Страница 120 из 126
Элейн пыталась не шевелиться, но дрожь пробирала ее, и мелкие бисеринки пота быстро сохли на ее горевшем лице.
– Ребенок!.. – прошептала она. – Кажется, начинается…
Женщина проворно раскидала куски торфа, которыми был прикрыт огонь, и подбросила несколько сухих толстых веток. Потом она взяла большую сальную свечу, зажгла ее и поставила на стоявший в углу сундук. Подойдя к постели, она потрогала ладонью горячий лоб Элейн, снова застонавшей в этот момент.
– Боже, – забормотала она, – что же делать? Надо позвать на помощь!
Ее испуганный голос услышал Роберт. Он вошел и остановился у двери, а хозяйка, накинув на голову платок, выскочила во двор и поспешила к соседке.
Роберт, с бледным и перекошенным лицом, смотрел на Элейн, не решаясь подойти ближе. Его рот искажала странная злая усмешка.
– Это ты во всем виноват! – прохрипела Элейн. – Если я потеряю ребенка, я убью тебя собственными руками! Александр не успел этого сделать, но я убью тебя!
Роберт не шевелился. Он просто смотрел на Элейн, скорчившуюся на постели, с разметавшимися волосами цвета темной меди и дико блестевшими глазами. На лице Роберта не было ни сочувствия, ни даже любопытства, а только вечное недовольство…
Очень скоро молодая хозяйка вернулась вместе с соседкой, женщиной постарше, чей вид сразу успокоил Элейн – было ясно, что она знала свое дело. Роберта тут же выставили за дверь. Он подошел к берегу и долго стоял, повернув лицо навстречу холодному ветру. Он уже не боялся погони, страх в его сознании уступил место другому, не менее сильному чувству – гневу. И в этот раз она перехитрила его – ребенок все-таки родится в Шотландии!..
Элейн закричала еще только один раз, на рассвете, а затем наступила жуткая тишина. Некоторое время спустя хозяйки вышла из дома и подошла к Роберту, который все стоял на берегу. Он не повернулся к женщине, и тогда она осторожно потрогала его за локоть.
– Ребенок родился, милорд, – прошептала она, – он слишком слаб и, наверное, не выживет. Мне очень жаль, милорд. Вы не хотите взглянуть на него?
– Кто это? – Голос Роберта был пуст и невыразителен.
– Мальчик.
– Мальчик, – повторил он медленно и покачал головой. Нет, я не хочу видеть его. – Роберт отошел в сторону.
Элейн полулежала, опершись на кучу мешков – в доме не было подушек, – и держала в руках крошечное существо, завернутое в грубую тряпицу. Ее сын, ее мечта о будущем Шотландии!.. Она смотрела на темно-золотистый пушок волос, на крошечные сжатые кулачки, на глаза, дрожавшие под полупрозрачными прикрытыми веками, на рот, которому не суждено было найти материнскую грудь…
Слезы медленно катились по щекам Элейн. Она поцеловала лицо своего сына, прижала его к себе и держала так до последнего его вздоха.
… Соседка, принявшая мальчика, по просьбе Элейн успелала окрестить его, дав имя Александр.
Глава пятнадцатая
Замок Абердур. Март 1239
Как только Элейн немного оправилась, Роберт перевез ее обратно, в Абердур. Он снова привел ее в комнату в башне, оставив на попечение хозяйки Гиллепси, и послал за Нестой и другими служанками.
С того дня как умер ее ребенок, Элейн молчала. У нее не было ни сил, ни слез, а была только тихая, невыносимая печаль. Много часов она держала в руках бездыханное тельце, пока, наконец, женщины не забрали его и не завернули в лоскут белой шерсти, единственное, что нашлось в доме для савана королевскому сыну, похоронив на церковном дворе. Элейн была слишком слаба, чтобы встать и проводить своего сына к его последнему приюту, а Роберт просто не пришел.
Наступила и прошла Пасха. Роберт вернулся в Англию один. Однажды утром он покинул Абердур, не сказав ни слова. У него не было желания везти Элейн с собой, он совсем не желал видеть ее. Теперь его мысли снова занимал страх: что сделает Александр, когда ему все станет известно. Несколько дней Элейн провела в тревоге, что Роберт вернется, еще через пару дней она поняла, что больше не является пленницей. Еще через неделю приехал Александр.
Король вошел в ее комнату, сел на кровать и взял ее руки в свои. Они оба долго молчали, а когда Элейн наконец подняла глаза, то не узнала своего Александра – его лицо посерело от боли и горя.
– Как ты узнал, что я здесь?
– Мне сказал Малкольм Файф.
– Это его люди помогали Роберту похитить меня.
– Значит, Роберт обманул и его. Малкольм сказал мне, что разрешил ему воспользоваться этим замком и его людьми на пару дней. Он не знал, что Роберт собирался привезти тебя сюда.
– Ты меня не искал?
– Конечно, искал! – В первый раз голос Александра, дрогнув, выдал его волнение. – Святая Дева! Я чуть не умер, когда узнал, что ты исчезла. Я обыскал все королевство, но никто не знал даже, куда он увез тебя!
– Почему ты так долго не возвращался? Ведь мы могли бы пожениться, у тебя мог быть сын! – Голос Элейн прервался, но она не заплакала: слез у нее больше не было.
– У тебя еще будут дети, Элейн! Ты ведь еще так молода!
Он сказал «у тебя». Не «у нас».
– Ты ведь не женишься на мне, Александр. Ты никогда не собирался сделать этого, – еле слышным шепотом проговорила Элейн.
– Ты же замужем, Элейн. Если бы у тебя не было мужа… если бы ты была моей с самого начала… – Он замолк на мгновение. – Мы даже не знаем, был ли это мой ребенок. – Александр говорил тихо, но твердо.
Элейн закрыла глаза. За стеной опять стонал ветер, и волны опять вели свой бесконечный спор с каменистым берегом.
– Это был твой сын. Он был очень похож на тебя, у него были твои волосы, твои… – У Элейн снова перехватило дыхание, она судорожно сжимала пальцы.
Казалось, прошла вечность, пока Александр заговорил снова.
– Элейн, мы не можем продолжать встречаться. Ты ведь и сама знаешь это, правда? Скандалов больше не должно быть. Я прежде всего должен думать о благополучии моей Шотландии, даже если нужно жертвовать собственным счастьем. Будь я кем-то еще, никто бы не отнял тебя. Но я король!..
– Ты отправишь меня на юг, к Роберту? – Элейн не смотрела на Александра. Она поняла, что ее супругу не грозит даже возмездие за смерть ребенка.
– Ты и не покидала его, Элейн. Ты принадлежишь ему. Это – Божья воля…
– Божья воля? – Голос Элейн протестующе зазвенел. – Нет, это не Божья воля. Бог пожелал, чтобы я родила твоего ребенка, Он хотел, чтобы я дала начало династии королей. Так было предначертано небесами! И если ты не женился на мне, то это ты пошел против воли Господа!
– Нет, милая. Мне жаль, но это не так. – Александр покачал головой.
– Значит, ты не отсылаешь меня в Англию? – Казалось, она только сейчас поняла его. – Ради всего святого! Я не могу жить без тебя! – Элейн прижалась к Александру, сжимая его в своих объятиях и сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.
Он долго держал Элейн, молча гладя ее волосы.
– Я всегда буду любить тебя, милая, всегда! – сказал он наконец. Он с трудом отстранился от нее, встал и, не оглядываясь, направился к двери.
Когда через десять минут Неста заглянула в комнату, Элейн все так же неподвижно сидела на постели, отстраненно глядя на пустую стену.
Апрель 1239
Узнав, что король снова находится в замке Данфермлайн, Элейн велела запрячь своего любимого Там-Лина и отправилась к Александру. Она уже достаточно хорошо чувствовала себя, хотя оставалась еще очень бледной и худой. Когда она не торопясь въехала во двор замка, в белой меховой накидке, на белой лошади, на фоне последних падающих хлопьев апрельского снега, многие во дворе, увидев такое, невольно перекрестились.
Вместе с Элейн приехали лишь ее верная Неста и Гиллеспи. Никто не ожидал ее, не бросился приветствовать графиню Честер и не отвел ее с подобающим почтением в королевские покои. Элейн огляделась вокруг и невесело усмехнулась, обращаясь к Несте:
– Значит, вот как встречают тех, кто впал в немилость!