Прелестная узница

Элла подумала, не остаться ли ей с ним в Филадельфии, если он, конечно, ее об этом попросит. Однако все внутри у нее тут же содрогнулось от ужаса. Если Харриган действительно любит ее, нее не так страшно, но даже ему будет не под силу излечить ее от страха перед этим городом. Филадельфия не принесла ей ничего, кроме горя и утрат. Элла знала, что сам город ни в чем не виноват, что все это дело одного негодяя, но от этого легче не становилось. Ее преследовали напоминания о потерях и о том, как близко подошла к ней смерть. Необходимо отсюда уехать, и одному Богу известно, когда она опять сюда вернется.

— Элла, — прошептал Харриган, целуя ее в щеку. — Ты что-то притихла.

— Я просто сообразила, что уже поздно. Скоро вернутся Луиза и Джордж. Наверное, наше маленькое представление о взаимном отпущении грехов подошло к концу.

Харриган чувствовал себя так, словно она ударила его. Слова ее были холодны и вежливо указывали на дверь. Правда, в глазах по-прежнему плескалось страстное чувство. Ему вдруг неудержимо захотелось все ей рассказать, но вместо этого он сжал губы и начал торопливо собираться, боясь поддаться искушению раскрыть перед Эллой свою душу. Элла сидела на кровати. На ней была белая ночная рубашка с кружевным воротником, в которой она выглядела удивительно юной, хрупкой и беззащитной.

— Мне не нужно было сюда приходить, — проговорил Харриган.

— Стоит ли снова заводить разговор о сожалениях и ошибках? — грустно улыбнулась Элла. — Наверное, лучше оставить все как есть. Мы утолили нашу страсть, и не стоит называть ее еще как-то. Не надо вводить в заблуждение сердце, это не приведет ни к чему хорошему.

— Вероятно, ты права. — Харриган взял шляпу и направился к двери. — Элла, — обернулся он в дверном проеме, — если ты когда-нибудь будешь в Филадельфии…

— Я знаю. А если ты когда-нибудь окажешься в Вайоминге…

— Надеюсь, там ты обретешь долгожданный покой.

— Я буду молиться, чтобы ты добился справедливости и всего, чего хочешь добиться.

Харриган шагнул за порог и медленно закрыл за собой дверь. Постоял в коридоре, вертя в руках дурацкую шляпу и чувствуя себя совершенно опустошенным. Его и Эллу сейчас разделяла только эта дверь, но чувство было такое, будто между ними пролегли тысячи миль.

Махони посмотрел на закрытую дверь и подумал, не вернуться ли обратно и закончить так и не начатый разговор. Ему так хотелось узнать, чувствует ли она к нему нечто большее, чем просто страсть, и действительно ли простила его. Он глубоко вздохнул и поборол свое желание. Это было бы слишком жестоко. Он ничего не мог ей ни предложить, ни обещать. Ей нужно как можно скорее бежать из этого города, где ей причинили столько горя. Ему необходимо остаться. Харриган нахлобучил шляпу и покинул гостиницу.

Элла бесконечно долго смотрела на закрытую дверь. Она знала, что Харриган не вернется, но крохотная надежда все же оставалась. Минуты, часы на камине невыносимо громко пробили очередной час, а мертвящая тишина, что он оставил после своего ухода, никуда не делась. И крохотная надежда наконец умерла. Эллу всю затрясло, и она упала на кровать. Тело еще помнило его объятия, но душа уже была охвачена холодом одиночества. Элла знала, что сейчас разрыдается, но все еще сопротивлялась этому. Зачем? Как ей сейчас хотелось быть спокойной, терпимой и мудрой! Она любила и потеряла все. Такое случается с тысячами женщин и мужчин. От любви еще никто не умирал. Вот и она жива и здорова. Слезы хлынули из глаз, и Элла, уткнувшись лицом в подушку, свернулась калачиком на постели. Сейчас можно впустить страдание. Она лишь молила небеса о том, чтобы справиться со своим горем и успокоиться прежде, чем вернется тетя.

— Боже мой! — воскликнула Луиза и замерла на месте. Джордж, шедший с ней под руку, даже споткнулся. Обретя равновесие, он предусмотрительно отпустил руку Луизы на тот случай, если она решит совершить еще одно неожиданное движение.

— Боже мой — что? — поинтересовался он.

— Не Харриган ли там летит на всех парусах в свою контору? В конце улицы, на той стороне, видишь?

Джордж сразу узнал своего друга и состроил гримасу при виде его понурой головы и сутулых плеч.

— О!

— Я уже говорила тебе, Джордж, что ты удивительно умеешь подбирать слова. «О» — точнее и не скажешь. Черт возьми, я надеялась, что он повидается с Эллой, но не рассчитывала на результат, который мы имеем перед глазами.

— Может быть, она решила, что не может простить его.

— Нет, Элла его простила. Правда, ей хотелось услышать от него извинения и кое-какие объяснения. — Луиза нахмурилась и, подбоченившись, мрачно наблюдала, как Махони исчез за дверью своей конторы. — Я действительно думала, что им нужно просто повидаться и обо всем спокойно и честно поговорить. Еще я думала, что когда вернусь домой, то узнаю о предстоящей свадьбе. Но сейчас получается, что мне придется ухаживать за вконец расстроенной девочкой.

— Мне кажется, ты не учла одну вещь. Харриган считает, что должен остаться в Филадельфии. Здесь у него дело, он может следить за Темплтонами в надежде восстановить справедливость, здесь живет и его семья.

— Ну да, семья, за которую он отвечает душой, телом и мозгами, потому что поедом себя ест за ее разорение, — проворчала Луиза и покачала головой. — Элла должна отсюда уехать. Слишком много горьких воспоминаний связано с этим городом. Не знаю, может быть, я зря все это затеяла и только причинила боль бедной девочке.

— Ты же не знаешь, насколько тверды они в своих решениях, верно? — Джордж ласково поднес к губам ее судорожно сжатый кулачок и с нежностью поцеловал. — Может быть, Элла не так сильно любит Харригана, как кажется тебе.

— Да нет же! Она любит больше, чем он того заслуживает. И ей крайне необходимо отсюда уехать. Я оказалась слишком наивна, решив, что одной любви будет более чем достаточно.

— А для тебя ее достаточно? — негромко спросил Джордж.

Луиза изумленно уставилась на него, напрочь позабыв о бедах своей племянницы:

— О чем ты?

— Если я приеду к тебе в Вайоминг, мне придется все начинать с начала. Я ничего не смогу тебе предложить, кроме любви и огромного желания трудиться.

— О, Джордж, этого более чем достаточно. — Луиза ласково погладила его по щеке и нежно поцеловала. — А ты уверен, что сможешь отказаться от всего ради такой женщины, как я?

— Более чем. — Он вынул из кармана маленькую коробочку и положил ей на ладонь. — Я надеялся обставить все более романтически, может быть, за бокалом вина. — Он слегка покраснел. — Это не обручальное кольцо, потому что я просто не знаю твоего размера. Но я бы хотел…

Луиза легонько приложила пальчик к его губам, и Джордж умолк.

— Постой, Джордж, дай мне посмотреть, что там такое. — Она осторожно открыла коробочку. Внутри лежала маленькая серебряная брошь. Луиза рассмеялась. — Поезд. Господи, Джордж, мне и в голову не приходило, что у тебя такое удивительное чувство юмора! Ну-ка приколи ее вот сюда, и тогда я отвечу тебе «да». — Луиза снова негромко рассмеялась, когда он горячо ее обнял, а потом завозился, неумело прикалывая брошку к ее платью. — Я буду хранить ее как зеницу ока.

— Я точно не знаю, когда смогу переехать в Вайоминг, — спокойно сказал Джордж и взял Луизу за руку. — Хочу помочь Харригану.

— Я понимаю. Буду ждать, — вздохнула она. — Мне очень хочется поделиться своей радостью с Эллой, но, думаю, сегодня это будет неуместно. Я твердо уверена, что эти двое просто созданы друг для друга.

— Любовь еще может победить.

— Это как?

— Может статься, Харригану надо поверить, что он потерял ее навсегда, чтобы наконец понять, что ему па самом деле нужно и как сильно он этого хочет. Возможно, разобравшись с Темплтонами, он решит, что с большим успехом может использовать свои таланты в Вайоминге.

— Это было бы замечательно. — Луиза чмокнула Джорджа в щеку. — Мне хотелось провести этот вечер с тобой, потому что Бог знает, через сколько месяцев я снова тебя увижу. — Она ласково провела кончиком пальца по брошке и невольно улыбнулась. — Но у каждого из нас есть те, кто нуждается в помощи и дружеской поддержке.