Страница 29 из 95
Это любопытное явление в старой армянской деревне очень идиллически, с явным уклоном в народничество, описал в большом научном труде профессор С. А. Егиазаров[86]. Но даже и ему, наивно верившему, что вода ставила предел богатению кулаков, пришлось сделать существенную оговорку: «хотя и здесь изворотливые мироеды стараются обходить обычное право». Никакое «ампачарекство» в Армении, как и сельские общины в других странах, не могло бороться с ростом капитализма в деревне, с безудержной кулацкой эксплуатацией, с обездоливанием бедняков не только в их праве на хлеб, но и в их праве на воду. Больше того, они сами становились пособниками кулаков. Изворотливые мироеды легко обходили обычное право, подкупали мирабов, ставили «хранителями воды» своих людей, дававших воду в первую очередь на земли богатеев, и это вызывало подчас кровавые столкновения в деревнях. Повесть Перча Прошьяна «Из-за хлеба», переведенная и на русский язык, правдиво рисует такие столкновения в одном из аштаракских сел. Она показывает, как в сельские старосты избирались обычно кулаки или ставленники кулаков; как они, в полном согласии с местным начальством, — урядниками, приставами, — проводили в деревне свою кулацкую политику, от которой ни «управы», ни защиты бедняку искать было не у кого. Много пришлось потрудиться нашей партии, чтоб с корнем вырвать местное кулачество, перевоспитанием выкорчевать собственнический инстинкт у середняка-садовода, вывести армянскую деревню на светлый путь коллективизации, — и беднейшие слои армянского крестьянства были ей прочной опорой в этой борьбе.
Треть века — такая капля времени по сравнению с морем тысячелетий! За треть века в дореволюционном мире так ничтожно мало менялось и в облике городов, и в лице всей страны, и в лице поколения, что людям одного поколения мир казался незыблемо устойчивым в своих формах. Но за треть века в Советской Армении все стало неузнаваемо новым. Мы сейчас видим страну в ее современном цветении культуры, в ее непрерывном развитии и преобразовании. И уже бледнеет в памяти поколений трудный путь, каким превращалась отсталая, глухая окраина царской России в свободную и культурную советскую республику.
Ленин указал на особую важность орошения для сельского хозяйства Армении; он писал, что в Армении орошение нужно больше всего, что оно больше всего пересоздаст край, поднимет земледелие и скотоводство. Важность и нужность орошения Ленин, однако же, видел не только в его исключительной роли для подъема и процветания края, а и в том, что оно «похоронит прошлое, укрепит переход к социализму»[87].
Укрепит переход к социализму! Недаром Владимир Ильич связал в общем понятии «крупных работ» вместе орошение и электрификацию. Переходом к социализму, к созданию тяжелой промышленности, созданию материальной и духовной культуры, к созданию своих технически образованных многочисленных кадров индустриальных рабочих, своей новой, советской интеллигенции и послужили эти работы, где орошение земли связано с получением электрического тока, а электрический ток связан с механизацией трудоемких работ, с созданием промышленных очагов, с облегчением и устроением человеческого быта.
Первые, нехитрые мелиоративные работы начала 20-х годов… Эчмиадзинский канал имени Ленина с его ночными кострами на трассе и задушевными беседами рабочих у костров; первая маленькая гидростанция в Ереване, казавшаяся верхом индустриальной мощи; Ленинаканская текстильная фабрика; восстановление крестьянских жилищ в сожженных деревнях, а с ним вместе — поиски стройматериалов, создание цементного, пемзового, базальтового производства, первых очагов химической промышленности; собирание сирот, бродивших по обнищалой земле, терпеливое обучение их, постройка детских домов, школ и больниц; съезды, конференции — эти университеты первых лет революции — и выковка новых людей, работников первой пятилетки; начало могучего колхозного строительства и с ним вместе общий подъем деревни: агротехнический, культурный, лично-бытовой и общественно-бытовой; производство удобрений и среди них — цианамида кальция из азота воздуха; проникновение в деревню машин; дороги, дороги, дороги, каналы, водокачка Айгер-лич, водопроводы… по сравнению с первым каналом имени Ленина — мощный Ширакский канал, воспетый в 1924 году родоначальником армянской советской поэзии, старым, но юношески бодрым Акопом Акопяном в первой армянской «индустриальной» поэме:
По сравнению с первой гидростанцией в Ереване — казавшаяся огромною стройка Дзорагэс, описанная в романе «Гидроцентраль». И вот уже гигантские очертания Севано-Зангинского каскада, перед которыми померкли размеры Дзорагэс; и такой маленькой кажется сейчас и эта станция!
Но какими маленькими ни казались бы нам сейчас эти первые стройки республики, такие несовершенные и по технике, и по объему, и по срокам выполнения, в каждой из них присутствовало то особое качество, внесенное новым, небывалым в истории человечества общественным строем, которое каждую из них делало крепостью, материальным укреплением на великом пути перехода к социализму.
Аграрная страна становилась индустриальной. Весь наш великий Союз из страны по преимуществу аграрной становился индустриальным. Но в Армении, как и в других экономически наиболее отсталых республиках Союза, это становление протекало с быстротою, превышавшей общую быстроту процесса развития всего нашего Союза. В цифрах, по сравнению с годом наивысшего экономического расцвета в старой царской России, 1913-м, это выглядит так: к концу второй пятилетки валовая промышленная продукция СССР превысила такую же продукцию 1913 года в восемь с половиной раз, а валовая продукция промышленности Армянской ССР — валовую продукцию старой «Эриванской губернии» — в двенадцать с половиной раз.
Тут сказалась не только разница между материальной оснащенностью всей территории старой России по сравнению с убогими начатками промышленности, какие имелись в 1913 году на глухой губернской окраине, но и мудрая политика большевиков, последовательно и неуклонно поднимавшая индустриальную культуру наших самых отсталых и самых отдаленных от центра республик, превращавшая их в могучие крепости социализма, в показательные участки комплексного социалистического хозяйства.
За две первые пятилетки в Армении выросли и начали давать продукцию 43 крупных промышленных объекта.
Во время Отечественной войны все силы армянского народа вместе с братскими народами всех союзных республик брошены были на оборону родины в армии и в тылу. И в эти годы республика освоила 270 новых видов промышленной продукции и стала давать фронту 300 различных видов изделий.
В послевоенную пятилетку, законченную досрочно, здесь выросло еще около 60 больших промышленных производств и 27 старых было реорганизовано и расширено. А ведь каждый из перечисленных объектов — это сложное большое целое, сцепляющее и поднимающее, как узелки на клетках большой сети, сразу все наше социалистическое бытие с его материальной и духовной культурой, с необычайно быстрым развитием и ростом нового, советского человека. Настолько быстро и целостно, захватывая всю страну и все области ее хозяйства, совершался и совершается этот процесс, что уезжающим из республики на год, на два, а потом возвращающимся в нее, трудно бывает узнать улицы родного города или селенья, новым предстает облик родного человека, — и в этой стремительной силе изменения всегда чувствуется не только пройденный путь, но и очертания завтрашнего дня, бесконечная перспектива развития. Так видишь перед собой в переднем стекле мчащегося автомобиля далекую ленту дороги, ежесекундно бегущую на вас, схватываемую, преодолеваемую, но — все уходящую и уходящую в будущее, зовущую и зовущую вперед…
86
С. А. Егиазаров, Исследования по истории учреждений в Закавказье, том I, Казань, 1889, стр. 156 и дальше.
87
В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е, том 32, стр. 297.
88
«Антология армянской поэзии», стр. 561–562.