Пурпурное Древо Порфирия

Проснулась Домогара засветло и поначалу ничего не поняла. Потом чувство реальности вернулось, а с ним и боль, и заботы, которым предстояло наполнить весь нарождающийся день. Баба Яга была уже на ногах и гостеприимно потчевала племянницу блинцами да пирогами с дикой морошкой.

- Поешь, дитятко, а что не съешь- в дорогу возьмешь. Я уж и узелок тебе собрала- путь то неблизкий, проголодаешься!

- Какую-такую дорогу? - со сна не поняла Домогара.

- В тридевятое царство, к Шамшуру-царю, - дружелюбно пояснила ей тетушка. - Аль передумала?

- И зачем мне этот Шушрик нужен? - поинтересовалась княгиня, смачно макая увесистый блин в горшочек с пахучим медом. За едой она почти забыла о своих бедах, и настроение ее заметно улучшилось.

- А к нему все ездят, кто ушедшую молодость возвернуть хочет, - колдунья сновала из угла в угол, суетливо запихивая в полотняный узелок необходимые мелочи. - Вот как царя какого престарелого прострел поразит, так он сынков посылает. Только мало кому Шамшур помогает. Жаден, старый хрыч, все для себя, слышь, бережет. Так что Шушриком его кликать и думать забудь. Шамшур его зовут, так и запомни. И повежливее там, а то и тебе отказ выйдет.

- Да что мне у него просить-то?

- Как чего? - недоуменно воззрилась на племянницу колдунья. - Ты, Домогарушка, за своими хлопотами державными совсем серая стала. Нешто в детстве сказок-небылиц не слушала? Иль позабыла все? Есть у энтого царя Шамшура яблоня, а на ней яблочки молодильные. Кто яблоко съест, к тому молодость возвращается. Только ты у него в саду сразу фрукты эти не кушай- допрежь домой привези. А то мало ли что, неуемная ведь ты у меня, - и старушка любовно погладила Домогару по темноволосой голове.

- Как же добраться мне до этих яблочек? - посерьезнела княгиня. Она смела все, что было на столе, и теперь принялась просчитывать дорожные варианты. - Нешто к Порфирьевой драконихе подкатиться? По воздуху раз-раз- и на месте. Шибко, бают, летает. Только не полетит она теперя. Дракончик у нее вылупился- так она как клушка за ним бегает, ни на шаг не отходит. Или Серого попросить волком снова перекинуться? Он ведь тогда Ольгерда возил куда как далеко, а за седмицу оборотились.

Но перспектива возвращения домой после громкого скандала совсем не радовала княгиню. Поскучнев, она вопросительно подняла на Бабу Ягу свои по-младенчески невинные глаза.

- А на лошади не хочешь? - язвительно вопросила ее та. - Годик туда проскачешь, годик назад- всего-то и делов.

- Не томи, тетенька! Знаю ведь, не на пустом месте разговор ты завела.

- Что ж, твоя правда, - улыбнулась старушка. В руках у нее неожиданно оказалась свирепо распушенная метла. - Это тебе вместо драконихи, по небу доставит. Только управляться с ней тяжело- старая да нравная она у меня. - И Яга словно лошадь по холке похлопала метелку по гладкой темной рукояти.

Домогара нерешительно шагнула вперед и протянула руку. Помело вздыбило тонкие прутики.

- Ну-ну, свои это, свои, - стала успокаивать ее колдунья. - Племяшку мою повезешь, не ерепенься.

Метла покрутила палкой в одну и другую сторону и неожиданно дружелюбно пихнула княгиню под ребра. Потом, играясь, подлетела поближе, и Домогара внезапно оказалась на ней верхом. Помело лихо заложило вираж по комнате и со свистом выскользнуло в распахнутую дверь. От ужаса княгиня не могла и слова вымолвить, а только цеплялась за деревяшку внезапно вспотевшими руками.

- Куда? Узелок позабыли, - донесся снизу крик Бабы Яги. - Ворона слушай! Он дорогу укажет! - старушка кричала что-то еще, но свист ветра перекрывал и уносил летящие слова.

О каком вороне шла речь, Домогара не знала и даже не пыталась понять. Слишком занята была тем, чтобы удержаться на своем средстве передвижения. Со страху она зажмурила глаза. А когда открыла их, то увидела землю так далеко внизу, что пронзительно закричала.

- Не визжи, равновесие потеряешь, - раздался рядом хриплый мужской голос. Домогара ошалело дернулась, обернулась, и чуткое помело тут же ушло в глубокое пике.

- Коленками ее строжи, а рукоятку вверх тяни, - услышала она, уже почти врезаясь в колышущуюся громаду леса. То ли ей удалось все это проделать, то ли метла сама передумала приземляться, только они снова взмыли вверх.

Наученная горьким опытом Домогара только слегка скосила вбок глаза. Рядом с ней парила громадная черная птица. Ее перья глянцевито сверкали в лучах поднимающегося солнца. Острый клюв походил на кинжал средних размеров, а круглый блестящий глаз смотрел насмешливо.

- Знакомиться будем, или опять вниз сиганешь? - насмешливо спросил ворон.

- Будем, - не разжимая намертво сцепленных зубов, ответила княгиня. Голова у нее до сих пор кружилась, а набитый обильным завтраком желудок недвусмысленно грозил взбунтоваться. Поэтому ей пришлось ограничиваться короткими односложными ответами, вместо того, чтобы сказать нахальной птице все, что она думает о ней, ее родителях и родственниках до седьмого колена. Ворон правильно оценил обстановку и счел за лучшее на время отказаться от своих шуточек:

- Можешь звать меня Виссарионом, - добродушно снизошел он до скрючившейся на метле Домогары. - А как тебя зовут, мне уже Яга рассказала. И куда летим, я тоже знаю. Ты метелочку чуть правее держи, во-он на те горы, а то мы сильно от курса отклонились.

Помело рассекало облака с сабельным свистом, и внизу, куда княгиня рискнула взглянуть только после непродолжительной внутренней борьбы, мелькали леса, реки, деревушки и озера.

- Хорошо идем, - одобрил темп их передвижения Виссарион. - Если так и дальше пойдет, к обеду будем на месте. При упоминании об обеде Домогара позеленела.

"Только бы не свалиться!" - билось в ее голове. "Может быть, плюнуть на омоложение и скомандовать метле: Назад!?" Но княгиня только сильнее выпятила упрямый подбородок и пришпорила помело пятками. Ворон уважительно каркнул и тоже взмахнул крыльями. Азарт гонок отодвинул все остальные мысли и ощущения на второй план, и к пункту назначения они пришли буквально голова к голове, с незначительным выигрышем Виссариона за счет длинного носа.

Метелка плавно спланировала прямо в кусты татарника, растущего перед стенами дворца. Домогара зашипела- колючки немилосердно впились ей в ляжки. Плотная исподняя рубашка и верхнее платье при лихом приземлении предательски взметнулись вверх, предоставляя кусачему растению полную свободу действий. Виссарион мастерски приземлился на глинобитные кирпичи и старательно не замечал страданий и борений княгини, делая вид, что всецело поглощен чисткой перьев после дальней дороги. Наконец, Домогара все-таки выбралась из зарослей и привела себя в мало-мальски приличный вид. Внешне ничего заметно не было, но пунцовые щеки и судорожные телодвижения красноречиво свидетельствовали о том, что не все колючки покинули нежное тело княгини.

- Шутит она так, своеобразно, - хмыкнул ворон, косо поглядывая на метелку, притулившуюся к местному кустарнику, как ни в чем не бывало. - С боевым крещением тебя, Домогара!

Княгиня ничего не ответила, и Виссариону пришлось приступить непосредственно к делу:

- Перелезай, красавица, через стену и ищи самого царя Шамшура. Что будешь говорить и как уговаривать этого говнюка- твое дело. Как добудешь яблочки- со всей скоростью дуй сюда- вдруг как передумает. А мы тебя здесь подождем, в теньке-холодке, усталые косточки понежим.

- Отсидеться думаешь? - одарила его уничтожающим взглядом Домогара.

- А я к тебе не в сотоварищи нанимался, а в проводники, - отрезал ворон. - Уговор был: тебе путь показать, а насчет всего прочего- ни полсловечка. У нас с Ягой договор: еще три службы я ей исполняю- и свободен. Эх, молодушка, - пригорюнился некстати Виссарион, - ежели б ты знала, с кем разговариваешь... Не всегда старый Виссарион птицей был, да и не всегда будет...

Домогара не стала дослушивать воронью болтовню. Она решительно затянула шелковый красный пояс и горделиво выпятила пышную грудь. Ладонями пригладила растрепавшиеся кудри и заправила их за золотой венчик. Звякнула круглыми височными кольцами и широким молодецким шагом направилась к ограде. Подтянулась и повисла на ней животом. Невеликая стена пошатнулась и загудела. Несколько мгновений Домогара висела на ней, неуклюже дрыгая ногами, потом с трудом перевалилась вовнутрь. Оглядевшись, она поняла, что оказалась в самом прекрасном саду из всех, которые ей когда-либо приходилось видеть. Княгиня сидела в чудном розовом кусту и дурманящий маслянистый аромат этих цветов кружил ей голову. Вокруг деловито порхали малюсенькие то ли птички, то ли бабочки, озабоченно погружавшие хоботки в узкие горлышки оранжевых как солнце цветков. Деревьев было немного; одно из них просто приковало внимание княгини. Издали оно казалось огромным розовым шаром, и только вблизи становилось понятно, что это растение, усыпанное невиданными цветами. Все они походили на широко распахнутые глаза, обрамленные пушистыми длинными розовыми ресницами.