Страница 39 из 59
- Не буду ничего обещать, но… Вы ведь на детской площадке будете?
- Да.
- Вот и отлично.
Неудивительно, что она занервничала. Не из-за предстоящей встречи с Алексеем, а из-за того, что он ей недоговаривал. Когда Асадов начинал скрытничать, ничего хорошего это не сулило, эта истина Марине была известна очень давно. А вдруг что-то серьёзное? Вдруг вляпался во что-то? Даже думать об этом не хотелось. И вот теперь стояла и ежеминутно поглядывала в ту сторону, откуда должен был появиться Алексей.
- Мама!
Марина повернулась к Юле, улыбнулась и рукой помахала. Девочка успокоилась и продолжила кататься. А Марина снова оглянулась на дорогу, но знакомая машина так и не появилась. Очень захотелось ногой топнуть от злости, а ещё лучше Лёшке позвонить и прямо спросить, что у него происходит. Но звонить она, конечно, не станет, права не имеет. Да и вообще… Чем чаще они с Лёшкой встречались, тем труднее становилось жить. Если раньше хоть притвориться получалось, что она об Асадове не думает, можно было сосредоточиться на чём-то другом, да и Аркаша рядом был, ему нужно было уделять внимание, а вот сейчас от опасных мыслей отделаться никак не получалось. Раньше они ругались, она на него злилась и поэтому любые воспоминания гнала от себя с удовольствием, но теперь злиться было не на что. С Юлей он легко нашёл общий язык, возился с ней, выслушивал её детские рассуждения с самым серьёзным лицом, ему никогда не было жалко на неё времени, за что Марина была ему крайне благодарна. Для Юли сейчас самое важное – это внимание к ней. Возможно, Нина была права, нужно было сказать Алексею «спасибо» за его помощь и не позволять ему вживаться в роль необходимого им человека. Нужно было помнить, что они чужие друг другу, и иначе быть не может. Всё сложилось в их жизнях, идут параллельно, а параллельные линии, как известно, не пересекаются.
А кто сказал, что они должны пересекаться? Может, просто нужно идти рядом, чувствуя друг друга?
Но всё это разговоры в пользу бедных. Не о том она думает, не о том.
Как подъехала машина Асадова, она всё-таки заметила. С того места, где она стояла, был виден только край автостоянки за воротами парка, пришлось сделать несколько шагов, чтобы увидеть припарковавшуюся машину. Хотелось поскорее увидеть Алексея, чтобы понять – с ним всё в порядке. Асадов из машины вышел, но в парк направился не сразу. Сначала открыл багажник и достал оттуда что-то внушительное, Марина не успела рассмотреть, что именно. А потом Алексей и вовсе скрылся с её глаз, когда зашёл за машину.
- Мам, - Юля подбежала и повисла на её руке. – Ты почему на меня не смотришь?
- Смотрю, солнышко. – Марина приобняла её за плечи. – Просто Лёша приехал, вот я на него и отвлеклась.
- Приехал?! – Юля подпрыгнула от радости. – Где?
- Сейчас придёт. – Марина улыбнулась ей, посмотрела в сторону ворот и замерла, точнее даже обмерла, заметив Асадова на парковой аллее. Он шёл с коляской и с кем-то разговаривал по телефону. Юля смешно ахнула и кинулась бегом ему навстречу, Марина даже видела, как Лёшка улыбнулся ей. Правда, когда Юля принялась рассматривать ребёнка в коляске, гладить его, что-то мальчику говорить, Алексей тут же нахмурился, видно, телефонный разговор был не из приятных.
Пока была такая возможность, Марина отвернулась и закрыла глаза. Осторожно втянула в себя воздух. Всё внутри сжалось в болезненный комок, и голова закружилась от волнения. Алексей привёз сына…
А ведь у её Лёшки есть сын. Она так мечтала об этом, столько лет. Она так плакала, когда он родился. Даже не знала, от радости она плачет или от горя. И никогда никому об этом не говорила. Как могла, убеждала себя, что это чужой ребёнок. И что Лёшка счастлив был стать отцом. Может, и счастлив, но ведь он сам тогда сказал, что без неё в его жизни всё не так.
Валентина Алексеевна иногда заговаривала о внуке, когда Марина с ней встречалась, но быстро сбивалась, смотрела виновато и поспешно переводила разговор на другую тему. А Марине приходилось делать вид, словно не замечает ничего. И опять стараться не думать о маленьком чужом мальчике. Она даже не знала, на кого он похож. Валентина Алексеевна фотографии ей не показывала, не описывала его… И сейчас Марина не готова была, не готова…
- Привет.
Она повернулась и посмотрела на Алексея, именно на него. Он выглядел уставшим и каким-то взъерошенным. Убрал телефон в карман и зачем-то повторил:
- Привет.
Марина только кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
- Мама, смотри, какой маленький! – Юля подёргала Марину за руку, а потом взяла Антона за маленькую ручку. Тот таращился на неё удивлёнными глазёнками и совсем не улыбался, скорее, выглядел настороженным. – А как его зовут?
- Его Антон зовут, - сказал Алексей, а потом осторожно взял Марину под локоток. – Давай отойдём. Юль, ты последи за ним.
- Я послежу, - закивала девочка. – Давай будем с тобой дружить? – обратилась она к мальчику.
Они отошли всего на несколько шагов, Алексей на сына обернулся, проверяя, не забеспокоился ли он, но Антон смотрел только на Юлю, которая что-то ему без остановки говорила и держала за руки. Асадов приобнял Марину, которая успела отвернуться от него, за талию и даже на пару секунд прижался щекой к её щеке.
- Милая…
Если до этого она, кажется, не дышала, но как только он сказал «милая», судорожно втянула в себя воздух и попыталась отстраниться, хоть чуть-чуть.
- Лёш, не надо.
Он согласно кивнул, отодвинулся, но по плечам её погладил.
- Успокойся.
- Что у тебя случилось?
Он снова обернулся на детей.
- Давай попозже поговорим, Тошка уже вертеться начинает в коляске.
Она, наконец, повернулась к нему.
- Значит, всё-таки что-то случилось?
- Да нет, Мариш… Так… Расскажу потом, - отмахнулся он, в конце концов. Вернулся к коляске и начал отстёгивать ремни. – Давай, чемпион, вылезай. Ты же гулять хотел? Хотел.
Марина не могла видеть мальчика, Асадов закрывал его своей спиной, присев перед ребёнком на корточки. Тот что-то непонятно заговорил, Лёшка рассмеялся, а потом притянул к себе Юлю, которая за ними внимательно наблюдала.
- Ты с горки каталась?
- Нет, мама сказала – нельзя.
- Почему это?
- Снег растаял.
- Это где это он растаял? – удивился Алексей и на Марину обернулся. Улыбнулся, правда, улыбка вышла немного настороженной. Подхватил Юлю. – Пошли покатаемся с горки, а мама с Тошкой побудет. Марин?..
Она сунула одну руку в карман и сжала её в кулак, чтобы ногти в кожу впились. А Алексею кивнула.
- Идите, конечно.
Он смотрел испытывающе, Марине даже на секунду показалось, что не уйдёт, не решится оставить на неё ребёнка, но Асадов поднялся, взял Юлю за руку и они пошли на детскую площадку. А Марина осталась наедине с мальчиком. Антон уцепился руками за коляску и топнул ногой. Он выглядел смешным и напоминал неваляшку в тёплом дутом комбинезончике. Огляделся, посмотрел на Марину и показал ручкой на удаляющегося Алексея.
- Папа.
Хоть в голове и шумело от волнения, Марина всё же сумела взять себя в руки и мальчику улыбнулась. Коляску придвинула ближе к скамейке, присела на край, а мальчика поманила к себе.
- Иди ко мне.
- Там папа!
- Он сейчас придёт. Иди ко мне. Давай посмотрим, какие папа тебе игрушки взял. – Достала из коляски пластмассовую лопатку и показала мальчику. Он подошёл и уцепился за ручку лопатки.
- Моя.
Марина закусила губу. Перед глазами всё плыло от слёз. Марина быстро их смахнула, потом притянула ребёнка поближе к себе. Так странно было видеть его, чувствовать его ручки, которые цеплялись за неё, а когда Антон посмотрел на неё и улыбнулся, стало совсем плохо. Это был папин сын, по-другому и не скажешь. Глаза, улыбка, а ещё ямочки на щеках…
Стало нечем дышать. Не совсем понимая, что делает, Марина наклонилась к мальчику. Просто наклонилась, зная, что поцеловать всё равно не решится, а Антон вдруг сам смешно чмокнул губами, как бы посылая ей воздушный поцелуй. Видимо, кто-то из взрослых его этому научил. Марина рассмеялась сквозь слёзы, а потом на короткое мгновение прижала мальчика к себе. Только сейчас призналась себе, как боялась этого момента. И всегда об этом думала – что она почувствует, когда встретится с Лёшкиным сыном? Это всё равно бы случилось, рано или поздно. И она боялась, что после этой встречи будет чувствовать себя виноватой, что не сможет справиться с собой, что почувствует досаду или того хуже… А вот сейчас, глядя в детские глаза, в такие же тёмные, как и у его отца, удивлялась, когда могла даже подумать о таком. Как можно любить человека и не любить его ребёнка?..