Страница 65 из 84
Сократическая точка зрения сегодня означает эффективную полемику с политтехнологизмом, или точнее говоря, с реальностью «через голову» политтехнологизма. Интеллектуальная техника коммуникации должна быть поставлена на службу мышлению, а не внеинтеллектуальным целям. Мышлению необходимо взять под содержательный контроль взбунтовавшуюся машину политтехнологизма. При этом следует понимать, что сама реальность всегда готова поддержать политтехнологизм против мышления и даже ради того, чтобы мышление, в котором реальность видит угрозу своей хаотической природе, не состоялось, не возникло, не имело места, которое (место), будучи раскрыто, тут же загромождается политтехнологиями. В этом смысле сбереженная Платоном сократовская человеческая интонация теплоты смысла, обращенная к мыслящему существу в целях его действительного развития, за которой (интонацией) скрывается великая истина мышления как управителя термодинамики, структуры природы, есть неизмеримо более высокий порядок (значение диалогизма) политтехнологии сравнительно с пронизанной финансово-экономическими интересами интеллектуальной прагматикой как суммой политтехнологий. ТОЧКА ПРИМИРЕНИЯ МЫШЛЕНИЯ С ПОЛИТТЕХНОЛГИЗМОМ ЕСТЬ АРИСТОТЕЛИЗМ, НОВЫЙ АРИСТОТЕЛИЗМ. ЛОГИКА АРИСТОТЕЛЯ КАК ТА САМАЯ ЛОГИКА, КОТОРАЯ ОБРАЗОВАЛА ПАРАДИГМУ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, У КОТОРОЙ ДО ЭТОГО НИКАКОЙ ПАРАДИГМЫ НЕ БЫЛО, БЫЛА УДАЧНОЙ ПОПЫТКОЙ ФОРМАЛИЗАЦИИ ПОЛИТЕХНОЛОГИЗМА-СОФИСТИКИ. В ЛОГИКЕ АРИСТОТЕЛЯ ПЛАТОНОВСКИЙ СОКРАТ ВЗЯЛ СОФИСТИКУ ПОД КОНТРОЛЬ, ПОСТАВИЛ ЕЕ НА СЛУЖБУ МЫШЛЕНИЯ, НАЧАЛ НОВЫЙ ЭТАП РАЗВИТИЯ МЫШЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫЙ С ПОЯВЛЕНИЕМ ТЕХНИКИ МЫШЛЕНИЯ. АРИСТОТЕЛЬ ПЕРВОЭЛЕМЕНТОМ-МЕТОДОМ ЭТОЙ ФОРМАЛИЗАЦИИ ИЗБРАЛ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ФОРМЕ ЧЕЛОВЕКА КАК «ЕДИНИЧНОЙ, РОДОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКЕ-ЛОГИКЕ (ТЕХНОЛОГИИ)» (тезис Аристотеля «Человек есть политическое животное»). У меня, да и, пожалуй, у всех нынешних доцентов логики, а также у Эйнштейна, словом, у всех тех, кто как-то не оказался в эпохе классического еврофилософского образования с затверженным местом логики в сем образовательном здании, всегда было смутное подозрение, что текст Аристотеля содержит в себе не логику, а нечто со сдвигом с места логики. Письмо Аристотеля, с оглядкой на Платона, всегда удерживает этот угол сдвига с тем, чтобы не скатиться в пересказ свойственных его времени софистических законов и правил. Взгляд Аристотеля на логику, который потом и разделила западноевропейская цивилизация, определив Аристотеля отцом-основателем Логики, это ВЗГЛЯД НА САМУ ВОЗМОЖНОСТЬ ЛОГИКИ КАК НА ПОЛИТИКУ ПРИРОДЫ, ОБРАЗУЮЩУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ ТЕХНИКИ. Потому-то, если бы Аристотелю возможно было назвать самому свое основное сочинение, следующее за «Физикой» (названное переводчиком в силу этой причины следования «мета-физикой»), он бы назвал его сегодня никак НЕ ЛОГИКОЙ, А ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕХНО-ЛОГИЕЙ КАК МЫСЛЯЩИМ ЦВЕТЕНИЕМ ПРЕДВОЗМОЖНОСТЕЙ ЛОГИКИ КОНКРЕТНОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА. Аристотелизм сегодня как контактная управляющая структура политтехнологической матрицы (стремящегося-ко-всемирности либерализма) будет прежде всего РИТОРИКОЙ, речевым управлением. Всемирность либерализма, либеральная империя предполагает рост интеллектуальной формы реализации ПРИНЦИПА РИТОРИКИ. ХРИСТОС, ВООБЩЕ ГОВОРЯ, ЕСТЬ ОБРАЗУЮЩИЙ ПРИНЦИП РИТОРИКИ, ТОЧКА СБОРКИ, РАСПАСОВКИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЯЗЫКОВ. В этом смысле Христос ОТМЕНЯЕТ ПОЛИТТЕХНОЛОГИЧЕСКУЮ МАТРИЦУ, ФОРМУЕТ НОВОЕ КАЧЕСТВО ЖИЗНИ, НОВОЕ ГУМАНИТАРНОЕ КАЧЕСТВО ЦИВИЛИЗАЦИИ. ХРИСТОС – ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ИМПЕРИИ. Аристотель догадывался о существовании перводвигателя мышления и ввел соответствующее понятие в своей философии, которое не может быть верно раскрыто в рамках немецкой онтологии, где под практикой, миром, природой полагается внешняя человеку, объективная среда, данная нам в ощущениях, инерционная, нуждающаяся в механическом первотолчке. Аристотель, всегда видевший за политтехнологией «внешний вид» (эйдос) человека, указывал на Христа (скорее даже на Машиаха иудауизма, благоустраивающего мир) как на человеческий, риторический принцип благоустройства, выработанный им в полемике с платоновским учением о благе, которая (полемика) пронизывает всей учение Аристотеля и придает ему внутреннее напряжение-смысл, незаметные для последовавшего аристотелевского ученичества. Ученик Аристотеля, первый либеральный император Александр Македонский есть некоторая механическая попытка, аристотелева модель перводвигателя. Сворачивание политехнологической матрицы (исчисления бесконечно малых сих) в точку, испускающую исчисление-свет простых чисел человеческое измерение, тождественность, в которой коренится релятивный свет), - это дело-слово Христа-Машиаха. Он располагает универсальным мировым квантом, несокрытым указанием, вечным показом которого была политика.
НОВАЯ РОССИЯ, подключаясь к зависшей сегодня над миром политтехнологической матрице западноверопейского либерализма, формирует ИМПУЛЬС МАШИАХА, СУДЬБУ МИРОВОГО ЛИБЕРАЛИЗМА В КАЧЕСТВЕ ПЕРВОДВИГАТЕЛЯ ЛИБЕРАЛЬНОГО МИРА. В ИМПУЛЬСЕ МАШИАХА ПОЛИТИКА преодолевается РИТОРИКОЙ.
От риторики борьбы с международным терроризмом –
к риторике прав народа.
Об Ученом и технологическом мире ислама
Необходим переход от Языка борьбы с международным терроризмом к Новому Языку, соответствующему Новому моменту истории. В этом Новом языке – исторический шанс для всего человечества выйти на реальный путь гуманитарного социально-экономического развития, на путь становления единой гуманитарной цивилизации. Важнейшим методологическим требованием к Новому языку является также его органическая связь, единство с Языком борьбы с международным терроризмом, которые необходимы для обеспечения эволюционного перехода от одного Языка к Другому.
Осмысление существа данного перехода и является предметом настоящей статьи. Язык, как «библейская структура», а ранее народы назывались «языками», родился из Купины неопалимой, из горящего, но не сгорающего куста, из которого Бог сообщал Моисею универсальное и единственное существо фундаментальной структуры языка и показывал живое существо Языка. Неслучайно, «Буш» - это и означает «Куст», то есть верный знак человечеству о новом существе языковой сущности человека.
Покажем, как Новый язык, его фундаментальные понятийные структуры, рождаются из Языка борьбы с международным терроризмом, как третьей стадией терроризма в истории. Массовый террор (система Ужаса) во всеобщей истории человечества был орудием империй-завоевателей, орудием глобального геноцида. В новой истории человечества новую сущность получил и террор. Современный (международный) терроризм проходит сегодня третью завершающую стадию становления. В первой стадии террор был орудием революций (комплекс французских революций, октябрьская революция в России), во второй стадии – орудием тоталитарных государств (Германия Гитлера, Россия Сталина, Кампучия Пол Пота и др.). В завершающей стадии террор становится орудием самого себя – формируется коллективный наднациональный субъект, отличный от субъекта государственной власти, а также от профессионального сообщества революционеров, стремящихся к захвату власти. Религиозное самоопределение террористических организаций требует более глубокого осмысления. Ведь сущностью террора как вида человеческой деятельности, как наиболее радикальной формы нигилизма, является последовательный, рациональный, логически стройный, идеологический атеизм. Атеизм как система антирелигиозного советского агитпропа – всего лишь жалкая пародия на «истинный» системный атеизм, имеющий место быть в основе терроризма. Террор, таким образом, должен пониматься как «институт», замыкающий ряд: революция, тоталитарное государство, террор. Подобно институту революции, институту тоталитарного государства, институт террора имеет свой, отличный от цивилизованного (и противостоящий ему) способ воспроизводства капитала (включая гуманитарный капитал), свои социально-экономические, правовые, информационные и иные отношения, административно-территориальную организацию, идеологию, собственное жизненное, геополитическое, этнонациональное пространство. Так, террор не тождественнен войне: террор есть институция, которая может вести войну, как может вести войну революция, как может вести войну тоталитарное государство, – а может и существовать инкубационно, в собственном отдельном пространстве, пронизывающем мировой социум и неочевидном ему, накапливая силы и ресурсы, живя собственной, предметно-институциальной «жизнью».