Звездная ночь

К этому времени я уже дрожала от холода, и термос выскользнул у меня из рук. В тот миг, когда он загремел, ударившись об пол, свет исчез, а воздух мгновенно потеплел.

«Это не отражение, — подумала я. — И не мое воображение».

Так что же это за чертовщина?

Ближайшая к лестнице дверь резко распахнулась, и появилась Кортни в ярко-розовой ночной сорочке, со спутавшимися белокурыми волосами.

— Что тут происходит?

— Извини, — пробормотала я, наклонилась и подняла термос. — Мне пришлось уйти из комнаты, чтобы поесть. Я... просто выронила термос.

Конечно, раньше или позже мне придется кому-нибудь рассказать, что я видела, но меньше всего мне хотелось посвящать в это Кортни. Услышав, что я уронила термос, она закатила глаза.

— Боже, просто пойди и поймай мышь, как все, понятно? — Вместо того чтобы захлопнуть дверь, она переступила с ноги на ногу и внезапно сказала: — Я считаю, что это ужасно противно.

— Уронить термос?

Кортни нахмурилась:

— То, что приходится прятаться, чтобы поесть. Тебе, конечно, не повезло с соседкой, к тому же она такая зануда.

— Ракель не зануда!

— Да пожалуйста! — Кортни захлопнула дверь.

Постойте, она что, только что мне посочувствовала?

Мысль о том, что Кортни пытается вести себя дружелюбно, оказалась настолько дикой, что я почти забыла про таинственный свет на лестнице. Но не совсем.

Когда я в пятницу сказала родителям, что собираюсь ночевать в лесу, чтобы наблюдать за метеоритным дождем, они ничуть не обеспокоились. Территория школы была местом безопасным, во всяком случае, если ты вампир. Я точно знала, что они не станут проверять, есть метеоритный дождь или его нет, и это очень хорошо, потому что никакого дождя не ожидалось. Но они задали мне целую кучу других вопросов, и я невольно задумалась, с чего бы это.

— Мне кажется, ты могла бы пригласить с собой нескольких друзей, — сказала мама, когда мы сидели за воскресным обедом: лазанья для меня и большие стаканы крови для всех нас.

Со стереопроигрывателя доносился голос Билли Холлидей, рассказывающей о своем возлюбленном, которому она когда-то верила.

— Например, Арчану. Вроде бы она неплохая девушка.

— Гм, да, наверное. — Арчана была индийским вампиром лет примерно шестисот. В прошлом году мы с ней вместе ходили на уроки истории, но едва ли обменялись десятком слов. — Да только я ее почти не знаю. Если бы я кого и пригласила, так это Ракель, но она совершенно не интересуется астрономией.

— Ты проводишь слишком много времени с Ракелью. — Папа сделал большой глоток крови из своего стакана. — Не лучше ли завести себе и других друзей?

— Ты имеешь в виду — друзей-вампиров? Сам всегда говорил мне, что нельзя быть снобом, что мы больше походим на людей, чем утверждает большинство вампиров! Что вдруг случилось?

— Я говорил только то, что думал, и сейчас я совсем не об этом, — мягко произнес папа. — Факт остается фактом — ты станешь вампиром. Через сто лет Ракель умрет, а твоя жизнь еще только начнется. И кто будет с тобой тогда? Мы привезли тебя сюда, чтобы у тебя появились друзья, которые никогда не покинут тебя, Бьянка.

Мама ласково положила ладонь мне на руку.

— Мы-то всегда будем с тобой, милая. Но ты же не захочешь все время проводить с родителями, правда?

— Это как раз очень даже неплохо. — Я говорила правду — но не совсем так, как могла бы сказать когда-то. Еще в прошлом году я нуждалась только в одном — навечно спрятаться от мира в нашем уютном доме. Только мы втроем. Но сейчас я хотела большего.

Балтазар шагнул на край фехтовальной площадки, держа маску под мышкой. В белом фехтовальном костюме он выглядел просто ослепительно, костюм обтягивал мощное тело так, словно оно было вытесано из мрамора.

Я взглянула в зеркало, висевшее на стене, и вздохнула. Ослепительно — это не про меня. Я выглядела как заблудившийся белый одутловатый телепузик. Кроме того, я понятия не имела, как держать рапиру. Однако заявить, что мне второй год подряд требуется посещать класс современных технологий, я никак не могла, а фехтование оказалось единственным факультативом, соответствующим моему расписанию.

— У тебя испуганный вид, — заметил Балтазар. — Учти, здесь тебе не придется сражаться на дуэли, защищая свою жизнь.

— Это понятно, но все равно... биться на рапирах... Не знаю.

— Прежде всего, до этого еще не скоро дойдет. И никаких настоящих шпаг. По крайней мере до тех пор, пока ты не научишься двигаться. Во-вторых, я устрою так, что мы будем партнерами, хотя бы поначалу. Так ты будешь чувствовать себя спокойнее.

— Ты хочешь сказать, что на самом деле предпочитаешь фехтовать со слабым противником, чтобы точно победить?

— Может, и так. — Он ухмыльнулся и натянул маску на лицо. — Готова?

— Еще секунду.

Я немного повозилась с маской. К моему удивлению, сквозь нее все было отлично видно.

Ну и конечно же, мы вовсе не начали сразу фехтовать. По правде говоря, весь первый урок ушел на то, чтобы научиться правильно стоять. Думаете, легко? Нет.

Ноги нужно поставить вот так, напрягать эту мышцу, но ни в коем случае не ту, а руки вывернуть абсолютно неестественным образом. Я и не представляла, что мышцы могут устать просто от попытки стоять неподвижно, но еще до того, как этот час закончился, я уже вся дрожала, а тело болело от плеч до икр.

— У тебя все получится, — подбодрил меня Балтазар, поправляя мне локоть. Наш преподаватель, профессор Картайль, назначил его одним из своих помощников. — Ты хорошо держишь равновесие, а это самое главное.

— А мне казалось, что главное — избежать укола рапирой.

— Поверь мне. Равновесие, вот к чему все сводится.

Зазвенел звонок. Облегченно вздохнув, я доковыляла до ближайшей стенки, привалилась к ней и стянула маску, чтобы дышать свободно. Щеки пылали, волосы были влажными от пота.

— Во всяком случае, в этом году я смогу похудеть.

— Тебе не нужно худеть. — Балтазар помялся, пристраивая маску под мышку. — Знаешь, если ты хочешь позаниматься дополнительно, мы могли бы встретиться завтра, например. Немного поупражняться.

— В эти выходные я не могу. — Будь я чуть менее измученной, смог бы Балтазар увидеть в моих глазах нервный блеск предвкушения? — Давай отложим на другой раз?

— Ну конечно. — Он улыбнулся мне и направился к двери.

Я тут же начала думать: может, Балтазар предлагал это вовсе не потому, что ищет способ со мной сблизиться? И если нет, то нужно придумать, как из этого выпутаться, чтобы не обидеть его.

Ладно, я подумаю об этом завтра. Потому что сегодня — первая пятница октября, а это значит, что всего несколько часов отделяют меня от встречи с Лукасом.

Сначала я поспешила обратно в корпус, чтобы приять душ. Еще не хватало встретиться с Лукасом, когда от меня будет вонять, как от грязных носков! Волосы я не укладывала и краситься особо не стала, чтобы Ракель не догадалась о моих планах. Тут я представила себе как моя прошлогодняя соседка по комнате, сверхженственная Патрис, в ужасе ахает, увидев мой небрежный узел волос на затылке.

Однако Ракель все равно заметила мои приготовления.

— А что это ты так прихорашиваешься для ночевки в лесу?

— Вроде на мне нет ни шубки, ни диадемы, — отозвалась я, натягивая джинсы и простой свитер.

Она пожала плечами:

— Как скажешь.

Ракель сидела на полу, скрестив ноги и разложив перед собой очередной художественный проект. Этот коллаж казался мне весьма депрессивным, с большим количеством черного цвета и бросающейся в глаза гильотиной. Впрочем, главным было то, что Ракель не обращала на меня никакого внимания, пока я заканчивала одеваться. В идеале я отправилась бы на встречу с Лукасом в самом красивом своем платье, но как бы я это объяснила? Совершенно исключено. Я сунула Руку к задней стенке ящика с нижним бельем, вытащила оттуда небольшой сверток, замотанный в шарф, и уложила его в рюкзак вместе с термосом. Это не должно вызвать никаких подозрений у Ракели.