Иглы мглы

ПОБРАТИМЫ"Гром" и "морг" — слова-побратимыи рифмуются наоборот."Грот" и "торг" вполне обратимы,только сходства наплакал кот."Рис" и "сир" — такое же сходствоприоткрою и укрощу."Рим" и "мир" — сияет сиротство."Ром" и "мор" — беды не прощу.Забывается слова подкладка.Жизнь изнашивается, как ткань.А когда нам бывает несладко,говорим мы: "набат" и "табань".Эй, приятель, прости заморочку!Так же двигай по жизни плечом;и, держась за ушную мочку,памятуй, говоришь о чем.23.04.1997БРОДЯЧИЙ СОНЕТЯ себя не люблю: прожил жизнь понарошкувсем подай, принеси и убраться изволь.А талантов-то было — как фигурок в матрешке.Почему же под старость — чудовищный ноль?Ночь меня допекла — пробирайся сторожко.Разгулялись братки, перекатная голь.Лист опавший лежит, словно смятая трешка,обещая напрасно дармовой алкоголь.Я отвешу поклон полуночной природе.Я спасибо скажу шаловливой листве.Пусть я репу не рыл на родном огородеи граблями не ерзал по старой ботве,я давно растворен в равнодушном народе,словно сахар — в воде, как плотвичка — в Неве.6.10.ЭПИГРАММАВ стихах Сержантова одно я вижу благоведь жопу подтереть всегда нужна бумага.А то, что напечатаны стишата,бумага в том ничуть не виновата.16.11.1998

ИЗ МАЛЕЕВСКОЙ ТЕТРАДИ

ВИСЯЧИЙ МОСТИКЖизнь начиналась, вроде, просто…Но вот покинут отчий дом,и мы по подвесному мосту,качаясь в пустоте, идем.Гуляют под ногами планки,почти разбитые в щепу.Жизнь показала нам с изнанкипугающую высоту.Спасибо, подвесной, висячиймалеевский разбитый мост,где раскорячено, незрячемы шли, не поднимаясь в рост,за наставленье-испытанье,мол, крепче за руки держись,за тонкое напоминанье,какая трепетная жизнь!27.07.ЖИЗНИ РАДУЖНЫЙ ПУЗЫРЬБезмятежная погода.Солнце светит. Нет дождя.Водка есть чуть-чуть для взвода,но немного погодя.Вновь ты чем-то недоволен,вновь подумал, обормот:"Супчик, вишь ты, пересолен,пересахарен компот.Отвратительны газеты,книги, видеокино".Что ты хочешь? Где ты? С кем ты?Не с природой заодно.У тебя своя природа,свой замес и свой завод,и в любое время годавечно мучишься, урод.Недоволен ты, по сути,лишь собой, и потому,други, вы не обессудьте,быть позвольте одному.Хоть в каморке, хоть в кладовке,хоть за шторкой на печи.Вот и все твои уловки.Кирпичи — не горячи.Горяча и буйна совесть,как в бутыли сжатый хмель.Ты почувствовал, готовясь,что за тридевять земель,окромя ядрена мата,уготовлена тебенепосильная расплатаза расхлябанность в судьбе,за смешки, за небреженье,за надежду; дескать, стыдсовершит преображенье;пусть тебя оборонитот ночного приговорасвета алчущей душеи несмывного позорана последнем вираже.Вот и все. А вы — погода.Дескать, солнце. Не дождит.Что ж, в любое время годабудет повод для обид.Мой герой себя обиделтем, что эгоистом жил,наконец возненавиделто, что истово любил.Молит он не о спасенье,Божьей милостью храним,а о том, чтоб воскресеньене осталось днем одним.Чтоб в недельной круговерти,одиночество ценя,он порой мечтал о смерти,самого себя виня.Там, где вовсе нет погоды,солнца нет и нет дождя,все уснем как часть природы,чтоб немного погодя,может быть, очнуться, плотношевельнуться — ввысь и вширь,чтобы вновь возник и лопнулжизни радужный пузырь.1.08.ИЕРОГЛИФ СУДЬБЫУж не славы взыскуя, не утлой поживы,я еще поживув вертограде зеленом, у речки, где ивыгомонят наяву.За окном разжужжалась не шалая пчелка,воет мотопила.Сразу вспомнилась хитрая рыжая челка…Что она наплела?Что она говорила, Офелия, фея?Чушь какую несла?В давней речке мелькнула, закатно алея,только тень от весла.Только отзвук речей, только тихое эхобеспричинных смешков.Я еще не доплыл, я еще не доехалдо летейских мостков.Я еще поживу, напрягусь, не расслышавсмысл, но звук сохраня.То ли "елочкой", то ли же "крестиком" вышитиероглиф огня.Следом катится рериховский иероглифв виде двух запятых.Он напомнит боренье головастиков долгих,как мне били под дых.Как когда-то давно пацаном романтичным(все равно пацаном),я пусть нехотя дрался, бранился циничнои травился вином.Иерархия образов прежде, до смыславыжигает нутро.Это было до Ельцина, до Гостомысла.До кино и метро.Это было и с нами уйдет, чтобы сновавспыхнуть в жизни другой.Я тянусь, чтоб расслышать последнее словои — коснуться рукойрыжей челки, а может быть, ивовой пряди,может, тени весла.И ознобно заметить в неумершем взгляде,как смеется веснав вертограде зеленом, у речки, где ивыгомонят наяву.И не все ли равно несчастливым, счастливым;главное — что живу.Пусть обрубком, калекой, пускай инвалидом,просто частью ствола.Перепилен. Бывают такие обиды,что там мотопила.Я еще не доплыл, я еще не доехалдо летейских мостков.Но все ближе и громче давнишнее эхо.И я к встрече готов.1.08.