Страница 14 из 48
— На одном из них метка — три красные точки треугольником. Отсюда не видно, надо будет подняться туда.
— Понял.
— Надавите на динамик рукой и проверните по часовой стрелке. Когда услышите легкий щелчок, крутите его влево. Три полных оборота.
— Так.
— Динамик отстегнется от платформы. Отложите его куда-нибудь. Теперь засуньте руку внутрь и нащупайте кнопку. Она маленькая, но вы ее найдете. Нажмите на нее. Я перезвоню. Конец связи.
Андрей быстро сорвал наушники, схватил кресло и подтащил его в угол. Забрался. Вот динамики, до них легко дотянуться рукой. Никаких красных точек! Андрей глубоко вдохнул. Надо Упокоиться. Напряг зрение и осмотрел еще раз. Есть. Точки настолько маленькие, что заметить их сложно. К тому же, тут не самое лучшее освещение. Возможно, специально. Надавил рукой на динамик, словно втопив его внутрь, и провернул по часовой. Щелчок. Провернул в обратную сторону. Три полных… Так! Динамик выпал в руку. Андрей нагнулся и осторожно положил его на стол. Теперь кнопка. Внутри отверстия гладкая пластиковая труба, куда легко проникает рука. Быстро провел ладонью внутри. Где же она… Маленькая кнопка… Если она такая же маленькая, как эти три точки… Нет, вот она. Размером с ячменное зернышко. Андрей надавил на кнопку и в кабинете погас свет. Оригинально… Снова сигнал вызова. Андрей спрыгнул с кресла, подбежал к столу, надел наушники.
— Прием.
— Что произошло?
— Погас свет.
— Возвращайтесь к главной панели. Скажите код. Проведите биометрию — дальше все запустится автоматически. Перезвоню. Конец связи.
Андрей на ощупь добрался до двери, открыл и проник в узел связи. Здесь было так же темно — свет от микроскопических лампочек не особо помогал делу. Вот панель. Вот щель для ключа. Андрей вставил карточку.
— Двадцать ноль два две тысячи двадцать двенадцать — произнес он свой персональный код для запуска биометрического анализа.
Снова выехала пластина, подсвеченная красным лучом, Но теперь в темноте, луч не рассеивался и казался лазерной Указкой. Андрей опустил голову и увидел цифры, словно нарисованные на его груди. Прочитать это было невозможно. Он быстро отошел в сторону и посмотрел на стену — теперь отражение проецировалось туда. Пентаграмма означающая ввод, пентаграмма означающая обратный отсчет, затем длинный код из двадцати четырех цифр, пентаграмма означающая его личный код и пентаграмма, означающая завершение работы.
Код надо было быстро заучить, причем в обратном порядке. Андрей несколько раз перечитал его справа налево. Надавил на пластину для биометрического анализа, и она плавно утонула в панели. Теперь никаких подсказок не было и можно было надеяться только на собственную память.
Андрей нащупал кнопку «ввода». Нажал.
— Семь ноль семь ноль один девять четыре четыре два восемь три девять девять три семь семь семь четыре два три девять ноль ноль девять, — прочитал Андрей код в обратном порядке, — двадцать ноль два две тысячи двадцать двенадцать.
Кнопка «конец работы».
В кабинете зажегся свет. Больше ничего не произошло.
Андрей попытался вытащить карточку, но ничего не получилось. Она словно пропала там. Панель сожрала ее так же, как сжирает карточки неисправный банкомат.
Раздался очередной сигнал вызова. — Да!
— Получилось?
— Он сожрал мой ключ.
— Все правильно.
— И что теперь?
— Теперь все.
— Ты не объяснишь мне, что я только что сделал?
— Вы отключили станцию.
— То есть?
— Система полностью уничтожена. Теперь ей не сможет воспользоваться вообще никто.
У Андрея пересохло в горле.
— Я собственными руками уничтожил то, что так долго строил?
— Механика станции не повреждена. Вы можете передвигаться на ручном управлении, — спокойно объяснил Санич. — Раньше станция полностью подчинялась вам. Потом стала подчиняться кому-то другому. Теперь она ничья. Это просто машина для передвижения и управляет ей тот, кто стоит у руля. Надеюсь, У руля будете стоять вы. Извините, это все, что я мог сделать в такой ситуации. Вам лучше всего вернуться на ледокол, а я скоро вылечу к вам. Конец связи.
Когда шок прошел, Андрей выдохнул. Казалось, будто он не дышал все это время, пока производил манипуляции под диктовку Санича. Конечно же, он был прав. Да, управление станцией вернулось на уровень девятнадцатого века, зато и использовать станцию против ее пассажиров было теперь невозможно. Работали элементарные функции, которые мог контролировать кто угодно. Все по-честному, если не считать предметов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Опасные игры
Июль 2009 года, Арктика. Северный Ледовитый океан.
Борт станции «Земля-2»
Андрей возвращался в капитанскую рубку к Свиридову. Он поднялся на этаж выше и теперь медленно шел по коридору, разминая плечи. Дыхание стало ровным, в голове прояснилось, а сердце пришло в свой обычный режим.
Теперь надо сделать вид, как будто ничего не случилось. Не выдавать себя. Вместе со всеми удивиться отключению системы и попытаться взять ситуацию в свои руки. На этой мысли его снова кольнуло. Потеря контроля приводила в бешенство, как будто его корабль захватили пираты и вот он, еще недавно легендарный и непобедимый, теперь стал обычным, ничего не значащим человеком, у которого вся власть заключалась в его кулаках. Да еще, похоже, единственным, у кого не было никакой магической силы, зато были отягчающие обстоятельства в виде двух любимых и беззащитных девчонок…
Дверь в капитанскую рубку оказалась закрыта изнутри. Андрей постучал.
— Кто? — из-за двери раздался незнакомый мужской голос.
— Гумилев, — ответил Андрей.
Вот так, теперь даже для того, чтобы попасть в рубку приходится объясняться с какими-то чужими людьми.
«Открой», — услышал Андрей голос Свиридова.
Дверь щелкнула и отползла в сторону. Гумилев вошел.
— Вас только за смертью посылать… — недовольно проворчал Свиридов.
— Я что-то должен был сделать? — не понял Андрей.
— Уже ничего не надо.
Андрей посмотрел туда, где еще недавно лежало тело Алферовой. Теперь там было пятно, которое старательно оттирали те самые люди с незапоминающимися лицами. Он вспомнил, что Свиридов просил захватить мешок. Как будто у него тут везде рассованы мешки для трупов.
— Фрам не работает, — сообщил, как бы между прочим, Андрей.
— То есть, мы не сможем получить никакую информацию о произошедшем?
— От него — нет.
— Сколько времени понадобится, чтобы наладить работу?
— Без понятия. Я даже не представляю, какого рода повреждения ему нанесены.
— Надеюсь, у вас есть специалисты, которые могут заняться этим вопросом?
— Уже занимаются.
Генерал нахмурил брови.
— О чем вы разговаривали с Илюмжиновым?
— Не ваше дело, — сердито огрызнулся Гумилев. Еще не хватало, чтобы ему устраивали допрос.
Их разговор прервал стук в дверь.
— Кто? — снова спросил человек в черном свитере.
— Ковалев, — раздалось из-за двери.
— Пусть катится к черту, — скомандовал Свиридов.
— Впустите его, — жестко сказал Андрей.
Они переглянулись со Свиридовым, и тот кивнул своему человеку. Дверь открылась.
— Я кое-что вспомнил, — начал Ковалев прямо от порога.
— Рассказывай.
У Алферовой в Питере есть сестра и мать. Мать сейчас в больнице. Она уже давно болеет, но сейчас все стало совсем хреново. Алферова каждый день звонила сестре примерно в это время. Она не любила распространяться о своей личной жизни, поэтому выходила на связь довольно поздно ночью, когда все расходились…
— Вы что, использовали специальные частоты дальней связи для личных разговоров? — возмутился генерал.
На его слова никто не обратил внимание.
— Если они разговаривали сегодня, то, вполне возможно, сестра могла что-то заметить. Может быть, Алферова делилась с ней своими опасениями или выглядела как-то не так…