Страница 35 из 82
* * *И двери скрип, и посвист птичийтебя пробудят ото сна,когда в предутреннем величьетуманом стынет тишина.Когда окрестность незнакомаи брезжит утренник такой,как будто вышел ты из домаи перенесся в век другой.Здесь все — мираж, все — нереально;и даже ветру невдомек,зачем стеной горизонтальноймолочный стелется дымок.Ты не сворачиваешь к дому,хоть до него подать рукой;но хочется к огню живому,услышать говорок людской.И через всю страну цветнуютумана, ледяной слюды,материально существуя,твои протянутся следы.2.11. 68
Из книги "ПОИСКИ ВЕСНЫ"
("Современник", Москва, 1981)
ПОИСКИ ВЕСНЫ1Право, стоит ли тратиться в споре,так порою измучат слова!Жить бы тихо на вольном просторе,как деревья, кустарник, слова…Где глазам нестерпимо от блескаизначальной живой чистотынеба ясного, темного леса,где кругом проступают чертыдоброты человечьей… В обличьетучи, дерева, сойки, цветкапромелькнет на секунду величье,о котором не знают века…2Не грешу я любовью к пейзажу,каюсь — книгам я чаще был рад,а бывает же так — не вылажуиз лесных и болотных пенат.Дом мой, пригород, зельем, наверно,приворотным меня опоилжгучей зеленью ивы и вербы;синей мглой недалеких могилокатил — не туманом холоднымутром в чуткую душу плеснул…Как приеду — и в чем-то свободней:долог день, ночью крепче уснул.Впечатленья пытливого детстваоживают со всей новизной:там застроен пустырь, а на местепивларька — магазин городской.Славный пригород — ты не деревня.Смотришь, рядом театр и музей,А захочешь — обступят деревьяи накличут пернатых друзей;а захочешь — исчезнут, как в сказке,люди, крыши, столбы — полчасаходу — глянут анютины глазки,не крадется ли следом коса…3Эту память бы рифмой обрамить;это, мысли мои вороша,раздувая словесное пламя,сеет свет северянка-душа.За сумбурностью, скороговоркойне хотелось бы мне проглядетьдаль уральскую, лес на пригорке,родничок, не уставший звенеть…Вроде все это — обыкновенность:дым, шалашик, телок на лугу…А на деле — сыновняя верностькраю, родине, очагу.4Так пускай со страничек помятыхсветят лампочки ягод лесных,чтоб зимой становилось понятно,где угодья далекой весны;и дыхание теплой погодыозначает в медвежьем углуне крушение планов природы,а причастность к людскому теплу.5Тяга к слову — с охотничьей страстьюне сравнима и тоже нова,но замечу, как звери, к несчастью,почему-то редчают слова…Остается сравнение, образ,ритма дрожь, ощущенье тоски,но чтоб кровное билось о ребра,чтоб взволнованно ныли вискине почувствуешь…Детскую робостьне отыщешь на донце стиха,так — канава, а надо бы — пропасть,а на вид — неплоха, неплоха…6Я не помню, чего мне хотелось:птичьих песен, студеной воды?Но однажды втемяшилась смелость:выйдя в путь — не бояться беды…Жить, сверяя по детству, по звездам,по колючим и чистым мечтамслово, выдох, поступок и возглас,и бессонницу по ночам…15.12.70* * *Чудный вечер и чуткая тишь…Воздух — дымно-стеклянные соты!И высоко над гребнями крышвстали в небе луна и солнце.Удивительные часы.Остановленные мгновенья.Вновь весна покачнула весычеловеческого настроенья!Я ораторствовать не берусь,а негромко скажу: "Взглянитевес веселья и грусти грузна одной, на солнечной нити.Смугл румянец уральской зари.Как протянутые ладони,чаша Неба и чаша Землина великом стоят переломе.11.03.71ПОКОЛЕНИЕВзрослеет наше поколениеродившихся в конце войны,уже стремится к покорениюнебес, тайги и целины.Широкоплечие — запальчивоСпешим в хозяева земли…А все ли помним, чем заплаченоза то, чтоб так мы жить могли?.А в ту, Великую Отечественную,под орудийный разнобойребята, не дожив до отчества,шли в первый, шли в последний бой.Не ради славы или орденашли, презирающие смертьво имя Родины. И Родине,и нам забыть их не посметь!Как позабыть те годы горькие,когда в любой семье страныхранятся письма-треугольники,осколки взорванной войны!В них так нуждались в дни военные,сильней, чем в карточках на хлеб;поэтому хранят их вернопослевоенных двадцать лет.Мы эти фронтовые письмакак завещание храним,поем отцов лихие песни,но с чем-то внутренним своим.Работаем, дела иныевстречая на пути своем;и только Родину Россиейвсе так же ласково зовем!9.05.65