Страница 44 из 57
- выпалил он одним духом и страсть довольный уселся ждать отгадки князя.
За время, которое прогостили русичи у Оленьего народа, Ольгерд не раз и не два ходил с саамами на охоту. Каких только зверьков не приходилось им гонять: и песцов пушных и лисиц, и горностаев. Доводилось и соболей. Внимательно вгляделся князь-медведь в хитрые глаза старого саама. Что задумал лукавый старик, о чем обходными словесами толкует? Вон как зенки бегают под пегими сросшимися бровями. О! Дошло наконец! Ольгерд хлопнул себя по коленкам:
- Врешь, не обойдешь! Знаю твою загадку, про брови она!
- Вот что ты за мудрец такой. Что ни скажи, про все ответ ведаешь! - в восхищении воскликнул Старшая Голова. - Теперь твой черед, давай!
Призадумался князь. Если уж быть честным, то игра в загадки увлекала его не меньше, чем хозяина. Ольгерду нравилось наивное детское восхищение саамов его силой, смекалкой, ловкостью. Может быть, ради этого они и торчали в селении на берегу холодного моря так долго, хотя собирались отправиться сразу же, как окрепнет Серый.
Мальчик поправился на удивление быстро. Чуть ли не через седмицу он уже бегал взапуски с местной ребятней, катался с ледяных гор и играл в снежки. Почти сразу же у него появилось новое увлечение- чакли. Сначала он не мог простить этим крохотным человечкам то, что произошло с ним и Настай. Мальчишка пустился в расспросы, и уже скоро выяснил, что маленький народец водится и около прибрежного становища. С упрямством волка, преследующего свою добычу, он у всех вызнавал про повадки и обычаи чаклингов. Потом упросил ребятню свести его к ближайшему подземному поселению этих шустрых крошек. С тех пор Серый мог часами не появляться в поселке: все знали, что мальчик-волк занят чаклями. Даже Настай видела его все реже и реже. Впрочем, у девочки тоже очень скоро появились свои дела. Старушка-нойда взяла ее к себе в обучение, начала показывать вредные и полезные травы, учила разговаривать с духами, лечить болезни. Бабка-вещунья была совсем не молода. Не за горами было то время, когда отправится она беседовать с предками не только во время заклинательной пляски. Конечно, в каждой юрте бережно сохраняется маленький божок- завернутый в тряпку камушек. Знают простые саамы и имена разных сейдов- пней высоких, видных скал, да мало ли. Говорить с духами может лишь знающий человек- нойда. Нельзя, чтобы племя без защиты оставалось. Вот и готовила предусмотрительная бабка себе замену.
- Говори, не томи, - торопил князя пожилой саам.
Князь мотнул головой, стряхивая с себя минутную задумчивость, и бодро выдал стишок:
- У тебя есть,
У меня есть,
У дуба в поле,
У рыбы в море.
Пришел черед Старшей Голове задуматься. Он морщился, мял желтое безбородое лицо. Рассматривал свои руки, оглядывался вокруг.
- У рыбы чешуя есть, у меня одежа. Дерево листьями укрывается, как весна придет. Стало быть, про одежду загадка твоя.
- А вот и нет! - ликовал Ольгерд. - Вовсе даже и нет.
Он поднялся и подошел к очагу, в котором весело прыгал желто-рыжий огонь. Темная тень на полу метнулась за ним, заплясала и послушно застыла у ног, повторяя все движения человека.
- Ты, хозяин ласковый, рыбу в речке ловил? - хмурясь, чтобы сдержать усмешку, вопросил князь.
Саам озадаченно кивнул.
- А скажи, например, не бывало у тебя так, что самой рыбной туши ты не замечал и только по тени на дне ее угадывал?
Старшая голова согласно подтвердил, что случалось и такое.
- Так и дерево то же тень дает, и человек ее отбрасывает, - важно молвил Ольгерд, оглядываясь на темное пятно на полу за собою.
- Ай, Ольгерд, ну мудер, ну, хитер! Ты никак шаман большой в своей земле? - изумился старый саам, потряхивая седой головой и всячески выражая свое восхищение.
- Куда уж мне, - расхохотался князь. - Давай лучше пойдем мальчишку моего разыщем. Что-то давно не видать его. Заодно и косточки разомнем, проветримся!
Не задумываясь, они отправились к Скалистому урочищу. Именно там проводил все свое свободное время Серый, выслеживая подземный народец- чаклингов.
- Я тоже, когда малый был, много туда бегал, - смущенно поведал старый саам Ольгерду. - Интересно на мелюзгу эту шустую смотреть. Они, главное, и говорят по-нашему, только наоборот все.
- Это как это? - полюбопытствовал князь. - Вместо рыба абыр, что ли?
- Да нет, - отмахнулся Старшая Голова, и попытался объяснить: - Вот, положим, ты его спрашиваешь: "Как тебя звать?". А он тебе и отвечает: "Звать тебя как?" Наоборотники они, пересмешники.
- Может просто вот тут, - Ольгерд выразительно постучал себя по крепкому черепу, - не хватает?
- Не-ет, - задумчиво протянул саам. - Чакли хитрые, только веселые шибко.
За разговорами они не заметили, как добрались до излюбленного местообитания подземного народца. Серый был, конечно, там. Издалека слышался его голос и тоненькое хихиканье маленьких человечков.
- Я- Серый! - старательно чеканя слог, выговаривал мальчик.
Русичу и оленьему человеку, когда они подошли поближе, открылась странная картинка. Вокруг пацаненка кружком сидели мелкие чаклинги. Они пересмеивались, поминутно подталкивая друг друга локтями. Время от времени, кому-нибудь из них надоедало чинно сидеть и ничего не делать. Тогда малыш вскакивал и, исчезая всем телом, нырял в черную теплую землю. Потом через некоторое время снова появлялся наружу. Князь даже через толстую подошву саамских сапог-канег ощущал, как печет под ногами здешняя почва, хотя в селении снег еще только-только начал сходить. " Да, богаты на чудеса здешние места!" - в который раз подивился Ольгерд.
А чакли все продолжали препираться с настырным мальчишкой:
- Серый- я! - весело щебетали они.
- Так меня зовут, - пробовал урезонить их Серый, низко склоняясь к своим крохотным знакомцам.
- Зовут меня так! - смеясь, отвечали ему непробиваемые подземные жители.
Старшая Голова развел руками, слегка неуклюже улыбаясь своему гостю-медведю:
- Говорил же я, наоборотники!
- Эй, Серый, подь сюда! - нетерпеливо рявкнул Ольгерд во всю глотку.
Чакли тут же пропали, словно ветром их унесло. Мальчик огорченно повернулся к своему господину:
- Ну зачем ты так, дяденька! - укоризненно протянул он. - Мы играли, а вы...
- Нечего играть, домой пора собираться, в путь-дорогу, - потрепал князь подбежавшего пацаненка по плечу.
Серый вскинул вверх озадаченно-радостное лицо:
- Домой? Можно мне тогда.....Ну, в смысле проститься? - слова путались у него на языке, такой неожиданной была для него услышанная новость. Пожалуй, для Ольгерда произнесенное тоже в некотором роде стало слегка ошеломительным. Вырвалось изо рта вдруг то, что зрело в душе уже многие дни.
- Беги уж, покалякай со своими дружками напоследок. Недолго только! - прикрикнул он вслед убегающему мальчишке. - А то знаю я тебя, босяка!
Взрослые долго следили за его легким удаляющимся бегом и, не сговариваясь, опустились на землю.
- Может, загадки поотгадываем покамест? - предложил саам.
- И то дело, - с легким сердцем согласился Ольгерд. Душа у него пела. Внезапно принятое решение так окрылило его, что он готов был пуститься в пляс. Только теперь он начал понимать, как соскучился по родной стороне, своему городу, Домогаре и детям. Как на крыльях к дому возвращаться будет!
- Слушай, земеля! - радостно обратился он к Старшей Голове. - Слушай, да запоминай. Я уйду, внукам своим загадывать станешь, вспоминать меня будешь.
Летит птица крылата
Без глаз, без крыл.
Сама свистит, сама бьет.
Олений человек принялся старательно думать. Уж больно хотелось ему хоть напоследок обскакать своего хитромудрого друга Ольгерда, чтоб не задавался, однако!
Князь-медведь лениво перекатывал в острозубой пасти желтую прошлогоднюю травинку. За прошедшее время он совершенно привык к своему новому облику и начал находить в нем известные преимущества и даже некоторую приятность. Вот и сейчас, сааму приходилось то и дело отгонять ладонью назойливую мошкару, разбуженную первым теплом. К мохнатой Ольгердовой морде гнус даже и близко подлетать не решался. Понимали насекомые, что такой густой мех да твердую кожу им не одолеть! Поэтому князь совершенно без помех разглядывал угрюмые каменные россыпи в серых пятнах неприхотливого лишайника. Что-то торжественное жило в этих древних горах, их голых вершинах и ущельях. Вдали недосягаемо белели заснеженные вершины сопок. Их острые каменные пальцы царапали яркую синеву весеннего неба. Острый глаз Ольгерда мгновенно различил среди сизой плесени камней легкое движение. Меж невысоких сосенок к ним навстречу мчался Серый. Мчался изо всех сил, словно за ним гналось что-то непередаваемо ужасное.