герой романа Грэма Грина «Тихий американец», иногда, чтобы остаться человеком, нужно принять чью-то сторону. Я принял сторону Грега Мортенсона. Не потому, что у него нет недостатков. За те два года, что мы работали над этой книгой, Мортенсон так часто опаздывал на наши встречи, что я уже подумывал отказаться от сотрудничества. Многие люди, особенно в Америке, перестали работать с Мортенсоном, сочтя его «ненадежным» или хуже того. Но со временем я понял справедливость слов его жены, Тары Бишоп: «Грег — не такой, как все». Он обладает странным чувством времени, из-за чего восстановить точную последовательность событий, описанных в этой книге, почти невозможно. В языке народности балти,[1] с которой он работает, нет категории времени. Эти люди с той же небрежностью относятся к течению дней, месяцев и лет, как и человек, которого они называют доктором Грегом. Мортенсон живет по Времени Мортенсона, которое сформировалось во времена его детства, проведенного в Африке, и работы в Пакистане. Ко всему этому он приглашает на работу людей без опыта, опираясь только на собственное чутье, делает странные и непривычные вещи — и сдвигает с места горы.
Для человека, которому удалось достичь так многого, Мортенсон обладает поразительной скромностью. Когда я согласился писать эту книгу, он протянул мне листок из блокнота с десятками имен и телефонных номеров. Это был список его врагов. «Поговорите со всеми этими людьми, — сказал Грег. — Пусть выскажутся. Мы получим интересные результаты. Это все, чего я хочу».
КОГДА Я СОГЛАСИЛСЯ ПИСАТЬ ЭТУ КНИГУ, МОРТЕНСОН ПРОТЯНУЛ МНЕ ЛИСТОК ИЗ БЛОКНОТА С ДЕСЯТКАМИ ИМЕН И ТЕЛЕФОННЫХ НОМЕРОВ. ЭТО БЫЛ СПИСОК ЕГО ВРАГОВ.
Я беседовал с сотнями союзников и врагов Мортенсона. В интересах безопасности и приватности я изменил некоторые имена и названия.
Работа над книгой шла в тесном сотрудничестве с Грегом: я писал историю, а он проживал ее. Вместе мы перебрали тысячи слайдов, пересмотрели кипы документов, множество видеозаписей, прослушали сотни интервью и побывали у людей, которые стали центральными героями этой необычной истории.
В Пакистане я выяснил, что Институт Центральной Азии, созданный Мортенсоном, добился потрясающих результатов. В той части света, где американцев, в лучшем случае, не понимают, а гораздо чаще боятся и проклинают, этот спокойный альпинист из Монтаны сумел добиться несомненных успехов. Хотя сам он никогда об этом не скажет, но его работа изменила жизнь десятков тысяч детей. Ему удалось завоевать больше сердец и умов, чем всей официальной американской пропаганде.
И я должен признаться в следующем. Я не просто описываю работу Грега Мортенсона. Я мечтаю, чтобы у него все получилось. Я желаю ему успеха, потому что он борется с терроризмом именно так, как, по моему мнению, и нужно это делать. Носясь по так называемому Каракорумскому шоссе на своем старом «лендкрузере», подвергаясь огромному риску ради того, чтобы построить в регионе, где зародилось движение Талибан, школы, Мортенсон дает возможность детям получить нормальное образование, а не учиться в экстремистском медресе, где из них сделают убийц и террористов.
МОРТЕНСОН ДАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ДЕТЯМ ПОЛУЧИТЬ НОРМАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, А НЕ УЧИТЬСЯ В ЭКСТРЕМИСТСКОМ МЕДРЕСЕ,[2] ГДЕ ИЗ НИХ СДЕЛАЮТ УБИЙЦ И ТЕРРОРИСТОВ.
Если мы, американцы, хотим научиться чему-нибудь на собственных ошибках; если готовы осознать, насколько неэффективно мы ведем войну с террором после событий 11 сентября, а также понять, чем объясняется невозможность представить наши идеалы здравомыслящим людям в центре мусульманского мира, нужно прислушаться к Грегу Мортенсону. Я сделал это. И общение с ним стало одним из главных событий моей жизни.
Глава 1
Провал
Когда становится достаточно темно, можно увидеть звезды.
В пакистанском Каракоруме, на площади не более полутора сотен квадратных километров, расположены 60 высочайших гор планеты. Их заснеженные вершины гордо вздымаются над суетным миром. Только снежные барсы и горные козлы способны существовать в этом суровом ледяном мире. Вплоть до начала XX века вторая по высоте гора мира К2 оставалась легендой: о ее существовании догадывались, но точно не знали.
В ПАКИСТАНСКОМ КАРАКОРУМЕ РАСПОЛОЖЕНЫ 60 ВЫСОЧАЙШИХ ГОР ПЛАНЕТЫ, СРЕДИ КОТОРЫХ ЗНАМЕНИТАЯ К2.
Путь с К2 к населенным районам верховий долины Инда проходит между четырьмя гранитными пиками Гашербрума I, Гашербрума II и смертельно опасными Башнями Транго. Добавьте к этому 62-километровый ледник Балторо — и получите грандиозный собор из камня и льда. Движение ледника, этой могучей ледяной реки, которая течет со скоростью десять сантиметров в сутки, остается практически незаметным.
2 сентября 1993 года Грег Мортенсон чувствовал, что он и сам движется не быстрее. Ему, одетому в потрепанный костюм пакистанского носильщика, казалось, что тяжелые кожаные альпинистские ботинки сами собой несут его по леднику Балторо мимо армады айсбергов, напоминавших паруса тысяч затертых во льдах кораблей.
Мортенсон искал члена своей экспедиции Скотта Дарсни, с которым спускался с гор. Он еще не понимал, что заблудился и остался в одиночестве. Верхняя часть Балторо — это не торная тропа, а настоящий лабиринт. Грег сошел с основной части ледника в сторону, но не на запад, к деревне Асколе, где его ждал водитель на джипе, а на юг, в запутанный лабиринт ледяных скал. Эта высокогорная зона была опасна еще и тем, что здесь постоянно происходили артиллерийские перестрелки между пакистанскими и индийскими солдатами.
Мортенсону следовало сконцентрироваться. Ему нужно было сосредоточиться на жизненно важной информации — например, на том, что носильщик Музафар пропал из виду. А ведь пакистанец нес все его снаряжение, палатку, почти всю пищу и его нельзя выпускать из виду. Но Грег уделял гораздо больше внимания поразительной красоте вокруг.
В 1909 году один из величайших альпинистов своего времени и, пожалуй, главный ценитель суровых пейзажей, герцог Абруцци, возглавил итальянскую экспедицию на Балторо. Альпинисты хотели подняться на К2, но им это не удалось. Герцог был поражен суровым великолепием окружавших его пиков. «Ничто не могло сравниться с ними, — записал он в своем дневнике. — Это был мир ледников и ущелий, невероятная красота, которая поразила бы не только альпиниста, но и художника».
ЭТОТ МИР ЛЕДНИКОВ И УЩЕЛИЙ — НЕВЕРОЯТНАЯ КРАСОТА, КОТОРАЯ ПОРАЗИЛА БЫ НЕ ТОЛЬКО АЛЬПИНИСТА, НО И ХУДОЖНИКА.
Но все-таки для Мортенсона восхищение красотой окружающего мира затмевалось другим, более тяжелым чувством. Когда солнце скрылось на западе за гранитными скалами башни Музтаг и на восточные горы близ серых монолитов Гашербрума легли глубокие тени, Грег этого почти не заметил. Он был погружен в глубокие раздумья, пораженный абсолютно незнакомым ему доселе чувством — чувством провала.
1
Балти — народность в Кашмире, исторической области в Азии (бассейн верхнего Инда). Часть Кашмира находится под контролем Пакистана. Балти живут в горной системе Каракорум, районах слияния рек Шьок, Шигар, Инд.
2
Медресе — средняя или высшая религиозная школа у мусульман.