Страница 25 из 28
Затем Рамон взглянул на море и что-то сказал Петросу по-гречески. Старик прищурился, глядя на водную гладь.
— Впрочем, я думаю, нам лучше немедленно уехать. Петрос говорит, что надвигается шторм. Сейчас осень, и в это время неожиданный шторм — не редкость. Я сыграю с тобой дома, красавица моя, хорошо?
Нена подумала о других играх, которыми можно заняться дома, но согласилась, взяла корзину и соломенную шляпу, с которыми не расставалась, попрощалась с островитянами и пошла с Рамоном к моторной лодке.
Они проделали уже треть пути, когда разразился шторм. Небо зловеще потемнело, над морем нависли тяжелые черные облака, в которых время от времени сверкала молния. Ветер набирал силу.
Там и сям вздымались огромные волны, безжалостно швыряя небольшую лодку из стороны в сторону.
— Держись крепче! — крикнул Рамон. — Скоро доберемся. Не боишься? — он бросил на жену обеспокоенный взгляд, затем сконцентрировал все внимание на управлении лодкой.
— Нет! — прокричала Нена, скрывая страх.
Внезапно огромная волна вознесла лодку на гребень и швырнула вниз, едва не погрузив ее в пучину.
— Держись! — снова крикнул Рамон, когда они, промокшие до нитки, вцепились в борта суденышка. — Возьми спасательный жилет!
Нена повиновалась и с трудом натянула на себя жилет. Рамон делал то же самое, когда раздался оглушительный раскат грома и гигантский вал воды стеной обрушился на них. Прежде чем Рамон успел сделать что-нибудь, лодка перевернулась.
Нена почувствовала, как ее швырнуло в глубокие воды Эгейского моря. Где Рамон? О господи!
Захлебываясь, она вынырнула, отчаянно цепляясь за борт лодки.
— Рамон! — закричала Нена изо всех сил. — Рамон, где ты? Откликнись! — Нена увидела Агапос и поняла, что они недалеко от острова. Но заметят ли их? Сможет ли кто-нибудь выйти в море в такую непогоду и спасти их? И где же Рамон? Почему он не отвечает?
Леденящий ужас охватил Нену, когда она, отчаянно борясь с волнами, пыталась обогнуть опрокинувшуюся лодку, чтобы найти Рамона. Может быть, он потерял сознание при падении в воду.
Может быть… О Господи, только не это! Пожалуйста, Господи, спаси его и сохрани!
Ей было трудно держаться на поверхности.
Волны одна за другой обрушивались на нее, увлекая за собой лодку, за которую она цеплялась. Вода попадала Нене в рот, но она, захлебываясь и отплевываясь, выныривала снова и снова, решив во что бы то ни стало найти Рамона.
Затем послышался отдаленный рокот мотора, и она почувствовала огромное облегчение. Кто-то заметил их. Слава богу! Только бы ей найти Рамона!
Наконец Нена увидела, как к ней приближается небольшая рыбачья лодка, достаточно устойчивая, чтобы не перевернуться. Какой-то мужчина, перегнувшись через борт, бросил Нене спасательный круг на веревке, держась за который она вскарабкалась в лодку.
Не ощущая боли от порезов и многочисленных ушибов, она, дрожа, вглядывалась в воду, ища мужчину, которого она любит.
Она любит!
Это открытие потрясло ее. Как она могла не разобраться в своих чувствах раньше? Почему не призналась себе, как много значит для нее Рамон?
Внезапно раздался чей-то громкий крик, и Нена замерла на месте, глядя, как один из мужчин в спасательном жилете, обвязавшись веревкой, бросился в воду. Он поплыл к неподвижному телу, безжизненно покачивавшемуся на волнах.
Нена ухватилась за борт лодки и в ужасе смотрела, как мужчина приподнял голову Рамона за подбородок и, удерживая его тело в таком положении, поплыл к лодке. С взволнованными возгласами и восклицаниями рыбаки подняли Рамона на борт и немедленно принялись делать ему искусственное дыхание.
Нена, охваченная ужасом, стояла молча, боясь вмешиваться. Очнись, безмолвно умоляла она Рамона. Боже, помоги, не дай ему умереть!
Прошло не менее тридцати секунд, прежде чем она услышала, как Рамон закашлялся, извергая из себя воду.
— Милый! — зарыдала Нена и бросилась к нему на грудь.
Рамон снова закашлялся, сплевывая воду, и попытался открыть глаза. Он получил сильный удар по голове, и от боли и шока у него началось головокружение.
— Дыши глубоко, дорогой, — уговаривала его Нена, когда лодка, развернувшись, взяла курс на Агапос.
Она обхватила Рамона руками, и он бессильно склонился на ее грудь, слишком измученный, чтобы разговаривать. Вскоре они пришвартовались в маленькой гавани, и мужчины, устремившиеся к лодке, на руках вынесли Рамона на берег.
Нена шла за ними по пятам, когда они внесли его в ближайший деревенский дом и положили на простую деревянную кровать, над которой висела икона святого Стефана — покровителя здешних мест.
Хозяйку дома звали Элпида. По счастливой случайности ее сын врач, практиковавший в Афинах, — приехал домой на уик-энд. Он торопливо вошел в комнату с санитарной сумкой в руках.
Вынув стетоскоп, он приложил его к вздымавшейся груди Рамона. Нена в ужасе замерла рядом, с трепетом ожидая его заключения и жалея, что у нее нет волшебной палочки, чтобы исцелить своего мужа.
Постепенно его дыхание пришло в норму. Доктор продолжал свои манипуляции, и мало-помалу Рамон начал приходить в себя.
— Нена? — едва слышно прошептал он хриплым голосом. — Где она? С ней все в порядке?
— Я здесь, дорогой. Все хорошо, — она присела на край кровати и погладила Рамона по лбу, поморщившись при виде глубокого пореза на щеке, полученного, должно быть, от удара о лодку. — С тобой все в порядке, милый. Теперь ты в безопасности. Ты выздоровеешь.
Рамон встретился с ней взглядом и попытался улыбнуться.
— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он с видимым усилием.
— Не разговаривай, дорогой, лежи спокойно, сказала Нена, в отчаянии глядя, как голова Рамона бессильно откинулась на подушку.
Врач успокоил ее:
— Пройдет несколько часов, и его самочувствие значительно улучшится. Ему нужен отдых.
— Но я думала, что при сотрясении мозга пострадавший должен бодрствовать, — неуверенно возразила Нена, бросая на него встревоженный взгляд.
— Не волнуйтесь, — на великолепном английском языке ответил врач. — Мы будем следить за ним. А теперь позвольте осмотреть вас. Я вижу, что у вас тоже есть порезы и ушибы.
Нена посмотрела на свои руки и ноги. Действительно, на руке уже темнели несколько больших синяков, а над коленом был глубокий порез.
— Дайте-ка мне заняться вами, твердо сказал врач, заметив, что она не хочет отойти от Рамона даже на минуту. — С вашим мужем все будет хорошо. Все, что ему нужно, — это покой.
Нена неохотно поднялась и позволила ему обработать и забинтовать порез, ни на секунду не отводя глаз от Рамона, забывшегося тревожным сном.
Они оставались там всю ночь — Рамон спокойно спал, а Нена сидела на стуле рядом с ним, время от времени гладя его по лбу. Когда рассвело, она заметила, что он мертвенно-бледен, и от страха у нее замерло сердце. Все ли с ним в порядке?
Она не переживет, если с ним что-нибудь случится.
Когда наступило утро, от шторма не осталось и следа. День обещал быть ясным и солнечным.
Вскоре проснулись обитатели дома. Нена услышала, как Элпида суетится в кухне. Вскоре в воздухе поплыл соблазнительный запах кофе и свежеиспеченного хлеба; из кухни доносились приглушенные голоса.
Затем Элпида заглянула в комнату.
— Ти кани? — спросила она.
— Лучше, я думаю, — улыбнувшись, ответила Нена по-английски.
— Эйсаи курасмени, — сказала Элпида, давая понять, что Нена устала.
Только тогда она почувствовала, что у нее онемело все тело, и ощутила небольшую боль в ноге.
При помощи жестов Элпида показала, что Нене надо пойти отдохнуть. Она принесла ей чашку горячего кофе, которое Нена с удовольствием выпила. Всю ночь она отказывалась от пищи, но теперь, видя, что, несмотря на бледность, Рамон идет на поправку, Нена почувствовала, что на самом деле очень голодна.
Элпида указала на кухню и настояла, чтобы Нена разделила с ее семьей завтрак, состоявший из ломтей свежего хлеба, масла и меда. Это было очень вкусно, и, впиваясь зубами в кусок хлеба, Нена возблагодарила Бога за вовремя подоспевшую помощь, из-за которой они избежали трагической развязки.