Подруга пирата

Его голос стал холодным, как сталь.

– А что он сделал с тобой? Неужели это выглядит менее жестоко, чем то, что сделали с ним?

– Нет, – прошептала она.

Тристан подошел к ней. Он вытянул руки ладонями кверху.

– Если бы не Спар, я убил бы его вот этими руками. Никогда не забуду, что он сделал… и то, что он мог сделать. Может, ты и забудешь, а я нет. Я все еще вижу тебя, брошенную на землю, в разорванной блузке, едва не захлебнувшуюся. И его фигура над тобой…

Она вздрогнула от воспоминаний.

– Я должен был заставить каждого понять, что никто не может обращаться с тобой таким образом. Никогда! – говорил он.

– Я не забуду этого тоже, – негромко сказала она, злость ее на время утихла. – Но другие, может быть, правы. Наверное, я сама навлекла на себя эту беду. Ведь я стала твоей… твоей…

Тристан быстро закрыл ей рот, не давая говорить. Он покачал головой. Его взгляд требовал, чтобы Джасинда не смела так думать.

Она убрала с лица его руку.

– Это правда, Тристан. Я знаю, о чем эти люди думают. Я говорила тебе, что не стыжусь наших отношений. Мне было все равно, что кто-то узнает, что мы с тобой близки. Но видишь, что получилось. – Она отошла от него. – Я думаю, тебе следует отвести меня к остальным женщинам.

– Нет.

– Либо это, либо твои люди станут еще более завистливыми и жестокими.

Он не отвечал.

– Ну, что! Разве не так? – Джасинда напряженно выпрямила спину. – Я хочу быть вместе со всеми.

– Нет!

Золотистые глаза вспыхнули.

– Выходит, я опять твоя пленница? Ты будешь держать меня здесь против моей воли? – Обида и отчаяние затмили ее здравый смысл. – Если я скажу, что мне больно быть… быть капитанской шлюхой, ты отпустишь меня? Если я скажу, что не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, так как я увидела твое отношение к этим людям, ты дашь мне свободу?

И как только Джасинда сказала это, сразу же пожалела об этих словах. Протянула руку, касаясь его, начала говорить, намереваясь объяснить, что у нее на душе. Но Тристан отвернулся от нее и направился к двери, прежде чем она успела открыть рот.

– Вам нет необходимости уходить из этой каюты, леди Джасинда. Я не побеспокою вас больше. Я перееду в другую комнату.

Он со стуком захлопнул за собой дверь.

Джасинда и не думала, какой большой окажется кровать, когда спишь в ней одна. Она провела бессонную ночь, ворочаясь под одеялом, сожалея, что не может забрать назад слова, заставившие Тристана хлопнуть дверью. Она не знала, что он сейчас делает. Может быть, он тоже всю ночь смотрел в темную пустоту каюты как и она!

Джасинда часто прокручивала в памяти пережитую сцену и удивлялась своему поведению. Это так не похоже на нее. Всю свою жизнь она покорно принимала то, чего хотели остальные, и искала убежища от того, что ей не нравилось в жизни, в своих снах и мечтах. Когда ей было больно, или она злилась, Джасинда всегда скрывалась под маской холодной сдержанности и молчала. Что же произошло с ней теперь, что она позволила себе так дерзко разговаривать с Тристаном?

Джасинда встала и отдернула тяжелые занавески закрывающие окно. Серебряные блики луны переливались на гребнях перекатывающихся волн. Девушка прислонилась к оконному стеклу и пристально всматривалась в море. Душу тяготило и не отпускало смятение, оно было похоже на океанские волны, несущиеся в неведомое пространство.

– Может быть, я стала другой? – прошептала она.

Эта мысль пришла к ней неожиданно, и в этот момент Джасинда поверила в нее. Да, она другой человек теперь, вовсе не та девочка, какой она чувствовала себя шесть месяцев назад, даже три месяца назад. Но Джасинда не была уверена, лучше она стала или хуже.

«Может быть, тебе следует вернуться в Англию и готовиться к свадьбе с Роджером? – спросила она себя. – Ты всегда будешь знать наверняка, чего от тебя хотят. Тебе не придется переживать из-за кораблей с пушками на борту, штормов, грубых матросов и жестоких наказаний. Ты сможешь жить в красивом особняке и давать веселые балы, иметь слуг, которые будут угождать тебе, и множество разнообразной и вкусной еды…»

«Но у тебя не будет Тристана», – ответила она себе.

Джасинда отняла голову от окна и слезла с кровати.

– Пусть лучше у меня будет Тристан! – сказала она вслух, зажигая фонарь.

Босоногая Джасинда на цыпочках прошла по комнате и открыла дверь. Она выглянула в коридор. Вокруг никого. Никто не вертится поблизости. Она глянула на соседнюю каюту и обнаружила свет, проникавший из-под двери. Тристан не спит. Затаив дыхание, Джасинда положила руку на дверную ручку, пытаясь успокоить свое взволнованное сердце. Потом она открыла дверь, вошла и тут же закрыла ее за собой, прислонившись спиной к косяку. Тускло горел фонарь, и Джасинда видела, что Тристан лежит на кровати, закрывшись одеялом с головой.

– Тристан, мне необходимо поговорить с тобой.

Он не ответил. Может быть, он все-таки спит?

– Тристан, пожалуйста, давай поговорим! – Джасинда проглотила ком в горле. – Я была не права, когда перед всеми вступила с тобой в спор. Я поняла это. И хотя у меня не изменилось отношение к этому наказанию, но я сожалею о своем поступке. Меня не волнует, что думают обо мне другие. – Джасинда сделала шаг в его сторону. – Больше всего я сожалею о том, что наговорила тебе. Я не могу без тебя! Я люблю тебя! Пожалуйста, прости меня! – Она ждала, не смея дышать.

Одеяло зашевелилось, потом было отброшено в сторону.

– Очень проникновенная речь, но ты зря стараешься, – самодовольная улыбка осветила лицо Лорали. Она села на кровати и прижала к груди колени. – Капитан поднялся на палубу, но скоро должен вернуться. Ты собираешься подождать его?

Джасинда не могла в это поверить. Наверное, все это ей видится и слышится. Это не может быть реальностью.

Лорали засмеялась.

– Я же говорила тебе, что ты не можешь долго его интересовать. Так что тебе не стоит удивляться. Это вполне естественно, что он обратил свое внимание на меня, когда ему надоело играть с тобой.

Все, что в последние дни шло плохо, в этот момент, казалось, достигло своей критической точки. Первым желанием Джасинды было развернуться и выбежать из каюты, но холодная ярость, о которой она никогда и не подозревала, взяла верх над ее эмоциями. Она одним прыжком пересекла комнату и вцепилась руками в каштановый каскад волос Лорали. Неистовым рывком она сбросила ее с кровати. В следующее мгновение они обе оказались на полу. Джасинда в исступлении отвечала на неистовые нападки Лорали, которая кусала и царапала ее. У Лорали было больше опыта в подобных потасовках, но оскорбленное самолюбие Джасинды делало ее сильной.

Неожиданно Лорали ударила Джасинду в глаз и откатилась от нее. Ослепленная болью, Джасинда пыталась подняться на ноги, не зная, куда Лорали нанесет следующий удар.

– Ты, благородная шлюха, я проучу тебя! – предупредила ее Лорали, прежде чем снова наброситься.

Все еще прикрывая раненый глаз, Джасинда увертывалась от нападок Лорали, она резко развернулась и толкнула ее. Та перелетела через всю комнату, сильно ударившись головой об угол печки и закричала, падая на пол.

Джасинда, затаив дыхание, ждала, когда Лорали поднимется на ноги. Она видела, как пальцы Лорали потянулись к ее лицу, они были в крови.

– Ты заплатишь за это! – кричала Лорали, поднимаясь на ноги. – Ты…

Дверь с грохотом открылась. В комнату вошел Тристан. Метнув быстрый взгляд с растрепанной Джасинды на голую окровавленную Лорали, он опешил.

– Какого дьявола вы здесь делаете? – потребовал он ответа.

– Эта леди заглянула к нам, любовь моя, – ответила Лорали, – и мне пришлось сказать ей, что больше нет необходимости в ее услугах.

С отчаянным криком Джасинда пролетела мимо Тристана, ярость утихла, уступая место слезам.

Тристан продолжал смотреть пристально на Лорали, но потом понял, что Джасинда убежала.

– Убирайся отсюда, – прорычал он Лорали, прежде чем броситься вслед за Джасиндой. Он настиг ее у двери в соседнюю каюту и не дал захлопнуть дверь перед его носом. – Впусти меня, Джасинда, – мягко сказал он, придерживая рукой дверь.