Подруга пирата

Где сейчас Тристан? Почему оставил ее одну? Что он делает? Все на корабле, наверное, уже знают, что произошло.

Дверь открылась. Джасинда забилась в угол, испуганно ойкнула и натянула одеяло на глаза. В комнату вошел Тристан. Он бросил на нее взгляд, потом стал молча ходить по каюте.

«Он даже смотреть на меня не может!» Новая боль пронзила ее, и она закрыла глаза.

Кровать заскрипела от его веса. Он лег рядом и, протянув руку, прижал Джасинду к себе. Тристан поцеловал ее волосы.

– Джейкобс больше не побеспокоит тебя, – тихо сказал он. – Ни Джейкобс, ни кто-то другой на этом корабле.

– Что… что ты сделал? – поинтересовалась она, боясь узнать страшную правду.

Он напрягся от злости. Теплота и защищенность, которую она только что чувствовала, исчезла.

– Утром он будет наказан.

– Наказан?

– Да. Наказан тридцатью ударами плети. Ты должна быть на палубе. Все там будут присутствовать. – Руки Тристана снова крепко прижали ее к себе, пугая Джасинду своей силой. – Я должен был убить его! – Он отчеканил каждое слово с суровой решительностью.

Опять в ее глазах стояли слезы. Ей казалось, что она не сможет больше плакать, но все-таки она заплакала.

– Это… это была моя вина…, – выдавила она сквозь рыдания. – Если бы я… если бы я осталась на корабле…

– Нет. Ты ошибаешься. Это не твоя вина. – Он опять поцеловал ее волосы. Тристан ослабил руки, но Джасинда чувствовала себя словно в надежном и безопасном убежище. – Пожалуйста, не плачь, Синда! Пожалуйста!

Она всхлипнула, пытаясь остановить поток слез.

– Не плачь больше, Все будет хорошо. Я обещаю тебе, что все будет хорошо.

Она положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Она не будет больше думать о неприятностях этого дня. Она будет думать о том, как Тристан любит ее.

Утром следующего дня вся команда, от матроса до капитана, стояла на палубе «Танцующей Габриэллы». Скатанные паруса отсвечивали розовым блеском. Вода в бухте была тихой. Птицы не пели. Не слышалось плеска от играющей на воде рыбы. Казалось, весь мир замер в зловещем ожидании.

Джасинда вышла на палубу. Она стояла одна в нескольких шагах от Тристана. Скоро многие женщины тоже вышли наверх и собрались позади нее. До Джасинды доносился их шепот, но она не оборачивалась, чтобы не видеть никого. Словно окаменев, она была не в состоянии двигаться. Глаза ее опухли от слез и бессонной ночи.

Когда вывели Джейкобса, Джасинда ощутила внезапное напряжение на палубе. Преодолев страх, она с содроганием взглянула на своего обидчика. Его лицо распухло, под глазами чернели ссадины от ударов Тристана, и, конечно, он сгорал от стыда перед своими друзьями-моряками – но шел уверенной, бесстрашной походкой.

– Прочти, в чем он обвиняется, Филдинг! – приказал Тристан.

Филдинг начал выполнять приказ, а взгляд Джейкобса бегал от капитана к Джасинде. Девушка не слышала ни слова. Ее парализовал полный ненависти, свирепый взгляд матроса. И даже когда его повели к железной решетке, он все еще продолжал смотреть на нее. Филдинг велел ему снять рубашку, и Джейкобс без замешательства и жалоб сделал это. Он лишь однажды отвел глаза, когда его вынудили повернуться, чтобы привязать руки к металлическим перекладинам.

«Когда тебя накажут, я почувствую себя лучше, – подумала Джасинда. – Ты заслуживаешь этого. Все закончится, и я опять почувствую себя чистой».

– Начинай, Филдинг!

Джасинда посмотрела на Тристана. Со стороны его лицо казалось безжизненной маской, но она, научившаяся уже понимать выражение лица своего любимого мужчины, могла прочесть по напряженным скулам, что Тристан разгневан.

– Она сама виновата, – шепнула одна из женщин достаточно громко, чтобы услышала Джасинда, – выставляет себя напоказ перед мужиками, как последняя… И чего она еще ожидала от этого моряка? Это ее следовало бы выпороть!

Неужели так думали все? Краска разлилась по лицу Джасинды. Она обвела глазами собравшихся, боясь прочитать обвинение в свой адрес на лицах мужчин и женщин. «Капитанская шлюха, – казалось, говорили они. – Это ее вина!»

Джасинда услышала свист хлыста, разрезавшего воздух, и неожиданный треск. Ее взгляд упал на спину Джейкобса. Глаза невольно расширились. На обнаженном теле матроса появились красные полосы. Моряк отвел руку с хлыстом назад, и опять резкий свист хлыста разрезал воздух над палубой. Мышцы Джейкобса напряглись, руки изменились до неузнаваемости, когда он с силой вцепился в железные поручни. Снова и снова карающая плеть с жестокостью обрушивалась на загорелое тело, каждый раз оставляя после себя кровоточащие раны. Никогда в жизни Джасинде не приходилось быть свидетелем такой жестокости, такого ужаса, каким было это наказание. Ничто, даже то, что сделал с ней Джейкобс, казалось, не заслуживало такой кары.

Каждый раз, когда рука с хлыстом опускалась, на спине Джейкобса появлялись кровавые рубцы, и теперь он уже просто истекал кровью. Джасинда почувствовала тошноту, подступившую к горлу. Не сдержавшись, она бросилась к Тристану и схватила его за руку.

– Пусть он прекратит! – хриплым голосом сказала она.

Тристан вздрогнул и, обернувшись, посмотрел на нее черным холодным взглядом, потом сказал:

– Уйди, Джасинда.

– Пожалуйста, этого достаточно! – молила она. Глаза всех присутствующих устремились на капитана и Джасинду, уши ловили их разговор. Даже моряк, исполнявший приговор, в нерешительности замер.

– Я хочу, чтобы ты прекратил это. – Пальцы девушки сильнее сжали его руку, голос стал громче. – Прекрати это! Прекрати!

– Иди вниз, Джасинда, – ровным голосом сказал он, его тон не терпел возражений. – Сейчас же. – И не дожидаясь, когда она выполнит его приказ, повернулся к ней спиной. – Продолжай наказание!

Изумленная, Джасинда снова услышала свист плети, хлещущей изуродованную плоть Джейкобса. Потом она резко развернулась, чтобы уйти, но опять остановилась, поймав на себе победный взгляд Лорали.

– Иди вниз, Джасинда, – насмешливо проговорила красавица.

Униженная и смущенная, Джасинда бросилась в каюту.

Немного спустя они на полных парусах покинули бухту. Свежий ветер нес их вперед. «Габриэлла» двигалась со скоростью 17 узлов в час. Весь день – с тех пор, как Джасинда убежала с палубы с горючими слезами на глазах – она не видела Тристана и сидела в каюте в ожидании, уверенная, что он придет извиниться и успокоить ее. Прождав долго в одиночестве, она хотела подняться на палубу и поискать его, но не осмелилась, вспомнив, как он говорил с ней. Она съежилась от страха. Во что она превратилась ради своей любви?

Перед самым ужином дверь в каюту открылась, и вошел утомленный, со сжатыми губами Тристан. Джасинда встала, каждая клеточка ее тянулась к нему. И все же противоречивые чувства боролись в ее душе. Она злилась за то, что он не послушал ее, не остановил порку. Ее обидело, как он посмотрел на нее, каким тоном приказал ей уйти. Ей стало стыдно, когда она увидела себя со стороны. «О, да это же капитанская шлюха!» Эта фраза так часто повторялась у нее в голове!

Когда молчание стало невыносимым для нее, Джасинда спросила:

– Почему ты не остановил это?

– Я – капитан корабля. Мое слово – закон.

Она вспомнила исполосованную спину Джейкобса.

– Он истекал кровью. Виновный получил свой урок, этого было достаточно!

Глаза Тристана потемнели.

– А другие, они получили бы урок, если бы я дал слабину? – Он повысил голос. – Это не игрушки, Джасинда. Я обязан укреплять дисциплину…

Она покачала головой, она не понимала, как Тристан мог быть таким жестоким и беспощадным? Тот ли это самый мужчина, что держал ее нежно в своих объятьях по ночам, кто осыпал поцелуями ее тело, кто шептал слова любви и ласками доводил ее до экстаза? Неужели это ее Тристан?

– Ты знала, каков был приговор из нашей беседы прошлой ночью, – мрачно напомнил ей он.

– Я не поняла, что это значит, – протестующе заявила она. – Кроме того, тогда мне было больно и страшно.