Страница 4 из 14
Клиент, конечно, оказался совсем не тот, кого я встретила в магазине.
Работа была на всю ночь: до восхода солнца. Начальница получила такой положительный отзыв о моей пунктуальности и профессиональном мастерстве, что на сайте интернета в моей папке об этом теперь сказано особо. По природе я не лидер и нечасто доминирую в сексе, но если приходится, я ничего не имею против. Однако мой опыт показывает, что в наше время, похоже, все клиенты поголовно желают, чтобы с ними обращались, как с тяжело больными.
Он: Что может быть прекраснее, когда тебя трахает чудесная незнакомка.
Я: Да вы поэт. Вас можно цитировать, вы не против?
— О нет, нисколько, — он, видимо, польщен. После паузы:
— Что это ты делаешь своими руками?
Пальцы мои были напряжены: я нависала над ним, всем своим весом опираясь на них.
— Я не хочу, чтобы эта картина со стены упала вам на голову. — Я стиснула зубы.
— Хорошая мысль. Ты рк постарайся, чтоб не упала. Вот те на! Похоже, приятель, ты не у себя дома. Гм-гм.
Что-то уж больно требовательный, а на вид такой смирный, подумала я. Немного позже...
Он: А ты классная девочка, честное слово.
Я: Я думала, что такое можно услышать только в кино.
— А я думал, что такое бывает только в кино.
Н. встретил меня возле гостиницы перед самым восходом солнца. Он мой близкий друг, когда-то мы с ним встречались, и он знает, чем я теперь занимаюсь. В определенном освещении он вполне мог бы сойти за Джорджа Клуни. Например, в кромешной темноте. Н. ухмыльнулся.
— Ну как, весело было?
Я распахнула пальто и показала прикрепленные к подкладке два хлыста.
— Убедительно. Теперь верю, что повеселилась вволю.
— В общем, да. Последний час у него уже не стояло, так что мы предались другим развлечениям: опустошали ми-нибар и смотрели телик, Пятый канал.
Мы сели в машину Н., которая стояла прямо на тротуаре.
— И еще он подарил мне серебряную штучку для пускания мыльных пузырей. — Я вытащила подарок из сумочки: такая деревянная коробочка в форме крохотной бутылки шампанского, перевязанная золотой и черной ленточками.
Усталой я себя нисколько не чувствовала, да и он тоже.
— Хочешь, попускаем? — спросил Н., и мы решили отыскать подходящий мост. Он развернул машину, и она помчалась по засыпанной листьями набережной. Светало, и вода в реке отливала свинцом. Н. знает все про подъем уровня воды в Темзе, про наводнения, он много раз наблюдал, как из реки вытаскивали тела утопленников, он любит рассказывать, в какие места в теплое время года заплывают водяные черепахи и тюлени. Проезжая мимо какого-то здания, он сказал, что там у них в подвале бассейн и что когда-то, когда он еще ходил в школу, он частенько там плавал. А с этого моста, он помнит, как какая-то женщина бросилась вниз, набив себе карманы галькой. Но не учла, бедняжка, что в складках ее одежды останется много воздуха, так что сразу пойти ко дну ей не удалось. Когда прибыли спасательные катера и серьезные дяди принялись ее спасать, вылезать из воды она не захотела, напротив, стала отчаянно отбиваться от своих благодетелей, истерически крича на всю Темзу: «Оставьте меня в покое! Оставьте меня!». Я откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза, а он все рассказывал и рассказывал о городе легенды... Наконец мы оказались у вокзала Чаринг-Кросс, солнце уже всходило, мы стояли на эстакаде и пускали мыльные пузыри, окуная серебряную рамочку в жидкость, разбавленную тухлой водой Темзы. Пузыри летели вниз, лопались, и грязные брызги падали на головы первых пассажиров.
mardi, le 4 novembre
Маленькие дамские сумочки, фи. Откроешь любой журнал — так и лезет в глаза реклама этих крохотных, микроскопических штучек, куда можно поместить только пудреницу. Но я, уходя из дома, обычно беру с собой вот что:
маленькие складные ножнички (мощное оружие против торчащих ниток);
ручку, чтобы записывать (память у меня еще ничего, но не идеальная);
мобильник (звонить в агентство по прибытии на место и когда все кончено);
презервативы (полиуретановые, а также латексные — у некоторых аллергия на те или на другие);
ложку;
баночку со смазкой (масло такое, чтоб смазывать трущиеся поверхности);
блеск для губ (подкрашивать после минета губы помадой — слишком сложно);
пудру и тушь;
флакончик с духами (что-нибудь с цитрусовым оттенком); бумажные носовые платки; запасные трусики и чулки;
ключи, банковские кредитные карточки, другие необходимые мелочи;
и иногда зажимы для сосков, шарообразный кляп и резиновую плетку-многохвостку.
Мне бы пригодился вместительный вещмешок. Упаковать все вышеперечисленное в лилипутскую сумочку от Fendi — не смог бы даже Гудини.
mercredi, le 5 novembre
Неожиданно вспомнила одно выражение: «хочешь жить — умей вертеться».
Какая захватывающая идея! Представила себе крупье в Лас-Вегасе, склонившегося над вертящейся рулеткой, красавицу эпохи короля Эдуарда, перебирающую на серебряном подносе визитки, садомазохистку, которая хлещет плеткой связанных мужиков, а они вертятся, как колбаски на гриле.
jeudi, le 6 novembre
Мои родители очень милы. Конечно, все любят своих родителей, в этом я не оригинальна, но это действительно правда. Уехав из дома много лет назад, я с ними до сих пор чуть ли не каждый день общаюсь, с отцом, или с матерью, или с обоими по очереди.
Им не известно, чем я занимаюсь, по крайней мере, они делают вид, что ничего не знают. Единственное, что они знают: я работаю в сфере сексуальных услуг, но это все. Хорошо зная собственную мать и ее буржуазную чувствительность, я думаю, что своим друзьям она говорит, что я работаю торговым представителем какой-нибудь фирмы.
Мы делаем вид, что им про мой род занятий ничего не известно, но я подозреваю, что, на самом деле, они обо всем знают. Или, по меньшей мере, догадываются. Люди они далеко не глупые.
Домой я позвонила просто так, без всякой причины.
— Здравствуй, дружочек, — сказал папа. — Ты все шляешься по улицам? Ха-ха-ха.
— Ха, — хмыкнула я в ответ. — Мама дома?
Он проворчал что-то еще и передал трубку.
— Когда ты приедешь? — спросила она. Даже не поздоровалась. Даже не спросила, как мое здоровье. В ее семье с допотопных времен не было принято обмениваться ритуальными формулами вежливости. Их стиль — сразу переходить к делу.
— Может, через пару недель, не знаю.
— Как с работой? Все что-то ищешь?
Я промычала что-то невразумительное. Не полшю, что говорила ей, когда мы общались в последний раз. То ли, что я ищу более подходящую работу, то ли, что уже нашла и занимаюсь какими-то исследованиями. А может, что только прикидываю, куда пойти учиться дальше, или уже подала заявление.
— Да нормально, — отвечаю, — кое-что наклевывается, но пока ничего определенного.
На самом деле это не совсем сплошное вранье, у меня даже было одно собеседование.
Не стоит радоваться — это было не настоящее интервью. Мне сообщили, что надо встретиться с клиентом в гостинице, и еще по электронной почте отправили его специфические требования: я должна сыграть для него роль девушки, которая пришла на собеседование. Он как бы проводит собеседование с застенчивой претенденткой на должность секретарши, чуть ли не девственницей, совершенно беззащитной и бессильной перед его домогательствами. Разумеется, тут требовался первоклассный уровень работы.
Кончилось все довольно быстро, и мы сразу вышли из роли. Я нашла в ванной комнате крем с запахом лимона и принялась массировать его напряженные плечи.
— Скажи честно, тебе не кажутся мои фантазии несколько странными? — спросил он.
— Странными?
— Тебе не кажется, что подобное отношение унижает твое женское достоинство?
— Мне кажется, — сказала я, тщательно подбирая слова, — что это вполне подходящий способ дать твоим фантазиям выход.