Победить страх

Бишоп ничего не ответил. Все так же стоя у двери, он молча смотрел, как Лукас подошел к лестнице и начал спускаться на первый этаж.

– Извини, позвонил тебе в последний момент, – бросил, обернувшись, Пит Эджертон Бишопу, когда тот нагнал его на автостраде, у спуска в глубокий овраг. – Если честно, я думал, что ты уже уехал. Даже удивился, услышав твой голос. Три недели прошло с момента закрытия дела, а ты все еще здесь. Странно.

Оставив замечания Эджертона без ответа, Бишоп спросил его:

– Он тут?

– Да, около нее. Точнее, рядом с тем, что от нее осталось. – Эджертон покосился на федерального агента. – Ума не приложу: как он умудрился найти ее? Благодаря особому дару, наверное. – Он усмехнулся.

– Причина смерти?

– Не знаю. Врачи скажут. От нее же остались одни клочки. Лежала она здесь, по-видимому, не один день. Разложение… Хищники постарались. Отчего она умерла и что предшествовало смерти, узнаем потом.

– Так ты до сих пор не веришь в то, что ее похитили?

Эджертон пожал плечами:

– Всякое может быть. Она могла просто соскользнуть вниз, удариться головой, сломать ногу или руку. Движение здесь оживленное, но кто ее увидит на такой глубине? Да и увидев, не всякий остановится.

– Полагаешь, врачи определят причину смерти?

– He уверен. Останков практически нет. Горсть волос, пара костей да несколько кусков кожи – вот и все. Хорошо еще, если медики сумеют идентифицировать ее. Единственное, что осталось нетронутым, – это рюкзак с брелком, на котором написано ее имя – Мередит Гилберт. Вещи в нем предположительно тоже ее. Рядом с костями нашли мельхиоровый браслетик, дешевенький. На нем выгравировано ее имя. Иначе мы бы и не догадались, кого нашли. Подождем анализов ДНК. Хотя лично я убежден, что это именно Мередит Гилберт. И если ее убили, то одно определенно – преступник ничего у нее не взял.

Бишоп молча кивнул и направился к дыре в ограждении, заделать которую следовало бы давным-давно.

– Осторожнее. Смотри костюмчик свой шикарный не запачкай, – съязвил Эджертон.

Не обращая внимания на его слова, Бишоп начал спускаться по крутому склону на дно оврага. Миновав группу следователей, работавших на месте преступления, он подошел к Лукасу Джордану, стоявшему посреди «усеянной» валунами поляны.

Лукас выглядел ужасно – небритый, нечесаный, в помятой куртке и грязных джинсах, он совсем не был похож на того лощеного, уверенного в себе человека, которого Бишоп видел несколько дней назад. Засунув руки в карманы куртки, он устало привалился плечом к искривленному ветрами невысокому дереву. Взгляд его застыл на небольшом пятачке каменистой земли, где валялись фрагмент костей и клочки каштановых волос. Только эксперты могли бы признать в них человеческие останки.

– Ее рюкзак уже забрали, – тихо сказал он, не поворачиваясь к Бишопу. – Вечером передадут родителям.

– Понятно, – ответил Бишоп.

– А ведь ты все знал, – произнес Лукас. – С того самого момента, как появился здесь.

– Нет, не с того самого момента, как появился, – поправил его Бишоп.

– Ну в тот же день знал.

– Да. – Бишоп кивнул.

Лукас повернулся к нему, смерил недобрым взглядом:

– И все это время молчал?

– Да, я знал, что она мертва. Но кто бы мне поверил, если бы я сообщил об этом? Полиция? Ее семья? Нет. К тому же я не знал, где находится тело.

– Я бы тебе поверил.

– Едва ли, – возразил Бишоп. – Отказался бы верить. Я видел, что ты решил во что бы то ни стало найти ее, поэтому счел за лучшее не мешать тебе. И вот ты ее отыскал.

– Ты знал, что она мертва, – повторил Лукас.

Бишоп молча кивнул.

– Бессердечный мерзавец. – Лукас поежился.

– Не всегда, – просто согласился Бишоп.

– Только не говори, что должен быть таким.

– Хорошо, не буду.

Лукас поморщился, снова посмотрел на землю, туда, где валялось то немногое, что осталось от Мередит Гилберт.

– Слишком часто похищения заканчиваются подобным образом, – произнес он устало. – Трупом. Или его частями. И все это из-за меня. Либо я действую недостаточно оперативно, либо недостаточно профессионально.

– Уже через час после того, как он ее похитил, она была мертва, – сказал Бишоп.

– В данном случае, может быть, ты и прав. – Лукас пожал плечами.

Посчитав момент подходящим, Бишоп произнес:

– Согласно законам науки, заглянуть в будущее невозможно. Нельзя предугадать последовательность событий. Соответственно и следователи лишены способности заглянуть во время. Но я этому не верю. Я убежден, что телепатия, телекинез, предвидение, ясновидение и интуиция, а также многие другие так называемые паранормальные возможности можно эффективно использовать в нашей работе. И тогда мы станем лучшими из лучших. Ну или по крайней мере будем действовать быстрее.

Несколько минут Лукас обдумывал слова Бишопа, затем повернулся, встретился с его внимательным изучающим взглядом и тихо сказал:

– Хорошо, я слушаю.

Спустя два дня, выспавшись, отмывшись и приведя себя в порядок, они сидели за столом и завтракали. Лукас нервно отодвинул от себя тарелку с недоеденной яичницей и взял чашку с кофе.

– Тебе совершенно незачем нянчиться со мной, – нахмурился он. – Я не собираюсь приставать к тебе с вопросами. Повторяю – я поработаю у тебя с недельку, посмотрю, что вы собой представляете, а потом уже буду решать.

– Понимаю. – Бишоп, кивнув, отхлебнул кофе. – В таком случае нам имеет смысл отправиться пораньше. Пилоты уже прогрели двигатели и ждут нас.

– Пилоты? – удивился Лукас. – ФБР предоставляет тебе самолет?

– Нет. – Бишоп рассмеялся. – Это частный самолет.

– Ты фрахтуешь самолет?

Бишоп заговорил теперь уже серьезно:

– Видишь ли, я не просто создаю особое подразделение в рамках ФБР, я выстраиваю целую структуру, в которую входят и гражданские организации, и даже частные лица, поддерживающие меня. Основу, конечно, составляют органы правопорядка, где мои инициативы находят понимание. В мои идеи многие верят. Поэтому моя задача – не набрать жалкую компанию энтузиастов, а создать сеть из заинтересованных лиц и организаций. А транспорт в нашем деле – едва ли не самое главное.

– И самолет тебе предоставили частные лица?

– Именно. Точнее, одно частное лицо. В качестве пожертвования.

– Надеюсь, что как-нибудь ты расскажешь мне о своей идее. Я тоже умею понимать одержимых.

– Охотно, – ответил Бишоп. – Мы с тобой еще о многом поговорим.

– Посмотрим, – пробормотал Лукас, ставя на стол чашку.

Бишоп сделал вид, что не расслышал его замечания.

– Ну что ж, если ты уже собрался, то пошли.

– А что ты так торопишься? Боишься, что я передумаю?

– Нет, не боюсь. Я тоже хорошо понимаю психологию одержимых.

– По-моему, руководство ФБР еще не вполне понимает, во что ты их втягиваешь.

– Ничего. Потом поймут.

– А если они закроют твой отдел?

– Исключено. Я этого не допущу.

– Знаешь, Бишоп, сейчас я тебе почти верю, – сухо произнес Лукас.

– Вот и замечательно. Так мы идем?

Они покинули небольшой придорожный ресторан, сели в автомобиль, взятый Бишопом напрокат на время проведения расследования, и направились в аэропорт. За всю дорогу они не перебросились и парой фраз, и только когда вдали показалось здание аэровокзала, Бишоп задал Лукасу давно мучивший его вопрос. Он произнес его спокойным, почти безразличным голосом:

– Почему ты не можешь ее найти? Ради меня.

Лукас ответил сразу, словно постоянно ожидал этого вопроса:

– Потому что она не потерялась, она прячется.

– Прячется? От меня? – не поверил Бишоп.

– Ну… – замялся Лукас, понимая неловкость ситуации. – Только отчасти. Ты сам знаешь, от кого она на самом деле прячется.

– Она боится, и ты это чувствуешь, – подсказал Бишоп.

– Ее страх мне передается через тебя. Мне кажется, когда-то вы были очень близки. Ты опасаешься за нее, твой страх сильнее ее боязни. От нее идут короткие и очень слабые вспышки. Она напугана, но она держится. Она сильная, очень сильная. Она умеет управлять собой.