Вдова живого мужа

— А вдруг он поймет, что мы за ним следим? Воткнет нож в спину прямо в кресле и удерет.

— Куда удерет? Я буду у выхода караулить с пистолетом на взводе.

— Через черный ход удерет.

— Нет в парикмахерской черного хода, я проверил. Не трусь!

Легко сказать, не трусь. Это все равно, что в бою стрелять холостыми патронами. Враг тебя может убить, а ты его? Что же делать? Как сказал бы Знахарь, назвался груздем, полезай в кузов!

Когда Ян появился в парикмахерской, ему даже не пришлось идти на какие-то там ухищрения, которые они с майором продумали, чтобы попасть именно к Веденееву. Его кресло и так пустовало. Второй парикмахер Пантелеич — работал здесь много лет и имел свою клиентуру, которую новичку ещё предстояло создавать.

— Что желаете, молодой человек? — источая добродушие, осведомился у Яна парикмахер.

— Подстригите меня, пожалуйста, под "е…", — заученную по дороге фразу он произнес без запинки, а вот легкое, казалось бы, название с ходу одолеть не смог.

— Под "е" — это что-то новое! — удивленно вскинул брови мастер.

— Под "ежика"! — наконец выдохнул Ян.

— Боюсь, что такой стрижки я не знаю.

— Стригите, какую знаете! — махнул рукой Ян; ему было все равно, только бы поскорей все это кончилось…

Из парикмахерской он вышел слегка ошеломленным, с легким звоном в голове, и пошел по улице, как было обговорено, пока Гапоненко сам не догнал его.

— Ну что?

— Постриг.

— Я не о том! Что у него с левой рукой — шрам ты разглядел?

Ян расхохотался. Майор тоже улыбнулся, но на всякий случай от него отодвинулся.

— Дело в том, что левое запястье у него перебинтовано!

ГЛАВА 16

Когда они в очередной раз бездумно валялись на огромной кровати, Адонис вдруг спросил:

— И куда же это ты, Оленька, ходила?

Она вздрогнула.

— Когда?

— Ночью.

— Никуда. Я спала. Точно так же, как и ты, — Наташа все надеялась, что он её просто проверяет.

— Верховный предупреждал, что ты опасна, но, честно говоря, я не внял. Я подумал: ерунда, маг, как всегда, преувеличивает. Слишком много древних трактатов он читает! Обычная смазливая мордашка, правда, не без царя в голове. Твоя хрупкость, молодость, наивность сбили меня с толку. Ты сумела улизнуть, когда я спал, а обычно я сплю очень чутко… Впрочем, снотворное тебе пронести было негде, я проверял!

Он хохотнул.

— Да, я выходила, — кивнула она; может, лучше сознаться в меньшем грехе и увести его прочь от опасных рассуждений? — Мне хотелось осмотреться. Но самостоятельно, чтобы за спиной никто не стоял… Расспросить кого-нибудь.

Она потупилась — этакая наивная куколка.

— Расспросить? Ценю твой юмор! — он хмыкнул. — Ну и как, удалось?

— Оказывается, сейчас ночь и все спят, — Наташе показалось, что она сыграла свою лучшую роль в этом подземном спектакле. — А как ты догадался, что я выходила?

— Олюшка! — он приподнял её подбородок. — Или как тебя звать на самом деле? Готов поспорить, что не Наташа.

— Княжна Ольга Лиговская, — холодно ответила она, отводя его руку: пусть не проходит её игра, но амикошонства она не допустит!

— Вот теперь я верю! — он откинулся на подушки. — А я мог бы рассчитывать на какого-нибудь баронета, если бы моего далекого предка не понесло вместе с декабристами на Сенатскую площадь. В любом случае, княжна, ваша голубая кровь не слишком пострадала: все-таки в этом вертепе вы предавались любви с человеком из старинного дворянского рода… А как я узнал о вашем ночном променаде? [14] Дорогая, перед вами профессиональный разведчик! Говорю вам это первой, искренне надеясь, что все останется между нами! Когда я раболепно рухнул у ваших ног, я проверил контрольную ниточку у двери: порвана. Потом, когда доставал драгоценности, проверил другую контрольку, на дверце шкафа. Понятно, вам понадобилась одежда, не голой же по нашей местности расхаживать!

— Я брала только ваш халат!

— Не в халате дело, княжна. Вам удалось перехитрить меня, а этим до сих пор не могла похвастаться ни одна женщина! Может, стоит объединить наши силы?

— А на что направлены ваши?

— Конечно, я не мог бы о таком сокровенном рассказывать первой встречной, но если пересчитать хотя бы на месяцы проведенные нами часы, пожалуй, с годик наберется. Причем проведенные не просто бок о бок, а друг в друге! Нигде человек — будь то мужчина или женщина — не раскрывается так всесторонне, как в постели! Если бы я основывал новую культуру, то одним из главных правил знакомства мужчины и женщины назвал бы интимную связь… Полно, княжна, не краснейте! Казарменный юмор, не отрицаю, так что вы уж извините, свобода в отношениях расхолаживает! Начинаешь забывать, что такое этикет.

Наташу зазнобило, и Адонис нежно укрыл её легким меховым одеялом. Потом проговорил, любуясь:

— Все-таки пушных зверей Бог изобрел для того, чтобы с помощью их меха лучше подчеркнуть красоту женщины… Но, кажется, я отвлекся. Ах, зачем вы здесь? Молчите. Придется, верно, мне показывать пример откровенности…

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Упоминания о солнцепоклонниках и их несметных сокровищах появились ещё в документах Третьего отделения — был такой орган политического надзора и сыска при императорской канцелярии России. Потом ему на смену пришел наш Департамент полиции. Мы стали копать глубже. За двести лет существования без всякого преследования со стороны властей и, можно сказать, при полной безнаказанности своих деяний, солнцепоклонники начали терять осторожность и даже проявлять некоторую наглость. Это при том, что они незаконно разрабатывали принадлежащие государству подземные богатства, переправляли их за границу контрабандой, наносили своими действиями ощутимый вред экономике — какое же государство такое потерпит! Не говоря уже о лежащем без дела богатстве, в то время как войны, в которые то и дело ввязывалась Россия, требовали стольких денег!

Адонис потянулся к стоящему возле кровати кувшину с клюквенным соком.

— У рассказчика пересохло горло, но возникло желание! — он протянул к ней руки, по которым Наташа шутливо хлопнула.

— Продолжай, Шахерезада, утро ещё не наступило!

— К сожалению, возможность внедриться в Аралхамад представилась слишком поздно. Грянула революция, потом другая. Словом, когда я уже был готов представить начальству отчет о проделанной работе, выяснилось, что и начальства-то никакого нет!

— Но большевики строят сейчас новое государство, взяв за основу лозунги французской революции: "Свобода, равенство, братство!"

— Французская революция кончилась поражением.

— А российская победила.

— Ой, княже, это — пиррова победа!

— Но почему? Разве ты не веришь в светлое будущее, сокол мой?

— Сокол… Мстишь за черешню? Ладно, называй меня Вадимом.

— Нет, — испуганно отшатнулась Наташа.

— Тебе это имя тоже что-то нехорошее напоминает?

— Оно напомнило мне то, что кончилось слишком быстро!

— А ты не хочешь, чтобы у нас быстро кончалось? Спасибо, я польщен!.. Ладно, пусть не Вадим. Кстати, так звали моего хорошего друга. В конце концов, какой компромат может дать одно лишь имя? Если честно, меня звать Евгений. Разочарована?

— Нет, оно тебе больше подходит.

— Да, так на чем мы остановились? На светлом будущем? Бедная девочка, вас увлекли идеалы революции? Аристократка пошла на баррикады, чтобы на земле победило равноправие… Значит, вы не только погнались за миражом, но решили помочь золотом победившему пролетариату?

— Раз ты опять перешел на "вы", мои предполагаемые поступки в этом направлении тебе неприятны? Иными словами, ты считаешь, что я… внедрилась в Аралхамад?

— Конечно!

— Предварительно размозжив себе голову и раздробив руку? Не зная наверняка, что здесь меня смогут вылечить?

— Вот это-то и есть самый слабый момент в моей теории.

14

Прогулка (франц.).