Сеньор Виво и наркобарон

Индеец спросил: «Вся дрянь сгорела?» – на что сеньор Виво ответил: «Да». Тогда индеец сказал: «Ты придешь в Кочадебахо де лос Гатос. Ты нам понадобишься».

Сеньор Виво вошел в дом и спустя несколько минут вернулся с конвертом, который передал мне, даже не удостоив взглядом. На конверте значилось: «Последнее письмо о кокаине», и я сунул его в карман, собираясь прочесть позже.

Затем пара в несообразной компании кошек и серого жеребца проследовала в лагерь женщин, где сеньор Виво коротко переговорил с ними, сказав, что через месяц будет готов препроводить тех, кто пожелает, в город Кочадебахо де лос Гатос.

После этого сеньор Виво с индейцем отправились на прогулку по каким-то жутким, изобилующим обрывами местам, то и дело обращаясь к даме-невидимке и ее воображаемому оцелоту, а я был оскорблен тем, что стал жертвой столь серьезно разыгрываемой комедии. Километра через три невыносимой прогулки я понял, что безнадежно отстал, хотя, казалось, сеньор Виво и индеец шли весьма неспешным шагом. Когда они ушли далеко вперед, я неохотно признал, что иного выбора не остается: я вынужден прервать погоню и вернуться в Ипасуэно.

Я остался в городе еще на неделю, дабы поразмышлять над счастливой и неблагоприятной стороной этих событий, и к концу этого срока столкнулся на улице с юношей, который посещал занятия сеньора Виво. «Вас не было на уроках целую неделю, – сказал он. – Вы пропустили все лекции о Спинозе. Вам бы понравилось».

Весьма удивившись, поскольку считал, что все это время сеньор Виво находится в Кочадебахо де лос Гатос, я направился в лагерь, где сеньора Астиз заявила, что видится с сеньором Виво ежедневно, а я, видимо, по-прежнему напрашиваюсь на прогулку в ущелье. Больше того, мне встретились приезжие из Кочадебахо де лос Гатос, и один из них – белый человек, обладатель выпирающего живота, рыжей бороды и совершенно возмутительных и вульгарных манер, – сообщил, что действительно видел серого жеребца, ужасных кошек и сеньора Виво в, как он выразился, «их великолепном подводном городе неослабного блуда».

Из всего этого явствует, что сеньор Виво каким-то образом мастерски меня разыграл. Тем не менее рекомендую нашим читателям серьезно изучить его последнее письмо о кокаине, где, как мне кажется, суммируются взгляды этого загадочного и непостижимого человека, чуть ли не в одиночку настроившего образованную часть общества против вредоносных торговцев кокой и тем самым вновь доказавшего справедливость знаменитого высказывания доктора Фабио Лосано Симонелли, что «журналистика в немалой степени ответственна за формирование нашего общественного бытия». Следует осознать: это последние слова человека, который единолично уничтожил наркоторговлю в регионе, позволив нам горячо надеяться, что отныне наши граждане смогут жить спокойно.

Уважаемые господа,

Вне зависимости от идеологии и социального устройства общества, в котором живет человек, остается фактом всеобщего опыта, что единственная сила, способная объединить людей и придать жизни цель и смысл, – заложенная в нас природой любовь; она делает нас поистине людьми и в горниле нежнейшего пламени создает основу для взаимного доверия.

Из чего следует безусловная необходимость уничтожения подельников покойного Пабло Экобандодо, которые, сами не способные на любовь, глумятся над ней, где и в каком виде она бы ни встретилась.

Эпилог

Фернандо, которого все почему-то звали Навозником, надул щеки и обмахнул физиономию сомбреро. Мало того, что в конторе стояла духота, а неспешный вентилятор прямо на него гнал вонючий воздух; внутри к тому же росли злость и раздражение. Фернандо пришел в местное отделение Департамента реформирования и развития сельского хозяйства.

– Послушайте, – говорил Фернандо, – цены на кофе упали на тридцать процентов, и я даже не прошу у вас дотации. Мне нужна ссуда на время, пока цены опять не поднимутся. Сейчас нет смысла продолжать дело.

Чиновник вздохнул и ответил:

– Я уже сказал вам: мы этим не занимаемся, на это у нас денег нет. Мне очень жаль, но помочь ничем не могу. Будь у вас кока, вы могли бы получить дотацию, чтобы уничтожить ее посевы и вместо них посадить кофе. Но у вас же коки нет?

Фернандо Навозник помотал головой и полюбопытствовал:

– А большая дотация?

Чиновник порылся на столе и протянул ему бумагу. Фернандо внимательно читал, морща лоб всякий раз, когда попадалось длинное слово. Потом присвистнул:

– Тут денег больше, чем я зарабатываю на кофе за год!

– Благодарите правительство и, конечно, американцев, – сухо ответил чиновник.

– Ни фига себе! Значит, я могу уничтожить кофе, засеять все кокой, выгодно ее продать, а потом обратиться за жирной дотацией, чтобы вырвать коку и опять, когда цены поднимутся, посадить кофе, так, что ли?

Чиновник пожал плечами:

– Получается, так.

Фернандо задумался, подсчитывая, насколько бы разбогател. Но потом вспомнил, как давно нянчится с посадками кофе. Он вдруг жутко разозлился, лицо совсем побагровело. Шагнул к двери, но резко обернулся, помахал бумагой и покрутил пальцем у виска:

– Все вы тут чокнутые!