Страница 57 из 79
ГЛАВА XXVII
За окном пела птичка. Джасинда облокотилась на подоконник, подперла руками подбородок и закрыла глаза. Песня казалась радостной и полной надежды, она провозглашала грядущую весну, время обновления земли, начало новой жизни.
Ах, Тристан, какой прекрасной была бы эта весна для нас. Может быть, мы бы зачали новую жизнь. Твой ребенок. Наш ребенок. Сын с твоими черными волосами и глазами. Сын, который вырастет таким же сильным и высоким, как его отец. Или, возможно, это будет дочь. Ах, Трис…
Теперь она все чаще могла думать о нем без слез. Джасинда отказывалась все еще говорить о том времени, когда ее не было в Англии, но никто не принуждал ее к этому. Было невыносимо больно говорить о Тристане. Она не могла никому сказать об их свадьбе. Боль была слишком глубокой. Это останется ее тайной, воспоминаниями, которым она будет верна и ни с кем не поделится. Только миссис Шипвик известно, что Джасинда любила человека по имени Трис, а она была женщиной благоразумной. Пока леди Джасинда сама не захочет рассказать об этом, никто не узнает.
Кроме родителей Джасинда видела только домашних слуг. Их стало меньше, чем прежде. Добрым друзьям разрешалось оставлять открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления, но к больной их не допускали. Джасинда была этим довольна. Не хотелось никого видеть. Кроме герцога Локсвоза. Она с нетерпением ждала встречи с ним. Ему Джасинда сможет рассказать все, и он поймет. Но герцог не приходил. И хотя Джасинде очень хотелось знать причину, но она не спрашивала о нем.
– Простите, мисс.
Джасинда открыла глаза и посмотрела на дверь. Она не услышала, когда та открылась.
В комнату заглянула Брайди, девушка, обслуживающая нижнюю часть дома, дочь мисс Шипвик.
– Лорд Фаншоу здесь, чтобы встретиться с вами.
Роджер. Наконец-то. Джасинда знала, что он придет, и до смерти боялась этого. Все ждали, что она выйдет за него замуж, все пойдет по-старому, словно ничего не изменилось. Но все изменилось. Она сама стала другой. Теперь она уже не та девочка, что была когда-то перед приездом Тристана, который перевернул весь мир для нее с ног на голову.
– Проведи его в гостиную, Брайди. Скажи, что я скоро спущусь.
– Да, мисс.
Джасинда поднялась со своего места у окна и подошла к зеркалу. Она причесалась и выбрала платье. Она оставалась все еще бледной и худой, но силы возвращались к ней. Теперь она была достаточно сильной, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Ей придется это сделать. Он здесь.
Джасинда медленно спустилась по лестнице, ненадолго задержавшись у двери гостиной. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы и взялась за ручку двери гостиной.
Блекстоук стоял у окна, сцепив за спиной руки. На нем был красный фрак, подчеркивающий широкие плечи и узкую талию. Темные глаза встретились с ее золотистым несмелым взглядом. Они долго смотрели друг на друга.
Джасинда первой нарушила тишину.
– Роджер, ты хорошо выглядишь.
– Я не изменился. – Он подошел к Джасинде, взял ее руку и нежно коснулся губами. – Ну, а ты выглядишь лучше, моя дорогая.
– Да. С каждым днем у меня прибавляется сил.
Блекстоук подвел ее к дивану.
– Рад это слышать.
– Роджер, – сказала она, усаживаясь. – Я должна поблагодарить тебя за то, что ты заплатил выкуп. Я обязана тебе жизнью.
– Ну, что ты, дорогая. Любой мужчина сделал бы это для своей невесты. – Он улыбнулся, но глаза его оставались прежними. – Кроме того, в конечном счете, я получил назад свою ценность. Подлый воришка не был так догадлив. Все же я вернул свое самое большое состояние, раз ты опять со мной.
От его улыбки и взгляда веяло холодом. Она должна сказать ему, что не может выйти за него замуж, но боялась это сделать.
– Роджер… я… перенесла очень трудное время. Не думаю, что я… готова к свадьбе.
– Конечно, это было очень тяжелое время, моя дорогая, и я буду образцом терпения. Как только мы поженимся, ты сможешь положиться на меня.
Он произнес прекрасную пылкую речь, но глаза его стали еще более суровыми.
Джасинда отняла свою руку и, поднявшись, подошла к окну. Сквозь открытые ставни в комнату ворвался морозный воздух, пощипывая ей щеки.
– Роджер, – начала она тихо. – Потом замолчала и, набравшись решимости, повернулась к нему. Лицо ее окаменело, подбородок был поднят. – Роджер, я не могу выйти за тебя замуж.
– Не можешь?
Какой бы реакции она не ожидала от него, эта была ужасной. Блекстоук поднялся с дивана. Красивое лицо его помрачнело, глаза сузились. Губы беспощадно скривились, отчего Джасинда невольно задрожала. Он медленно подошел к ней, не спуская ни на секунду с нее глаз. Никакого признака доброжелательности, ни единого намека на нежность не осталось на его лице. Такого мужчину она и боялась.
– Не можешь выйти за меня замуж? – он остановился перед ней и опять взял ее за руку, на этот раз уже резко. – Ты не только можешь выйти за меня, моя дорогая, ты обязана.
– Роджер…
Его хватка стала еще сильнее.
– Увидишь, если ты откажешь мне, я уничтожу твоих родителей. Думаешь, не смогу? Твой отец заложил все до нитки. Вся ваша семья – ты и твои родители – окажется в долговой яме. Ты ведь знаешь, каково в тюрьме, дорогая Джасинда? Вспомни хижину. Вспомни, что значит быть голодной. А это будет еще хуже! Гораздо хуже, обещаю!
– Я возненавижу тебя!
Блекстоук засмеялся.
– Мне наплевать, будешь ты меня ненавидеть или любить, Джасинда, но ты станешь моей женой.
У нее было странное, сводящее с ума предчувствие, что она станет его женой. Другого выхода нет. Что ей делать? Неважно, что сделали для нее ее родители, неважно, как мало ее любили, но она не может допустить, чтобы они попали в тюрьму.
Но все же у нее оставался еще маленький лучик надежды. Герцог. Он поможет ей. Она пойдет к нему и скажет, что перед тем, как погиб Тристан, они поженились. Локсвоз поможет ей. Конечно, он не позволит, чтобы беда случилась с вдовой Тристана.
– Прошу тебя, Роджер, уйди. Я не могу ничего сейчас решать. Ты пугаешь меня. Я… скоро дам тебе ответ.
Его усмешка теперь больше походила на плотоядный оскал хищника.
– Я уже сам ответил за тебя, дорогая моя леди. Но я уйду, если тебе станет от этого легче. На время. Но будь уверена, мы поженимся. И очень скоро. – И еще раз рассмеявшись, он развернулся и вышел. Джасинда осталась одна.
Впервые со времени своего возвращения Джасинда покинула Бонклер. С помощью миссис Шипвик она выскользнула из дома так, чтобы ее не видели родители. В конюшне дружелюбным ржанием ее приветствовал Пегас.
– Соскучился по мне, мой мальчик? – прошептала Джасинда на ухо коню, и тот ответил ей радостным кивком головы.
– Не надо бы вам делать этого, мисс! – заговорил Джилс, выводя Пегаса из стойла, чтобы оседлать.
– Джилс, я прекрасно себя чувствую. Обещаю, все будет хорошо!
– Все равно, я думаю, мне надо поехать с вами.
Джасинда кивнула и глубоко вздохнула.
– Хорошо. Если тебе так будет спокойнее!
– Спасибо, мисс, – Джилс с облегчением улыбнулся.
Несмотря на свои бодрые слова, Джасинда почувствовала усталость, как только они отъехали от Бонклер, направляясь к Локсвоз Хауз. Ей бы доставило удовольствие сейчас посидеть в гостиной и отдохнуть.
По дороге Джасинда опять думала, почему Локсвоз не навестил ее во время болезни. Если бы в доме не побывало так много людей, которые оставляли открытки, Джасинда могла бы предположить, что никто не знает о ее возвращении. Она не представляла, что удерживает герцога от визита. И впервые ей пришла в голову мысль, что, возможно, на это есть какая-то причина.
У дверей с ней поздоровался Симс.
– Леди Джасинда, какая радость моим старым глазам видеть вас! Рад, что вы опять дома, миледи!
– Спасибо, Симс. Герцог принимает? – спросила она, входя.
Симс молчал.