Параллельно любви

- Господи, да что случилось-то? Где он?

- Спит, - ответила Юля.

- Спит? – Марина кинула изумлённый взгляд на Калерию Львовну, но та не ответила и вернулась на кухню, увлекая за собой девочку.

И отчего она вдруг так перепугалась? К двери спальни Марина подошла с сильно колотящимся сердцем. Заглянула и замерла ненадолго, глядя на Алексея, который лежал на её постели. Лежал прямо в одежде, обнимал подушку и, кажется, на самом деле спал. Белая рубашка была измята, волосы взъерошены, пиджак и галстук небрежно переброшены через спинку стула. А в комнате тихо-тихо, только его дыхание слышно.

Ты же не глупая, ты всё прекрасно понимаешь. Он ведь не просто пришёл, он пришёл и специально лёг в твою постель – не на диван, не в комнате для гостей, а в твою постель, чтобы не нужно было ничего тебе говорить и объяснять. Ты смотришь на него сейчас, и возразить тебе нечего.

Опять врёшь. Не хочешь ты возражать. А надо.

Интересно, Лёшка понял, что это совсем не их кровать, а новая? Нет, конечно, подобных мелочей он никогда не замечал.

С кухни послышался весёлый смех Юли, и Марина поспешила дверь прикрыть, не хотела, чтобы Алексей проснулся. А сама думала только об одном – всё вернулось. Именно в эту минуту, но что с этим делать – совершенно не ясно. Теперь она точно сойдёт с ума, другого не дано.

Марина в растерянности постояла перед кроватью, смотрела на Асадова, потом, стараясь не шуметь, достала из шкафа плед и Алексея укрыла. И это вместо того, чтобы разбудить и потребовать ответа.

Он вздохнул, зашевелился, а потом спросил:

- Ты где была?

В первый момент Марина едва не кинулась вон из комнаты, потому что до ужаса боялась разговаривать с ним здесь, в этой тёплой интимной обстановке. Это было слишком, по крайней мере, для неё. Но сбегать из собственной спальни, показалось уж чересчур глупым.

- С клиентом встречалась. Спи.

- Угу. Марина.

- Что?

- Прости, ладно?

Она поправила ему одеяло.

- За что?

- Я опять на тебя свалился.

- Спи уж.

Калерия Львовна на самом деле быстро ушла, напоследок попросив Марину:

- Ты только не нервничай.

- Да я и не собираюсь.

- Я не заметила, чтобы он злился, - пожала плечами Юля, когда они с Мариной сели ужинать. – А тётя Лера говорит…

- Тётя Лера слишком много лишнего говорит. Не слушай её.

- Почему?

Марина помолчала.

- Это не правильно, обсуждать других людей в их отсутствие.

- А при них можно?

Марина смущённо кашлянула.

- Если они сами этого захотят.

Девочка призадумалась, а после кивнула.

- Хорошо, я потом у него спрошу разрешения.

- Юля!

Чем больше времени проходило, тем сильнее Марина начинала нервничать. Что делать, если Лёшка не проснётся? Юлю уже пора укладывать спать, а ей что потом делать? Оставить Асадова в покое, а самой лечь в комнате для гостей? Наверное, это самое лучшее решение. Из-за присутствия бывшего мужа в квартире, а ещё точнее, в собственной постели, Марина себе места не находила, до такой степени нервозности дошла, что внутри всё тряслось.

Поправила одеяло, наклонилась и поцеловала уже спящую Юлю в щёку. Выключила свет и вышла из детской, осторожно прикрыв за собой дверь. На кухне горел свет, да и дверь её спальни была настежь открыта. Значит, самой ничего решать не придётся. И так сразу не скажешь – хорошо это или плохо.

- Уснула? – спросил Алексей, когда Марина появилась на кухне. Она кивнула. – Хорошо.

- А ты?

- А я проснулся. – Улыбнулся он вполне искренне.

- Вижу. Сейчас покормлю тебя.

- Давай. – Асадов присел за стол, вытянул руку и принялся разглядывать складки на рукаве.

- Да уж, - подтвердила Марина, - мятый весь.

- Ну, я побоялся, что если ты увидишь меня голого в своей постели, то твоя жалость проявится в гораздо меньшей степени. – Встретил Маринин взгляд и скис. – Извини.

Она немного посомневалась, но всё-таки поинтересовалась:

- Что ты делать собираешься?

Алексей пожал плечами.

- Понятия не имею. Я уже давно думаю… А, ты имеешь в виду сегодня?

- Именно.

- Поеду домой. Ты не беспокойся. Чем пахнет так вкусно?

- Потерпи, сейчас всё будет.

Марина молча наблюдала за тем, как он ест, и на душе так тепло сделалось, на какое-то короткое мгновение, но искорка эта проскользнула и унесла с собой напряжение.

- Где ты так устал?

Он усмехнулся.

- Устанешь тут… У Тошки опять зуб режется, ребёнок снова превратился в маленького монстрика. Причём в монстрика, который попросту отказывается спать.

Марина улыбнулась.

- Ничего, всё пройдёт.

- Пройдёт, конечно.

- И ты поэтому приехал?

Он посмотрел на неё.

- А почему ты хочешь, чтобы я приехал?

Его взгляд её смутил и Марина отвернулась.

- Я не хочу, я просто спрашиваю.

Алексей долго ничего не говорил, доел, коротко поблагодарил её, и снова замолчал. Казался непривычно озабоченным.

- Просто не хотелось домой, - сказал он, наконец. – Как подумал, что ещё один вечер в непрекращающейся борьбе пройдёт…

- И по какому поводу война?

- А без повода. Просто из любви к искусству… Вру, конечно.

- Конечно, - кивнула она и укоризненно посмотрела, когда заметила его улыбку.

- Не знаю, что делать, - признался Алексей. Заглянул в опустевшую чашку и его губы сложились в прискорбную ухмылку. – Просто не знаю.

Что-то в его голосе задело, горло перехватило и Марине не сразу удалось с собой справиться.

- Ты о чём?

- Да обо всём, Мариш. Не понимаю, почему нужно жить так, чтобы ежедневно выискивать соломинку какую-то… лишь бы удержаться. Надоело.

- Не говори так.

- А ты думала, как дальше?

В горле стоял противный комок и мешал дышать. А так хотелось – чтоб полной грудью и тут же почувствовать себя увереннее и спокойнее, и решение принять правильное, которое не заставит потом чувствовать себя виноватой.

- А дальше… всё, как всегда, Алёш. – Вздохнуть так и не удалось, отвернулась от него, чтобы не показать ему свой страх. – Почему что-то должно измениться?

- Никогда ты врать не умела, Марина. Даже с годами не научилась. За это и люблю.

Она глаза закрыла.

- Хватит.

- А мне что делать? – в его голосе появилось раздражение. - Там сын, здесь ты. Мне что, разорваться?

- Вот именно, сын. По-моему тут и выбирать нечего.

- Я тоже так раньше думал. К сожалению, ошибся.

- Что… что такое случилось, и ты засомневался?..

- Да не сомневаюсь я!

- Не кричи! Юлю разбудить хочешь?

Асадов вскочил из-за стола, минуту метался по кухне, потом отошёл к окну и вздохнул очень тяжело, с хрипом и безысходностью.

- Не случилось ничего, в этом-то и дело, понимаешь? Месяц за месяцем идёт, а не случается ничего. Не меняется, не уходит. У тебя по-другому? – Марина промолчала, и Алексей сбавил тон. – Знаешь, она ведь неплохая девчонка.

- А это ты мне зачем говоришь? – Даже сама уловила истерические нотки, прозвучавшие в голосе. Ещё не хватало разреветься.

- Да потому что я всё чаще ловлю себя на мысли, что не заслуживает она всей этой лжи. Я ей вру, она мне врёт. Но я-то, по крайней мере, знаю ради чего. А она?

- У неё нет причины? – За свою иронию сама же себя и отругала, но было уже поздно.

Алексей посмотрел на неё.

- Может, и есть, - не стал он спорить. – Но кто я такой, чтобы её осуждать? Она мне сына родила, а я для неё ничего не сделал. Или практически ничего. Хотя, разница небольшая.

- Тебе её жалко?

- Жалко. Она ошибается, конечно, чаще, чем нужно и в очень важных вещах, но это возраст. С возрастом всё проходит.

- Не всё.

- Да что бы ни было, Марин… Она мне сына родила, а на мотивы мне как-то наплевать. Я не ждал от неё любви и искренности, и, наверное, именно в этом перед ней и виноват. Сам ничего не дал, и требовать ничего права не имею.

- Она тебя любит?