Страница 19 из 19
«Baith, baith! Садись, садись! — воскликнул Али, удерживая Мортенсона за рукав. — Ты победил. Он уже договорился о цене!»
Грег посмотрел на Абдула. Абдул — испытующе — на торговца лесом. Тот улыбался и быстро кивал головой. «Да, — кивнул Мортенсону его спутник. — Он говорит правду, Грег-сахиб. Вы заплатите всего восемьдесят семь тысяч рупий». Быстрый подсчет в уме — две тысячи триста долларов. Сумма расхода на лес оказалась даже меньше той, на которую рассчитывал Грег. «Я же говорил вам, что он настоящий мусульманин, — с гордостью произнес Абдул. — А сейчас мы подпишем контракт».
Мортенсон с трудом воздержался от тяжелого вздоха, наблюдая за тем, как Али приказывает принести им еще один чайник.
К вечеру следующего дня самых разных переговоров, когда у Грега чай буквально лился из ушей, они с Абдулом вернулись в отель на повозке, запряженной небольшой лошадью. В карманах лежали чеки на молотки, пилы, гвозди, кровельное железо и лес для новой школы. Все материалы должны были доставить на следующий день. Абдул и Мортенсон арендовали грузовик. За три дня предстояло отвезти все закупленное в Каракорум.
К ВЕЧЕРУ СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ САМЫХ РАЗНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ, КОГДА У ГРЕГА ЧАЙ БУКВАЛЬНО ЛИЛСЯ ИЗ УШЕЙ, ОНИ С АБДУЛОМ ВЕРНУЛИСЬ В ОТЕЛЬ.
Абдул предложил вернуться в отель на такси. Но Мортенсон, испуганный стремительным исчезновением денег, решил экономить. На лошади три километра они преодолевали больше часа. Повозка медленно пробиралась по улицам, по которым повсюду сновали черные такси «моррис». Эти машины ходили в Равалпинди с колониальных времен, когда город располагался на окраине Британской империи.
В отеле Грег смыл с себя пыль, облившись теплой водой из ведра. После этого он отправился к портному, надеясь получить новую одежду, пока не настало время вечерней пятничной молитвы.
Мансур-хан гладил костюмы Грега тяжелым утюгом на углях и тихонько напевал. Хозяева соседних магазинчиков заканчивали работу. Отовсюду раздавался лязг закрываемых железных ставней.
Мортенсон переоделся в чистую одежду, еще теплую от утюга. Скромно прикрывшись длинными полами рубашки, он натянул новые штаны, завязал широкий матерчатый пояс тугим узлом и повернулся к Мансуру.
«Bohot Kharab! Ужасно!» — воскликнул портной. Он подошел к Мортенсону, схватил его за свисающий кушак и заправил пояс в штаны. «Так носить запрещено», — сказал Мансур. Грег явно ощутил прочность уз, которые теперь связывали его с пакистанской культурой. В этой стране существовали строгие правила поведения, которым нужно было подчиняться безоговорочно. Нужно приложить все усилия, думал он, чтобы случайно не нарушить эти правила.
Мансур протер очки подолом рубашки, продемонстрировав американцу собственные, завязанные правильным образом, штаны, и внимательно осмотрел Мортенсона. «Ты уже наполовину пакистанец, — одобрил он. — Хочешь помолиться со мной?»
Хозяин вывел Грега наружу и запер магазинчик. Тропические сумерки сгущались очень быстро, хотя по-прежнему было довольно жарко. Мансур взял Мортенсона за руку и повел его к минарету соседней мечети. По Кашмир-роуд мимо закрытых и закрывающихся магазинчиков в том же направлении спешили мужчины, по двое и по трое. Во время вечерней молитвы дорожное движение в Пакистане замирает, поэтому на улице было необычно свободно.
«ТЫ УЖЕ НАПОЛОВИНУ ПАКИСТАНЕЦ, — ОДОБРИЛ МАНСУР. — ХОЧЕШЬ ПОМОЛИТЬСЯ СО МНОЙ?»
Мортенсон думал, что они идут прямо в мечеть, но в двух кварталах от ее огромного минарета Мансур свернул на широкую пыльную площадку перед автозаправочной станцией. Здесь более сотни мужчин совершали ритуальное омовение перед молитвой. Под краном Мансур наполнил специальный кувшин и рассказал Мортенсону о том, в каком порядке нужно совершать омовение. Подражая портному, Грег присел на корточки, закатал штаны и рукава рубашки и начал с самых нечистых частей тела. Сначала омыл левую ступню, затем правую. Потом настала очередь левой и правой руки.
После омовения рук Мансур высморкался, прижимая палец к левой, а потом к правой ноздре. Мортенсон проделал то же самое. Вокруг них раздавались сморкания и плевки, а над всей этой какофонией звучали призывы к молитве. По примеру Мансура Грег промыл уши, затем прополоскал рот, который мусульмане считают самой священной частью человеческого тела. Ведь именно изо рта исходят молитвы, которые слышит Аллах.
Мортенсон давно знал, что слово «мусульманин» в буквальном переводе означает «покорный». И подобно многим американцам, исповедующим абсолютный индивидуализм, он считал подобное определение унижающим человеческое достоинство. Сейчас же, стоя на коленях среди сотни незнакомых мужчин, наблюдая за тем, как они смывают не только нечистоту, но и заботы повседневной жизни, он впервые ощутил радость от покорного следования строго определенному ритуалу молитвы.
ГРЕГ ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ ОЩУТИЛ РАДОСТЬ ОТ ПОКОРНОГО СЛЕДОВАНИЯ СТРОГО ОПРЕДЕЛЕННОМУ РИТУАЛУ МОЛИТВЫ.
Кто-то выключил генератор. Работники заправки накрыли колонки специальными чехлами. Мансур достал из кармана белую молельную шапочку и расправил ее, чтобы надеть на крупную голову Грега. Они вместе со всеми опустились на колени на молельные коврики. Люди стояли лицом к стене, на которой красовалась огромная фиолетово-оранжевая эмблема бензиновой компании. Мортенсон знал, что в той стороне, куда обращаются молящиеся, находится Мекка. Но не мог избавиться от ощущения, что приходится поклоняться мастерству техасских и саудовских нефтяников. Он старался забыть об этой циничной мысли.
Мортенсон стоял на коленях рядом с Мансуром и направлял свои мысли к Аллаху. Никто не обращал на него внимания: все сосредоточились на собственных душах. Прижавшись лбом к теплой земле, Грег понял, что впервые с момента приезда в Пакистан его не воспринимают как чужака. «Аллах Акбар, — произнес он. — Бог велик». И его голос слился с хором других голосов, звучавших в темноте…
Мортенсон испытал истинную радость. Молитва этих людей превратила автозаправку в святое место. И кто знает, какие еще чудеса ожидают его впереди?
Глава 7
Трудный путь домой
Эта суровая и прекрасная земля
С заснеженными горами, чистыми, ледяными реками,
Густыми лесами, где растут кипарисы,
можжевельник и ясень, —
Все это тело мое, как и то, что ты видишь перед собой.
Меня нельзя отделить от всего этого и от тебя.
Наши сердца бьются в унисон.
Абдул пришел в комнату Грега еще до рассвета, но Мортенсон не спал уже давно. Он боялся, что сегодня что-то может пойти не так. Грег открыл на стук дверь — перед ним стоял одноглазый портье и показывал безукоризненно начищенную обувь своего гостя.
Это были теннисные туфли Грега. Судя по всему, Абдул не один час потратил на то, чтобы превратить его потрепанные «найки» в нечто более респектабельное, что можно было бы носить с гордостью. Абдул и сам преобразился по такому случаю: его седая борода была выкрашена хной.
Мортенсон выпил чай, умылся холодной водой из стоявшего рядом ведра. (Куску мыла «Снега Тибета», который он выделил на эту неделю, пришел конец.) Сложил свои вещи — чемодан остался полупустым. Грег позволил Абдулу взвалить чемодан на плечо, зная, что если он попытается нести багаж сам, это вызовет взрыв негодования.
Мортенсон чувствовал, что Абдулу нравится его внешний вид. По этому случаю Грег согласился взять такси до базара Раджа. Черный «моррис» быстро понесся по спящим улицам города.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.