Ради тебя

– Нет, не было никаких звонков, – сказал Фрэнк. – И мы, вообще-то, несостоятельные люди.

Донна буквально поморщилась от его признания.

– Моя жена последняя в роду Кэмпбеллов, – продолжал Фрэнк, – и нам позволили здесь жить, но ничего из этого имения нам не принадлежит. Мы не имеем ничего из состояния Кэмпбеллов.

– Но кто-то может этого не понимать, – возразил Лумис. – Они могут знать, что вы живете в особняке Эйр-Крик, и думать, что у вас есть деньги, чтобы спасти внучку.

Прежде Жаннин не рассматривала этот вариант. А ведь люди часто думали, что ее родители состоятельные. На самом деле они жили на урезанные пенсии двух учителей, которые рано ушли на пенсию.

– Но никто не звонил, – сказал Джо. – Разве они не позвонили бы уже к этому времени?

– Нет, если они захотят уехать куда-нибудь подальше отсюда.

– Могут ли они охотиться за деньгами семьи другой девочки? – спросил Фрэнк.

– Маловероятно, – ответил Лумис. – Он торговый служащий в бакалейном магазине, кроме того, у них много детей.

– Звучит так, будто вы думаете, что это Элисон могла увезти детей, – сказал Джо, – лидер скаутов.

– Ну, с одной стороны, это возможно, поскольку все знают, что она уезжала с ними. – Лумис вытянул свои длинные ноги, вздрогнув, когда стул издал едва заметный трескающийся звук. – Но мы проверили ее образование, и даже несмотря на то, что люди говорят о ее некоторой эксцентричности, нет сведений о том, чтобы она делала что-то противозаконное. Она была отличницей в колледже. Но что действительно интересно, так это то, что она выходит замуж в следующую субботу.

– Что? – От удивления Жаннин привстала со стула.

– Да, немногие знали об этом, очевидно. Но я говорил с ее соседкой по комнате, Шарлоттой, и ее женихом Гарретом, и они сказали, что это должна быть маленькая тихая церемония в Мидоуларк Гарденс. Всего лишь несколько друзей и семья Гаррета. Мама Элисон живет в Огайо, и у нее травма спины, поэтому она не сможет приехать. Свадьба была запланирована около полугода назад, и Элисон была в восторге. Кажется, это неподходящее время для похищения парочки детей, не правда ли?

– Что-то я ничего не понимаю, – растерялась Жаннин. – Сплошные нестыковки.

– Я знаю, – в голосе сержанта Лумиса было искреннее сочувствие, – но со временем все прояснится. Подобные вещи не остаются неясными навсегда.

– Однако у нас нет времени, – тихо сказала Жаннин. – Я же говорила вам… я же говорила на пресс-конференции… Софи нужно…

Она почувствовала, как все взгляды устремились на нее. Мама, казалось, ненавидела ее, папа был в ней разочарован, а Джо, несмотря на то что он разделял ее боль, совершенно не беспокоился, примет ли еще когда-нибудь Софи Гербалину или нет.

– Она должна была принять лекарство сегодня, – закончила она.

Донна усмехнулась:

– Согласна, ей нужно лекарство, но не это.

– Мы помним, миссис Донохью, – сказал Лумис. – Мы все прекрасно осознаем, что у Софи опасная для жизни болезнь.

Он повернулся к Донне.

– Я знаю, что Джо не согласен с лечением, которое проходит Софи, – продолжил он. – Кажется, вы тоже не одобряете, я правильно понял?

– Никто из нас не одобряет, – пояснил Фрэнк. – Мы считаем, что привлечение Софи к этому курсу лечения было ошибкой. Но…

– Вы бы лучше смотрели, как она продолжает страдать? – выкрикнула Жаннин.

– Конечно же нет, – проговорила Донна. – Но мы хотели дать ей шанс жить. Все ее врачи, каждый из них, говорили, что эта травяная… ерунда… принесет ей только временное облегчение. Все, о чем ты заботилась, – это то, чтобы она умерла с улыбкой на лице.

– Мам, – вмешался Джо. – Сейчас не время для этого.

– Как раз время, – не сдавалась Донна. – Софи всегда была…

Лумис неожиданно встал, заставив ее замолчать одним только своим присутствием.

– Джо прав, – сказал он. – Нам тут нужна сплоченность, а не разрывание друг друга на части. – Он говорил безучастным, миротворческим тоном, и Жаннин стало интересно, учили ли их этому на случай, когда члены семьи теряли самообладание. – И мы знаем, что это чрезвычайная ситуация, Жаннин. То, что вы сказали на пресс-конференции, скоро будет услышано. Таким образом, если речь идет о похищении, похититель услышит эту информацию, он или она могут решить, что не стоит так рисковать, и вернут девочку в безопасное место.

Он направился к двери, и все встали.

– Я буду на связи, – сказал он, пока Джо открывал ему дверь. – А пока мне хотелось бы, чтобы вы не ссорились.

Джо вышел проводить его, и Жаннин быстро последовала за ним. Она не осмелилась остаться наедине с родителями.

Уже стемнело. Они стояли под портиком и смотрели, как Лумис идет по дорожке к своей машине. Большой газон перед домом был усеян светлячками.

Жаннин смахнула комара со своего лица.

– Я иду в коттедж, – сказала она, как только полицейская машина выехала за территорию имения.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – в голосе Джо прозвучала надежда.

– Нет, – сказала она. – Мне нужно попытаться немного поспать, если я собираюсь завтра лететь.

– Может, я опять поищу с земли. Хотя… – пожал он плечами, – я уже не знаю, где начинать и где заканчивать.

Она потянулась, чтобы обнять его – она не делала этого уже много лет.

– Нам нужно продолжать поиски, – сказала она.

Ему явно не хотелось ее отпускать, и она первая отодвинулась от него, вспомнив, как он сказал ей в машине о своем желании опять быть вместе. Было бы нечестно давать ему ложную надежду.

– Может, Паула могла бы поехать с тобой завтра, – предложила она.

Он кивнул.

– Я уже думал об этом. Ей придется отпроситься с работы, но я знаю, что она захочет это сделать. – Он встряхнул головой. – Мне жаль, что ты неправильно о ней думала все эти годы.

– Я рада узнать, что была не права.

Она повернулась и направилась к дому.

– Спокойной ночи, – прокричала она через плечо.

Оказавшись внутри коттеджа, она тут же села на диван и взяла телефон.

– Какие-нибудь новости? – спросил Лукас, взяв трубку на том конце провода.

Было очевидно, что он ждал ее звонка.

– Никаких.

Она услышала заметную вялость в своем голосе. Как могла она казаться такой спокойной, такой стойкой, когда внутри у нее все бурлило?

– Ты, должно быть, сходишь с ума, Жан.

– Я возьму в аренду вертолет завтра, – сказала она ему. – Я хотела узнать, полетишь ли ты со мной.

На том конце провода воцарилась тишина.

– Разве твои родители и Джо не поймут тогда, что между нами что-то есть?

– Меня не волнует, узнает ли об этом кто-то, Лукас. Я устала от этого, и извини, что я настаивала на сохранении наших отношений в секрете так долго. Это нелепо. Я всю свою жизнь боялась того, что скажут родители и Джо. Ты – тот человек, в котором я сейчас нуждаюсь, и меня не волнует, кто об этом узнает.

– Именно этого хочу и я, – сказал он быстро. – Так тяжело было не иметь возможности быть с тобой сегодня и вчера, когда все это происходит.

– Приезжай, – попросила она. – Можешь, пожалуйста?

– Почему бы тебе не приехать сюда?

Она любила домик на дереве, и он знал это. Но не сегодня.

– Мне нужно оставаться здесь, – сказала она. – На случай… если будут какие-то новости.

– Хорошо. Я буду у тебя через несколько минут.

Она повесила трубку и прошла в кухню, где открыла холодильник и уставилась на его содержимое. Казалось, прошли недели с тех пор, как она последний раз туда заглядывала, и ничего ей не приглянулось. Захлопнув дверцу, она побрела по коридору в темную комнату Софи. Дверь была закрыта, а когда она открыла ее, аромат Софи, этот восхитительный аромат шампуня-бальзама, который любила дочь, окутал ее, и она почувствовала, как подгибаются колени. Софи все еще жила в этой комнате. Дай Бог, чтобы, где бы она сейчас ни находилась, она была жива.

Взяв с подушки плюшевого медвежонка, она легла на кровать Софи и уставилась в потолок. Она часто задумывалась о том, как родители переносили исчезновение своих детей. Как они переживали этот период неопределенности? Она проживала его, но все равно не знала ответа на этот вопрос.