Страница 81 из 95
Лесозащитная станция собирается посадить на 1006 гектаров освободившейся из-под Севана земли дубовый лес. И райцентр и шесть кохозов заново планируются, превращаются в зеленые города. В районе два завода, рыбный и консервный, механизированный сыроваренный завод (в селе Вартеник), 6 средних школ, больница на 35 коек, кинотеатр, гостиница на 48 мест и особая гостиница — дом отдыха… Расширяется площадь под зерновыми: в 1950 году подняли 1000 гектаров, а до 1956 года планируют 4500 гектаров под пшеницу и ячмень.
От Мартуни всего в нескольких километрах к югу — другой район, Нор-Баязетский.
Дорога почти все время вдоль озера. Хорошей езды на час, — казалось бы, природные условия однотипны. Между тем опять — все разное.
Мартуни — большой, разбросанный на ровном месте, с виду все же более деревенский, центр, вблизи Севана, у перевала, с огромным будущим для животноводства, с интереснейшим новым опытом переброски животноводческих ферм прямо на альпийские луга.
Нор-Баязет — настоящий город, с живописным въездом, опоясывающим его по горному склону, расположенный амфитеатром, дом над домом, и эти тесные старые домики чем-то напоминают остатки старых домов в Тбилиси над Курой. Севан от него на довольно далеком расстоянии — 5 километров; озеро обнажило, кстати сказать, там, где оно отступает, плодороднейшую илистую почву. Не успели оглянуться, как мягкр покатили по асфальтированной главной улице с хорошими новыми городскими домами по обе ее стороны, — улице имени Сталина, асфальтированной в прошлом году.
Но не только районный центр, а и весь район отличается от соседнего; сильней в нем выражены черты нового, связь сельского и городского, тяга к механизации, высокая общая культура, — и это последнее отличает Нор-Баязет от Мартуни.
Начать с того, что весь район — район высоких урожаев. Он большой (для Армении) — 50 тысяч гектаров. В 1950 году собрали в среднем по 17 центнеров зерна с гектара; отдельные колхозы, например, «Кармир Октембер», где три Героя Социалистического Труда за хлеб, — по 22 центнера с площади в 600 гектаров; колхоз имени Спартака, самый крупный в районе, где семь Героев Социалистического Труда за хлеб, получил по 18 центнеров с 1000 гектаров, а твердой озимой пшеницы по 20 центнеров, причем морозы здесь доходят до 35 градусов, зима суровая, и замечательно, что озимая пшеница под снегом прекрасно переносит эти холода и не вымерзает. С табаком у них тоже хорошо: четыре Героя Социалистического Труда в колхозе имени Батикяна (по 35 центнеров с 12 гектаров), много Героев Социалистического Труда и в других колхозах (по 25 центнеров с 55 гектаров). Видно, что работают слаженно, поднимая весь район.
И сам район не неподвижен, — он в очень заметном движении к будущему. Но иногда это движение к будущему связано с довольно слабым настоящим, и улучшения ждут от радикальных, новых мер. Здесь — другая форма движения к будущему: расширение и рост на очень хорошо подготовленном и самом по себе широком основании. Например, в районе планомерно расширяют посевы, в одном этом году на 1500 гектаров, — к горам, к северу, за счет неиспользованной земли, за счет ликвидации межевых полос и т. д. В то же время планомерно расширяется и сам Нор-Баязет, — к озеру, в южном направлении, где на освобожденной из-под Севана земле встанет дубрава (сеют кое-где гнездовым способом). Для перепланировки и строительства укрепляется база в самом городе, есть механический завод и кирпичный завод, где из местной глины делают черепицу не только для себя, но и для Мартуни. Чтоб культурно расширять посевы, один из колхозов («Спартак») — целиком семеноводческий, — в нем сеют лучшие сорта, наиболее подходящие для местных условий. С 1951 года отсюда переселены в трудоемкую Араратскую долину 1200 хозяйств. А это опять-таки означает дальнейшее укрепление колхозных земель и дальнейший рост механизации.
И, наконец, общая культура района, о которой я сказала выше. На 13 колхозов зооветеринарный техникум, педагогическое училище, 7 полных и средних школ, 6 киностационаров, 13 клубов, свой хороший стационарный драматический театр (в городе), 350 учителей, 25 врачей, 3 группы самодеятельности, участвовавшие в олимпиаде. Степень интеллигентности района показывает положение с библиотеками, которых 28 в районе и 3 в городе. Именно в Нор-Баязетском районе одна из лучших библиотек в республике, о которой часто пишут, — в селе Сарухан. В ней отлично поставлена культурная работа, — при ней работают кружки, проводятся читательские конференции, вечера вопросов и ответов, обсуждения новых книг, популяризация опыта Героев Социалистического Труда. Библиотека получила республиканскую премию за хорошую работу, отмечены и другие библиотеки района — в Норадузе, в «Кармир Октембер» и т. д.
Мы едва начали разговор в райкоме, как вошла группа ученых, зашедших проститься с секретарем: это были профессора Ереванского зооветинститута, только что проведшие здесь интересную конференцию по важнейшим вопросам биологии. Печатная программа этой конференции показывает, что никаких «скидок» сделано не было, — научные темы ставились во всей полноте и глубине.
Дилижан — Иджеван — Шамшадин
Вернувшись из Нор-Баязета в селение Севан, славное сейчас, конечно, не рыбой, а первой гидростанцией Севанского каскада, Озерной, построенной в самом озере[161] с исключительным техническим остроумием и большим напряжением строителей в их борьбе с природой, — продолжаем наше путешествие дальше на север, к курорту Дилижан.
Покидая селение Севан (бывшую Еленовку), еще долго любуешься бледной синевой озера, уходящего вниз, с крохотным его островком. Шоссе возносится все выше и выше, воздух все холоднее, — опять знакомое, расширяющее вам сердце, поднимающее вам грудь в глубоком вздохе чувство близости перевала. Уходят вниз с каждым поворотом более мягкие и густые тона, солнце становится суровей и холоднее, звуки протяжней и более гулки, встречные стада более длинношерстны, петух на околице деревни не задирист и молчалив; наплыло русское село Семеновка с ярко-румяными детьми и женщинами. Вам хорошо уже знакомы по бесчисленным перевалам эти серьезные глаза у прохожих, этот кубарем подкатившийся комок собаки, беззвучно, в каком-то подобии лая, разжимающей на вас челюсти, эти размеренные движения людей, животных, птиц, словно не желающих задавать лишнюю работу сердцу, и без того серьезно, как насос, выкачивающему из разреженного воздуха необходимые порции кислорода. За Семеновкой начинается подъем на Семеновский перевал, известный каждому, кто побывал в Армении. На верхней его точке остановитесь и выйдите из машины.
Много перевалов перевидала я на своем веку. Помню Чике-Таманский перевал на Чуйском тракте на Алтае, — седловина с двумя горизонтами — перед вами и за вами. Благоухание цветов там так сильно, что кружит вам голову, слепит ресницы непреодолимой сонливостью. Там в траве между россыпью камней растет эдельвейс — редчайший альпийский цветок, острая звездочка из белой мохнатой замши с золотой сердцевиной. Но там оба горизонта похожи: и тот мир, откуда вы вскарабкались, и тот, куда потом начнете спускаться, — два одинаковых мира, с буйной растительностью, с белками (так зовут на Алтае снеговые вершины) вдали, со стеклянным шумом горных рек, с плывущим в синеве неба розовым облаком, с чернотою огромного случайного кедра, светлой зеленью высокой мохнатой лиственницы. Вы только перевалили из ущелья одной алтайской реки в ущелье другой, такой же.
Но Семеновский перевал в Армении — опять особый перевал. Тут вы меняете миры, переживаете резкую разницу пейзажа, климата, атмосферы, давления, красок, звуков. Схоже было на Спитакском перевале, но там разница двух миров умерялась огромным между ними расстоянием, скрадывавшим эту разницу и делавшим переход постепенным. Схоже было на Айоц-дзорском, но там другие масштабы, — все строже, суровей и безграничней. Здесь вы поднялись из одного узкого мира, — голой земли, голых горных холмов, пустынных нагорий, синевы озера, вкрапленного в обнаженную от растительности горную цепь, — и спускаетесь в другой, тоже узкий мир — в густой сосновый лес, веселый, благоухающий, полный шороха, шума, птичьих песен, журчания ручьев и водопадов, скрипа колес, арбы, мелкого собачьего лая, звоночка велосипедиста, ярких женских платьев, курортной, дачной публики, запаха скошенного сена на лужайках, красных черепичных крыш между зеленью садов и парков. Это Дилижан, лесное ущелье Армении, сравнительно умеренное по климату, мягкое, не слишком жаркое, ровное, — одно из прелестнейших в нашем Союзе.
161
Людям и строительству Озерной гидростанции посвящен роман молодой армянской писательницы Анаит Сагиян.