Норки!

— Как вам, должно быть, известно, люди представляют для нас такую же проблему, как и для вас, — без обиняков обратился Мега к Филину. — Поэтому мне хотелось бы, чтобы вы выслушали, какой у нас появился план. Возможно, с его помощью мы сумеем избавиться от людей.

— После чего вы, надо думать, тоже свалите отсюда, — неожиданно вставил Борис.

Филин поморщился, а Мега с любопытством повернулся к этому огромному серо-черному зверю с широкой

полосатой головой, о котором его подданные говорили не иначе как вполголоса.

— Я не имел этого в виду,— неожиданно мягко возразил он.

— А зря, между прочим! — презрительно фыркнул барсук. — Я — зверь простой и сюда пришел не для того, чтобы ходить вокруг да около. Поэтому я скажу откровенно: мы не какие-нибудь лопоухие трепачи, которые с ума сходят из-за всякой хреновины вроде петиций и прочего! Мы — хищники, которые всегда правили этим лесом, и мы по горло сыты тем, как вы разрушаете его. Сюда мы пришли только из-за людей. Они, конечно, тоже подонки, как и вы, да только по сравнению с ними все норки — просто цыплячий корм!

Услышав такое заявление, норки вокруг заворчали, а у многих шерсть на загривке встала дыбом. Никто никогда не называл норок цыплячьим кормом! И подонками тоже! Борис заворчал и чиркнул по земле огромной лапой, вооруженной мощными когтями. В земле образовалась глубокая канава, но Мега сделал легкий небрежный жест, который означал, что оскорбление надлежит оставить без последствий. В конце концов, барсук лишь высказал мнение подавляющего большинства лесных жителей. Вряд ли даже самые тупые из норок всерьез считали, что в лесу их горячо любят и ценят.

Но Борис еще не закончил.

— Это вам, норкам, а не людям необходимо задать хорошенькую трепку! — проревел он, делая шаг по направлению к наглецу-тяжеловесу, который требовал, чтобы они сказали пароль, и остановился, только когда между кончиком его носа и встопорщенными усами противника осталось всего несколько вершков. Оба напряглись и стояли неподвижно, и канюки в тревоге распахнули свои огромные крылья.

Филин, чувствуя, что переговоры развиваются не совсем так, как он рассчитывал, кивнул Меге в знак того, что пора объединенными усилиями разрядить ситуацию, и почувствовал даже нечто вроде благодар-

ности, когда главарь норок понял намек и начал действовать.

— Хватит, Макси! — резко сказал он, вставая рядом с Борисом. Под его взглядом усач попятился.

— Пожалуй, будет лучше, если мы обсудим существующее положение наедине, — предложил Мега, поворачиваясь к Филину и Раке. — Почему бы нам не пройти ко мне в нору?

Филин заколебался. На открытом месте он чувствовал бы себя гораздо увереннее. Сумеет ли он сохранить самообладание в замкнутом пространстве подземелья и не выпустит ли из когтей инициативы? Вместе с тем предложение вождя норок позволяло избежать не связанных с делом помех. Да и не хотелось Филину терять достоинство перед лицом врага. Логика подсказывала ему, что если бы норки действительно хотели на них напасть, то, имея такое превосходство в численности, они с равным успехом могли проделать это как в норе, так и на открытом воздухе. Если и Рака согласится пойти с ним, он не будет так страдать от клаустрофобии.

Филин согласился, однако на его условие насчет Раки вождь норок ответил, что в таком случае он хотел бы, чтобы с норочьей стороны на переговорах присутствовал также Психо — тот самый, с неприятной заостренной мордой. Филин не возражал.

— Вы ведь не собираетесь уединиться в какой-то помойной яме с этими двумя кусками дерьма? — недоверчиво проворчал Борис, когда услышал новости. Может быть, они и были с Филли друзьями, но этого он уже не мог вынести спокойно.

Филин отвел его в сторонку и доверительно попросил побыть на страже вместе с канюками, пока он с Ракой спустится вниз.

— Это очень важно, — умоляющим тоном прибавил он. — Никогда не знаешь, чего ожидать от этих норок, а ты так силен, так бесстрашен!

Барсук, непривычный к такой грубой и прямой лести, быстро сдался, и Филин с Ракой протиснулись в подземный ход.

Глава 51. ДА ЗДРАВСТВУЕТ РЫНОК!

В логове вождя норок оказалось почти пусто; неровный пол был едва прикрыт сухой травой, а низкий потолок заставил Филина испытать несильный приступ клаустрофобии, с которым он благополучно совладал, напомнив себе, что его собственное дупло в стволе старого бука было гораздо менее просторным.

Рака страдала не столько от тесноты, сколько от темноты подземелья; как она ни напрягала зрение — все равно не могла рассмотреть ничего, кроме неясных теней. К счастью, и Филин, и обе норки прекрасно ориентировались в темноте, и на Раку никто не наступил. Все четверо понимали, насколько хрупким было установившееся между ними доверие, а ведь именно по этому мосту им предстояло сделать еще несколько шагов навстречу друг другу. К тому же все они, включая и Раку, были хищниками, то есть существами, склонными добиваться своего решительными действиями и силой, поэтому им было особенно трудно направить свои помыслы в русло сотрудничества. Но поскольку это было необходимо, каждый попробовал взглянуть на проблему с точки зрения противной стороны, и тогда все четверо начали лучше понимать затруднительное положение, в котором они оказались.

Между тем на межличностном уровне Филин неожиданно обнаружил, что вождь норок обладает определенной притягательностью и даже способен вызвать уважение и симпатию. Несмотря на его жуткие глаза, в которых продолжала тлеть жестокая искорка, Мега казался достаточно откровенным и прямолинейным. С ним было легко разговаривать, а его приверженность здравому смыслу и степень открытости были даже больше, чем можно было ожидать в данной ситуации. Филин даже начал питать слабую надежду, что из их похода к норкам в конце концов может выйти что-нибудь путное.

Рака была совершенно права, и норки в любом случае вынуждены были оставаться в лесу из-за новорожден-

ных малышей. Только сегодня утром разродились еще две самки, принесшие полноценный, здоровый помет. Отвечая на вопрос Филина, он подтвердил, да, норки действительно бежали с фермы, где люди держали их в клетках.

— Мега — могучий Вождь, который освободил нас! –г– пискнул остромордый Психо, сверкнув своими странными, словно больными глазами.

Филин критически оглядел его с головы и до хвоста. Возможно, честность и откровенность Меги тоже имели свои пределы, но этот его советник был, несомненно, скользкий и чрезвычайно хитрый тип. Он был гораздо больше похож на крысу, чем на норку, — словом, субъект в высшей степени ненадежный и опасный. Вместе с тем Мега наверняка позвал его с собой неспроста. Должно быть, Психо был достаточно умен — это объяснение пришло Филину в голову первым, и, похоже, оно соответствовало действительности, однако он сразу подумал, что мозги маленького мерзавца, скорее всего, устроены так же, как у Фредди. Бросив взгляд в сторону своей спутницы, он сразу понял, что о том же подумала и Рака.

Будто читая мысли гостей, вождь снова взял нить разговора в свои лапы, а его советник на время заткнулся. Да, признал Мега, норки знают довольно много о людях и об их повадках. Должно быть, почтенному Филину будет интересно узнать, что они даже изучали людей — до известных пределов, конечно. Потом Мега рассказал, как желтая собака навела их на мысль о лесе и почему она больше здесь не появляется, а также раскрыл тайну черно-оранжевого талисмана. Когда Филин спросил об увеличенном чучеле кролика под деревом, Мега рассказал об объявленной норками войне длинноухим. Потом уже Мега начал задавать вопросы об устройстве жизни в лесу, причем Рака по большей части отмалчивалась, да и Филину приходилось тщательно выбирать слова, чтобы не сказать лишнего.

Когда к расспросам присоединился Психо, Филин незаметно для себя открыл гораздо больше, чем он рассчи-

тывал, однако в конце концов Филин решил не придавать этому значения. Похоже, норкам и так было известно о лесе многое, если не все. Большинство вопросов, на которые ему приходилось отвечать подробно и обстоятельно, касались того, что именно делают люди в лесу. Эту информацию Филин был только рад сообщить, ибо надеялся, что она каким-то образом им поможет.