Горец-любовник

– Разумеется, речь идет о вашей с Грегором свадьбе.

– О нет, не может быть, чтобы Артан и Лукас все же заставили Грегора на мне жениться!

– Говоришь, заставили? Да, кое-какие угрозы прозвучали, но это не должно тебя удивлять. Ты была очень убедительна в споре и могла бы одержать над ними верх, если бы не потеряла сознание. А потом, когда твои братья поняли, что ты носишь ребенка, никто из нас уже не мог привести ни одного довода против этого брака, и осталось только послать за священником и готовить дом к свадьбе.

– Они догадались о ребенке? – простонала Алана, и Фиона в ответ лишь кивнула. – И Грегор тоже? – Фиона снова кивнула, и Алана вполголоса выругалась. – Зачем ты им сказала? Зачем?

– Я ничего им не говорила, – ответила Фиона. – Твои братья догадались о твоем положении раньше Грегора, но и он быстро понял, в чем дело.

«Наверное, тут нечему удивляться», – подумала Алана. Пусть братья ее казались не очень смышлеными, но на самом деле они были куда сообразительнее, чем можно было бы подумать. Да и в наблюдательности им не было равных. Конечно же, они не могли не заметить тех признаков, которые указывают на то, что у женщины будет ребенок. И Грегор тоже должен был знать все эти признаки. Как же это она сама не поняла, что беременна, пока не появилась эта тошнота по утрам?

– Я не хочу, чтобы Грегора заставляли на мне жениться, – заявила Алана. Никогда не знаешь, чего ждать от жизни. Вроде бы все было замечательно, а потом…

Фиона с улыбкой проговорила:

– Речь шла только о времени венчания. Потому что Грегор в любом случае собирался на тебе жениться.

– Но он никогда мне об этом не говорил.

– Не говорил? Возможно. Но почему же он ходил вокруг тебя кругами целые две недели?

– Может, хочет вернуть меня к себе в постель? – с улыбкой спросила Алана.

Фиона презрительно фыркнула.

– Даже не хочу тебе возражать. Да, конечно, мужчины часто совершают глупости. Но ни один из них не станет так упорно ухаживать за девушкой, как ухаживал за тобой Грегор, если не хочет на ней жениться. А ведь за каждым его шагом следили братья, и каждый из них считал своим долгом поддеть его по этому поводу. Да, Грегор не стал сдаваться сразу, потому что ни одному мужчине не нравится, когда ему указывают, что он должен делать. Он так и сказал Артану. Сказал, что твои братья его раздражают.

Алана вдруг поняла, что смеется.

– Да, верно, мои братья многих раздражают. У них это очень хорошо получается. Иногда мне кажется, что им нравится злить окружающих.

Фиона улыбнулась:

– Возможно. Но Сигимор, племянник Эвана, точно такой же. – Фиона встала и потянулась, – Как ты думаешь, ты уже отдохнула? Может, начать готовиться к свадьбе?

– Да, я хорошо отдохнула. Только мне все равно это не нравится, – пробормотала Алана, осторожно поднимаясь с постели. Она внимательно прислушивалась к своим ощущениям, но вскоре поняла, что с ней все в порядке. – Только сегодня мы с Грегором начали возвращаться к тем отношениям, которые были у нас до того, как я увидела Мейвис, и вдруг – свадьба!

– Да, и это только начало. – Фиона помогла Алане раздеться, затем подала ей очень красивое темно-синее платье, которое принесла, пока Алана спала. – Вы с Грегором сможете все выяснить после того, как поженитесь.

Алана молча кивнула. Она не сомневалась в том, что им с Грегором уже удалось преодолеть одно из препятствий, мешавших их счастью. Это случилось сегодня в саду. Страсть разгорелась в ней с новой силой. А может, никакого охлаждения на самом деле и не было? Может, страсть ее приутихла из-за обиды и злости? Что ж, сегодня они смогут наверстать упущенное. И это вряд ли помешает ее главной задаче – завоевать сердце Грегора.

И еще надо было подумать о ребенке. Алана непроизвольно погладила живот, когда Фиона усадила ее на табурет, чтобы привести в порядок прическу. Сыновья Грегора – хорошие мальчики, красивые и сильные, но на них всегда будет лежать печать отверженности. Пусть это несправедливо, но так уж повелось. Она не хотела, чтобы ее ребенок родился бастардом. Пусть такой довод не лучшая основа для брака, но эта причина не хуже многих других.

– Перестань, Алана, хватит дуться, – уговаривала ее Фиона. – Ты же видишь, что Грегор хочет видеть тебя своей женой. Ведь если бы вы ничего друг к другу не испытывали, то ты не носила бы под сердцем его ребенка, верно?

– Это просто похоть, Фиона. Чтобы зачать ребенка, довольно одной похоти. Ты сама знаешь, как легко пробуждается в мужчинах это чувство. Лишь бы женщина была не слишком уродлива, не слишком стара и чтобы от нее не слишком сильно воняло.

Фиона подавила смешок. Она помогла Алане встать и расправила складки ее платья.

– В этом ты права, дорогая. Но если бы Грегором руководила одна лишь похоть, он мог бы жениться на Мейвис ради наследства, а тебя держал бы при себе. И он не стал бы сохранять целомудрие все эти долгие недели, не стал бы из кожи вон лезть, чтобы вернуть тебя в свои объятия.

Алана с удивлением посмотрела на Фиону:

– Как это странно… Я была уверена в том, что навсегда разочаровалась в Грегоре, и в то же время мне и в голову не могло прийти, что он станет искать утешения в объятиях другой женщины. Несмотря на Мейвис, несмотря на двух его сыновей, я и подумать не могла, что Грегор станет спать с другой.

– И это говорит о том, что в глубине души ты всегда ему доверяла – доверяла, несмотря на все обиды и разочарования.

– Да, наверное, так и есть.

– И ты должна ему доверять. Если Грегор клянется в чем-то, он не станет нарушать обеты. Да, отец его – похотливый кабан, неспособный хранить верность ни жене, ни любовнице, сколько бы их у него ни было. Вернее, он был таким, пока не встретил Мэб. Старый дурак действительно ее любит, и ты в этом убедишься, увидев все собственными глазами, когда они вернутся из путешествия. Он долго к этому шел, но когда давал брачные обеты Мэб, то ничуть не лукавил. Его сыновьям пришлось расплачиваться за ту сумятицу, в которую вверг клан их беспечный отец, и ни один из его сыновей не станет повторять отцовских ошибок. Может, именно поэтому никто из них не торопится под венец. Каждый из них хочет быть уверенным в том, что выбрал для себя именно ту женщину, которая ему нужна, ибо они понимают: брак положит конец их разгулам. Мой Эван – тому пример. Поверь мне, и он, и все его братья прекрасно понимают: к клятвам, данным перед лицом Господа, следует относиться со всей серьезностью. Я уверена, что Грегору не надо это объяснять, потому что он и так все для себя решил. И он сделал свой выбор.

– Но у него ведь не было выбора, верно?

– Выбор у человека есть всегда. Пусть не самый лучший, но есть.

– Выбор между браком с нелюбимой и войной между кланами? Война рано или поздно кончится, но проблемы все равно останутся. – Алана вздохнула. – Все это не так важно. Я могу сколько угодно жаловаться на судьбу, – тут она улыбнулась Фионе, которая тоже ответила ей улыбкой, – но я все равно хочу этого дурака.

– Все будет хорошо.

– Надеюсь, что и Грегор так думает.

Грегор раздраженно поморщился, поправляя затейливо расшитый камзол. Удивительно, как быстро он привык носить более удобную одежду – плед и рубаху. Однако он счел, что для свадьбы надо бы принарядиться. В конце концов, ради Мейвис он не поленился надеть свой самый торжественный наряд. А уж для Аланы тем более стоит постараться.

– Ты все еще уверен в том, что хочешь этого? – спросил Эван, подойдя к Грегору.

– Да. Я тебе уже говорил, еще до того, как возникли некоторые известные тебе затруднения. Если честно, я давно для себя решил, что женюсь на Алане, хотя еще немало времени продолжал оттягивать этот момент.

Эван кивнул:

– Да, понимаю. Так у нас часто бывает. Но на самом деле это проявление не слабости, а, скорее, силы, – вполголоса добавил Эван.

Грегор был удивлен, заметив, что Эван слегка покраснел и избегает смотреть ему в глаза. Он понял: Эван говорит о любви, и Грегор почувствовал себя немного неловко. Мужчине трудно признать, что его счастье находится в нежных женских ручках. Вот и Грегор все еще не хотел смотреть правде в глаза. В конце концов, мужчина не должен проявлять слабость – самой природой ему суждено быть сильным, вести за собой, воевать, нападать и защищать.