Страница 63 из 84
Советский Кремль как продукт русского марксизма и получился таким символом Отчуждения самого по себе, оторванного от реальной природы мышления. СУЩНОСТЬ И КАНОН КРЕМЛЯ – ДОГМАТ ОТЧУЖДЕНИЯ. Кремль и есть та субстанция, которая для осуществления своей деятельности нуждается в противопоставлении чему-то иному, находящемуся вне ее, и принимает чуждую ей форму предметности. То есть, КРЕМЛЬ СОДЕРЖИТ В СЕБЕ КАК КРЕМЛЬ, ТАК И ВСЕ ТЕ ПРЕДМЕТНОСТИ, КОТОРЫЕ ЕМУ ПРОТИВОСТОЯТ (КОТОРЫЕ ОН САМ СЕБЕ ПРОТИВОПОСТАВЛЯЕТ).
Здесь, на пути распредмечивания русского марксизма, встает мощнейший аргумент Ницше и Хайдеггера. Аргумент о невозможности дальнейшего продвижения исторического дела мышления без интеллектуально полного решения вопроса о власти, без рефлексии власти. Ныне же, совсем по Гегелю, «отчуждение личности» выступает как онтологическое условие персональной власти, ибо только оно и есть «действование и становление, благодаря которым субстанция становится действительной», а «самость, имеющая непосредственно, то есть без отчуждения, значение себе и для себя, лишена субстанции и есть игра … бушующих стихий».
Кремлевский догмат отчуждения производит сегодня марксистскую политэкономическую действительность: бедственное экономическое положение населения, богатеющую верхушку и иные мозаичные элементы «пестрой коры реальности», которой обводит себя Кремль. ПОСТСОВЕТСКИЙ КРЕМЛЬ САМ НАСАЖДАЕТ СЕГОДНЯ КАРТИНКУ РУССКОГО МАРКСИЗМА В КАЧЕСТВЕ ВИЗУАЛЬНОГО СРЕЗА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. Таково присутственное состояние власть предержащих, эксплуатирующих антропологическую технику Entausserung, отрешенности, в качестве персональной стратегии влияния.
НЕОБХОДИМ, ТАКИМ ОБРАЗОМ, НОВЫЙ КРЕМЛЬ. Постсоветский Кремль – это Кремль различия. Его обитатели самоотчуждаются в виде телевизионной картинки, которую доносят обывателю волны СМИ. Так образуется постсоветская политическая предметность переходной России, сплошь состоящая из отчужденных личностей не первой свежести отчуждения (мертвых, не способных к мышлению и принятию решений вне связи с «человеческим носителем»), как своего рода призраков-посланий власти.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ – это, прежде всего, новая АРХИТЕКТУРА (архитектоника) Кремля. Старый Кремль – структура слоистая, структура различия. Старый Кремль, по существу, всегда пуст. Властители Старого Кремля всегда вынесены вовне силой народного гнева, любования, безразличия, одним словом, силой отчуждения. Бесплотные, безличностные духи (дух) в кабинетах Кремля самоопредмечиваются в противостоящую им реальность дел в государстве и экономике, вызывая в людях власти материальное действие по персональному самоотчуждению.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ – это КРЕМЛЬ ТОЖДЕСТВА. Путинский набросок чертежа Нового Кремля – это эскиз семи федеральных округов, прежде всего. Замысел архитектуры Нового Кремля состоит в тождестве проекта (чертежа), графической визуализации и материального воплощения Нового Кремля вплоть до нового комплекса зданий и сооружений в Москве. Смысл тождества как такового состоит в тождестве изображения действительности и самой действительности. Смысл тождества – человеческая способность числа. Число, как совершаемое человеком действие, событие, и есть сущность отчуждения, единственно одна и «снимающая» отчуждение. Таково развитие европейского мышления, как оно остановилось на Гегеле и поддерживалось в этом состоянии Гуссерлем и Хайдеггером, удерживалось от окончательного марксистского срыва.
Процесс, за которым наблюдал и который описал Гегель, процесс, сущность которого Маркс напрасно искал вне человека, вне мышления, в некотором темном историцизме, этот процесс есть процесс исчисления человеком числа, который вместе с процессом говорения человеком слова, образует единую сущность человека. Исчисление человеком числа есть не меньшая, если не большая предпосылка человеческой психики, чем говорение человеком слова. Число есть истинный предмет слова – такова изначальная структура человеческого сознания. Численность есть предметность, которая возникает из письменности (словесности) как ее собственная предметность, которая и есть действительность. Численность в качестве предметности письменности и есть действительность сама по себе, против которой не стал бы возражать и Маркс, так как численность является одновременно и «продуктом» мышления и действительностью, «солью» самой действительности, естеством естественной истории.
Архитектура как человеческое измерение реальности есть произведение численности посредством письменности, произведение числа посредством слова. Такова структура человеческого измерения, носящая гордое имя «архитектуры». Архитектура есть тело мышления, тело системы чистого разума. В численности письменность противостоит себе самой, находится в напряжении развития, посредством архитектуры.
Догмат отчуждения скрывает путь исчисления человеческого измерения.
Нужна новая архитектура новой российской власти. Новый Кремль - как не отчуждение, но число новой русской истории.
Новый Кремль как явление архитектуры должен стать, прежде всего, явлением архитектуры знания как «золотой середины» между числом и словом, местом, где расположено числовое тело русского слова. Новый Кремль – это, прежде всего, скипетр новой русской письменности, Голос России.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ СТАНЕТ РАЗВЕРНУТОЙ ЭКСПОЗИЦИЕЙ НОВОГО МИРОВОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ИЗМЕРЕНИЯ, СПРЕССОВАННОГО СЕГОДНЯ В ПЕРЕХОДНОЙ РОССИИ, СИМВОЛОМ УСТОЙЧИВОГО ГУМАНИТАРНОГО РАЗВИТИЯ, СИМВОЛОМ НОВОЙ РОССИИ.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ – это, прежде всего, Новый Университет европейского мышления, технологически созданный на распредмечивании, развоплощении, разотчуждении русского марксизма в идеологии слова-числа. НОВЫЙ КРЕМЛЬ – это РАСКРЕПОСТЬ, раскрепощение духа, встреча числа и слова, численности и письменности, числа и письма.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ – это телесное воплощение априорно-конституционных оснований российской власти, несокрытое порождение числа из письменности, из слова.
НОВЫЙ КРЕМЛЬ ИЗЛУЧАЕТ ЧИСЛО ИЗ СЛОВА, материю из духа, представляет слово как число.
Простые движения экспертного сообщества.
Спасение – партия интеллигенции
Вслед за крахом «старых правых» в политическое небытие грозит отправиться и «старому экспертному сообществу». Деятельность Павловского была отмечена интересными начинаниями, между прочим. Тут и заявка создать рунетное гипермедиа (экспертный интернет-канал), и магические круги вокруг гражданского общества, и многое другое. В чем же главная действующая причина краха старых экспертов? Они не только не сумели вести общество сообразно некоторым продуктивным стратегиям, но и оказались плетущимися в хвосте олигархической модернизации с протянутой рукой. Была ошибочной (провокационной) и сама эта идентификация – «экспертное сообщество», которая предполагала наличие в России некоторой осмысленной деятельности, самонуждавшейся в экспертизе. Нет и не было такой деятельности в переходной России. На данном этапе России нуждалась в генерации (производстве) самой деятельности, в которой материализация Новой России и будет осуществляться. «Эксперты» же убедили себя и общество, что такая деятельность осуществляется (властью ли, крупным ли бизнесом) и ее необходимо лишь корректировать экспертным образом, либо обслуживать политтехнологическим образом. «Старые эксперты» порядком протоптались на идеалах и смысле демократической революции 1991-го года, изменив даже самый ее знак на противоположный.
РОЛЬ ОТВЕТСТВЕННОГО «ЭКСПЕРТНОГО СООБЩЕСТВА» ДОЛЖНА БЫЛА СОСТОЯТЬ В ПРОИЗВОДСТВЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ИДЕАЛОВ, НОРМ, МОДЕЛЕЙ РАЗВИТИЯ, ОБРАЗУЮЩИХ ЕСТЕСТВО НОВОЙ РОССИИ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, НУЖНО БЫЛО НЕ «ЭКСПЕРТНОЕ СООБЩЕСТВО», А СООБЩЕСТВО интеллектуально состоятельных ПОЛИТИКОВ, ОБРАЗУЮЩИХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ ЯДРО ПАРТИИ РАЗВИТИЯ РОССИИ.
Что вообще экспертировали старые эксперты, кроме простых финансовых решений в области формирования инфраструктуры оплаты собственных услуг – анал-записок и орал-публицистики. Да любой непредвзятый историк, почитав все эти доклады-бонбоньерки и премудрую «системную аналитику», увидит в ней на самой поверхности текста простой и ясный, как божий день, крик-призыв и протягивание рук интеллектуальных приживалов к богатеющим наместникам, олигархам России.