Норки!

если так ему будет удобнее. Именно поэтому в свое время Филин сделал все, чтобы держать лиса подальше от их лесных дел.

Рака как раз собиралась ответить, когда на поляну, громко хлопая крыльями, вылетели два очумелых дрозда.

— Там!..— закричали они.— Там Берта!.. Летим скорее!!!

Тело Берты лежало на дне Карьера. Шея у нее была сломана. Потрясенный щегол, единственный свидетель происшествия, рассказал им, что Берта на полной скорости ударилась головой в каменную стену. По его словам, она как будто даже не видела препятствия.

Наклоняясь над скрюченным тельцем, Филин заметил, что Рака вот-вот заплачет. Она успела полюбить Берту, которая, несмотря на свое высокое положение императрицы, продолжала потихоньку встречаться с ней. Рака восхищалась тем, как твердо Берта стоит на земле, хотя и продолжала бояться за нее. И вот ее самые страшные опасения оправдались.

Филин подумал о том отчаянии, в которое повергнет лесных жителей весть о постигшем их несчастье. Ему необходимо было действовать быстро и решительно.

— Я передумал, — заявил он. — Слетаю-ка я повидать Фредди. От меня, во всяком случае, не убудет.

— Я рада слышать это, Фил, — с благодарностью отозвалась Рака. — В душе лис всегда был предан лесу.

Глава 62. ИСКУССТВО ВИЛЬНУТЬ ХВОСТОМ

Кружа в вечернем темном небе, Филин высматривал Фредди. Наконец лис осторожно выбрался из норы и огляделся.

Убедившись, что опасности нет, Фредди коротко тявкнул, и из норы показалась его семья — несколько ярко-рыжих пушистых лисят. Наблюдая, как терпеливо Фредди сносит их неловкие укусы и броски, Филин удивился — почему-то раньше он никогда не задумывался об этой стороне его характера и не подозревал, что лис может быть заботливым и нежным отцом. По всему было видно, как Фредди нравится эта возня, однако она продолжалась недолго. Попрощавшись с детьми и супругой, которая на минутку высунулась из норы и тут же спряталась обратно, лис отправился по своему обычному маршруту вдоль гребней холмов. Если он и заметил в небе Филина, то не подал виду.

Лис медленно трусил по тропинке, чутко принюхиваясь и прислушиваясь ко всем подозрительным шорохам, и Филин невольно залюбовался простой грацией, с которой Фредди управлялся со своим длинным и гибким телом, одетым в роскошную рыжую шубу, хорошо заметную на фоне темно-зеленой травы, но напоминавшую своим цветом великолепие близкой осени. Что и говорить, лис был очень красив, и Филин даже позавидовал ему — правда, совсем немножко. Зная повадки Фредди, он легко мог предугадать, какую дорогу выберет лис, и полетел вперед, чтобы перехватить его.

Вот внизу промелькнула знакомая полянка. Филин круто спикировал вниз и уселся на ветке молодого ясеня, под которым — он знал — Фредди обязательно пройдет сразу после того, как проскользнет мимо вон тех зарослей ежевики.

Лис бесшумно возник из-за кустов и остановился в замешательстве, держа переднюю лапу на весу.

— Как дела, Фредди? — приветливо окликнул его Филин.

— Неплохо, Фил, неплохо, — с осторожностью ответил лис. — Давненько мы не виделись. А как у тебя?

— В общем, все в порядке, если не считать норок,— небрежно ответил Филин.— А тебе они не мешают?

— Понемножку справляемся.

«Еще бы ты не справлялся, старый пес, — подумал Филин. — Будь в тебе побольше честности и поменьше

осторожности, ты бы обязательно похвастался, как ловко ты к ним приспособился*.

— Я слышал, они опять взялись за старое, — неожиданно добавил Фредди. — Никогда не видел, чтобы они так волновались. Особенно молодняк… Это что-то совсем особенное.

— К сожалению, ты прав, — согласился Филин. — Похоже, избавившись от людей, мы совсем немногого достигли.

Словно в подтверждение его слов, ветер донес с Плато дикий многоголосый визг, и оба невольно замерли, стараясь разобраться, был ли это крик боли или удовольствия. Пожалуй, последнее, решили оба одновременно и с пониманием кивнули друг другу.

— Снова этот проклятый водный аттракцион, — вздохнул Филин.— Попробуй-ка поспи днем, когда там такое творится!

Фредди сочувственно кивнул. Пауза затягивалась, и Филин догадался, что прервать ее придется ему (Фредди всегда предоставлял инициативу собеседнику).

— Я тебя не задерживаю? — небрежно осведомился он.

— Вчера вечером тут неподалеку была уничтожена кроличья колония, — сказал Фредди, впервые посмотрев на Филина прямо.— Ты, наверное, знаешь… Я хотел взглянуть, не осталось ли там чего-нибудь для меня. Но это, конечно, может подождать.

Он уселся на траву под кустом, почесал за ухом и ухмыльнулся во всю ширину пасти.

— Ты близко с ними сошелся?

— Это было давно, — возразил лис, оправдываясь. — Всем нужно как-то жить, знаешь ли… Но сейчас — нет. Норки перешли всякие границы; даже мне кажется, что они перегнули палку.

Филин был поражен: не в характере Фредди было высказываться о ситуации определенно, тем более о ситуации, которая его устраивала.

— Они не такие, как мы, правда? — спросил он как можно мягче. — Для них нет ничего святого, и они не чтут устоев… — Он ненадолго задумался, пытаясь найти

верные слова. — Норки не понимают девиза «Живи сам и дай жить другим», я правильно понимаю?

— Живи сам, и пусть другие подохнут — вот какого принципа они придерживаются, — проворчал Фредди. — Когда они только появились в лесу, — добавил он, — я подумал: вот что-то новое, такое, что может оказаться полезным всем нам — или, по крайней мере, мне. — Лис печально улыбнулся. — Мне казалось, хорошая встряска пойдет лесу только на пользу. На многое здесь стали бы смотреть по другому…

«К чему клонит этот старый хитрюга?» — задумался Филин. Голос Фредди звучал почти искренне:

— Я ошибался, Фил. Ты совершенно прав. Норки никогда не станут здесь своими. Они — чужие!

Вот оно, слово, в поисках которого Филин так долго ломал себе голову!

— Ты ухватил самую суть! — взволнованно воскликнул он. — Они — чужаки!

Пора, решил он, пора переходить к главному — к осенившей его идее.

— Люди не зря держали их в клетках, как ты полагаешь? — спросил он. — Теперь, когда норки убили Альфонса, щелкуны будут ненавидеть их так же, как и мы. Я вот что хочу сказать, Фредди…— замялся он, нежданно-негаданно сбившись с мысли. — Что, если люди узнают, кто живет в лесу и кто убил золотую иволгу? Что они тогда сделают? Может быть, они избавят нас от норок?

Вот и все, подумал он в смятении. Теперь все было в лапах Фредди. Если лис расскажет норкам, о чем они тут болтали, это будет… «конец леса как такового», — всплыла в памяти любимая фраза Сопричастных Попечителей.

Фредди наморщил чувствительный нос.

— Я сам думал о чем-то подобном, Фил, но, признаюсь откровенно, меня это не занимает. Больше не занимает, — подчеркнул он. — Я давно уже хотел кое-что рассказать тебе по старой дружбе, да все не представлялось удобного случая. Пожалуй, не поздно сказать об этом сейчас. Я и моя семья — мы решили уйти.

От изумления Филин чуть не свалился с ветки, и ему пришлось пустить в ход крылья, чтобы восстановить равновесие. Фредди всегда был себе на уме, но чтоб такое! Он жил в лесу, как и все остальные, так с чего же ему вдруг вздумалось уходить именно сейчас? Вряд ли дело тут в норках, тогда в чем же?

— Прилетай завтра, и я все объясню. Тебе просто будет легче понять меня, когда ты познакомишься с моей семьей.

Предложение Фредди познакомить его с семьей польстило Филину — даже в лучшие дни Общества Памяти Полевой Мыши они старались не касаться домашних проблем.

— Буду очень рад, — искренне ответил он и добавил: — Ты прав насчет кроличьей колонии. Норки разгромили садок в среднем течении реки — поблизости от места, где гнездятся серые цапли. Вороны там уже похозяйничали, но ты не пожалеешь, если отправишься туда: там еще много осталось.

— Спасибо, Фил. — Лис кивнул и дружески улыбнулся. — Может быть, нам, лесным жителям, стоит держаться заодно, а?