Страница 14 из 81
Абдул-Латыфу пришлось пробыть в своем уделе очень недолго: вскоре он был избран на казанский престол, и русское правительство дало согласие на эту кандидатуру. Москва не настаивала на восстановлении на престоле Мухаммеда-Эмина, который, конечно, был очень обижен тем, что его обошли, но в виде компенсации русское правительство увеличило его содержание, прибавив к Кошире Серпухов и Хотунь, что удваивало его доходы.
Абдул-Латыф приехал в Казань из Москвы в сопровождении русского посольства, и возведение его на ханский престол было совершено в присутствии русских послов. Договоры с русским правительством были возобновлены и подкреплены взаимной присягой.
В 1499 году восточная партия совершила попытку восстановить Сибирскую династию на казанском престоле. Во главе этого движения стоял эмигрант князь Урак, а в качестве претендента выступил царевич Агалак, брат хана Мамука. Казанское правительство получило военную поддержку со стороны России, и нападение было успешно отражено.
При вступлении на престол Абдул-Латыфу было 20 лет с небольшим. Казанцам пришлось опять увидеть на престоле хана, выросшего и получившего воспитание за границей, но в то время как Эмин провел юность в России, Латыф вырос в Крыму. Естественно, что оба брата значительно отличались по своим склонностям и образу мыслей, и их политические взгляды оказались совершенно различными. Хан Абдул-Латыф был в гораздо большей степени национальным, чем его брат. Для крымского царевича все русское было чужим и кратковременное пребывание его в России не могло наложить на него прочных русских влияний.
Главным деятелем в царствование Абдул-Латыфа был князь Кель-Ахмет, виновник последнего переворота. Пока хан был еще юн, политических осложнений с Россией не происходило. Но когда Абдул-Латыфу минуло 25 лет, и он стал действовать самостоятельно, его политика приняла ярко национальный и враждебный России характер. Для русской партии это направление было неприятным, и в Казани сложилось течение против Абдул-Латыфа. В конце 1501 года Кель-Ахмет ездил в[57] Москву и имел там совещание с русскими государственными деятелями по поводу предстоявших событий. В январе 1502 года в Казань прибыло русское посольство с кн. В. Звенигородским во главе, и хан был низложен с престола.
Этот переворот был явным вмешательством во внутренние дела Казанского ханства, и по недостатку источников вызывает недоумение, почему низложение хана не было совершено самими казанцами, но для этой цели потребовалось участие русских послов? Со стороны казанцев не произошло никакого отпора иностранцам, хозяйничавшим в ханском дворце. Протест последовал лишь со стороны Крымского ханства, но и он ограничился дипломатической перепиской. Бахчисарайское правительство предъявило в Москве запрос о казанских событиях и получило ответ в следующих выражениях: "Великий князь его (Абдул-Латыфа) пожаловал, посадил на Казани, а он ему начал лгать, ни в каких делах управы не чинил, да и до Земли Казанской учал быть лих".[47] Попробуем расшифровать эту отписку. Абдул-Латыф "начал лгать великому князю", т. е. перестал соблюдать договор, которым регулировались межсоюзнические отношения. В каких делах он не "чинил управы", видно из противопоставления этим словам следующего выражения: "да и до Земли Казанской", — ясно, что эти дела Казанской Земли не касались; очевидно, это были дела русских людей, которых казанское правительство обязано было, согласно договору, охранять, и которые единственно могли представлять интерес для московского правительства. Абдул-Латыф в этих делах "управы не чинил", т. е. жалобы русских граждан, проживавших в Казанском ханстве, оставлял без последствий; в этом и заключалось реальное объяснение, в чем именно «лгал», нарушал договор Абдул-Латыф. Последняя фраза — "да и до Земли Казанской учал быть лих" показывает, что внутри Казанского ханства против Абдул-Латыфа возникло течение, для которого он был «лих», если же мы попытаемся решить вопрос о составе этой группы недовольных политикой хана, то без труда можем их отыскать в лице русской партии, возглавлявшейся Кель-Ахмедом.
Несмотря на неопределенность выражений, заключавшихся в русской отписке на запрос хана Менгли, крымское правительство нашло ответ удовлетворительным, и никаких дипломатических осложнений не произошло. [58] Конфликт был предупрежден тем, что после низложения Абдул-Латыфа казанский престол получил другой пасынок крымского хана, и с династической стороны положение не изменилось.
Отсутствие какого-либо протеста среди казанцев против иностранного вмешательства во внутренние дела государства показывает, что в этот момент восточная партия в Казани находилась в полном упадке. Абдул-Латыф не успел ее оживить, и позиция была сдана без боя. Переворот 1502 года имел мирный характер; по всей вероятности, внешняя форма союзнических отношений между двумя независимыми государствами была соблюдена. Русское посольство, в состав которого входил дьяк-дипломат Иван Телешов, заключил новый договор с казанским правительством, и переворот был совершен путем союзного соглашения между казанцами и московским посольством. Но, по существу, такое дипломатическое вмешательство иностранцев нанесло сильный удар национальному самолюбию казанских людей и достоинству независимого государства. В 1487 году вмешательство русских во внутренние дела Казанского ханства носило более острый характер и повлекло за собой репрессии, казни и ссылки, теперь же кризис был улажен дипломатическим, мирным путем. Если в этом следует видеть прогресс, совершавшийся в международных отношениях, то все же распоряжение иностранцев ханским престолом показывает, насколько низко упало национальное самосознание казанских людей за 15 лет русского засилья. В течение этого времени реальное соотношение между обоими государствами значительно переменилось. Формально они по-прежнему считались равными одно другому, но Россия успела окрепнуть и превратиться в сильное государство, ведущее великодержавную политику и успешно конкурирующее с Литвою и Крымом, тогда как Казанское ханство за этот период совсем не усилилось, перевороты же 1487, 1495 и 1496 годов оказали неблагоприятное влияние на государство, так как репрессии и отлив эмигрантов уносили наиболее энергичные элементы населения и ослабляли силы страны.
Низложенный Абдул-Латыф был под конвоем отправлен в Россию. Московское правительство подвергло его Ссылке, как и хана Али. Абдул-Латыф был сослан, как арестант, в г. Белоозеро. На престол был возведен прежний хан Мухаммед-Эмин, зарекомендовавший себя искренним другом России. [59]
Война 1505-87 годов. В 1495 году эмигрировав снова в Россию, Мухаммед-Эмин стал продолжать прежнюю службу, управляя Коширой, Серпуховым и Хотунью. Он был обязан участвовать в русских походах, и в 1500 году во время Литовской войны он был назначен, в силу своего высокого титула, номинальным главнокомандующим всей русской армией. Когда хан в 1502 году возвратился в Казань, ему было 30 лет с небольшим.
Мухаммед-Эмин отлично помнил горький опыт того конца, которым завершилось его первое царствование.
Учитывая неблагоприятное впечатление, произведенное на казанцев иностранным вмешательством во время только что совершенного переворота, и опасаясь снова подвергнуться изгнанию из Казани, хан решил придерживаться новой политики. Он был искренним сторонником России и русских, но страх перед народным восстанием заставил его изменить поведение. В 1502 году все ожидали усиления русских влияний, но действительность показала, что оба правительства, как казанское, так и московское, ошибались, и что на этот раз Мухаммед-Эмич обманул их ожидания. Хан в душе принял решение придерживаться анти-русской ориентации, но его ум, хитрость и ловкость позволили ему долго скрывать свои замыслы и тщательно подготовить перемену режима. Ему удалось перехитрить такого умного человека, как князь Кель-Ахмед, и так незаметно приготовиться к войне против русских, что об этом русские, жившие в Казани, не подозревали: московское правительство оставалось в полном неведении.
47
Моск. Арх. Ин. Д. Крымские дела, № 2, с. 1007. Цит. Соловьев, 1420.