Горец-любовник

Ханна Хауэлл

Горец-любовник

Глава 1

Шотландия, весна 1475 года

– Уф!

Странно… Твердый земляной пол не издает подобных звуков, когда на него падают. Неужели это она сама издала такой звук? Или это каменные стены тайной подземной темницы так неузнаваемо изменили ее голос, сделав его похожим на низкий мужской баритон? От удара у нее перехватило дыхание, она вообще не могла что-либо произнести… И тут, едва она вновь обрела способность дышать, твердый земляной пол под ней зашевелился.

Алана с некоторым запозданием осознала, что приземлилась вовсе не на пол. Она приземлилась на человека. И у этого человека был низкий мужской голос. И не земля, и не камень были у нее под щекой, а ткань. Одежда. И в ухе ее, прижатом к тому, что она поначалу приняла за утрамбованную землю, звучали гулкие и размеренные удары сердца. Пальцы ее свесились и касались прохладной, немного влажной земли. Она лежала ничком, распростершись. Словно развратная женщина, лежала на мужчине.

Алана сползла с мужчины, бормоча извинения по поводу того, что ее колени и локти, должно быть, причинили ему некоторые неудобства. Мужчина же с чувством выругался.

Встав на ноги, Алана выпрямилась и, задрав голову, увидела в люке тех троих, что сбросили ее в эту яму. Освещенные снизу качающимся фонарем, их ухмыляющиеся физиономии казались особенно зловещими.

– Вы не можете запереть меня тут с мужчиной, – заявила она.

– Извините, других мест нет, – сказал самый высокий из троих, тот, которого звали Клайдом и кто, по всей вероятности, и был лэрдом.

– Но я – леди! – воскликнула она в возмущении.

– Ты дерзкая девчонка, вот ты кто. И будешь сидеть там, куда тебя посадили. Или, может, теперь ты образумилась и все-таки скажешь, кто ты такая и как тебя звать?

– Чтобы вы обобрали моих близких? Нет, не дождетесь.

– Ну, тогда сиди здесь.

Она даже не успела возмутиться. Люк захлопнулся, и света совсем не стало. Гоуэны ушли. Алана уставилась в темноту, в который уже раз задаваясь вопросом: как же ее угораздило попасть в такую переделку? А ведь вначале ничто не предвещало беды. И планы у нее были вполне мирные и вполне выполнимые. Она всего лишь хотела помочь братьям отыскать Кайру. Увы, никто из членов семьи не захотел прислушаться к ее просьбам и мольбам, никто не принял всерьез ее заявлений о том, что она действительно способна помочь Артану и Лукасу отыскать сестру-двойняшку. И тогда у нее созрел план, очень даже разумный, как ей тогда показалось. Алана тайком от родителей отправилась следом за братьями. Но она не собиралась искать сестру в одиночестве, не так уж она глупа, чтобы не осознавать опасность. Довольно быстро она вышла на след братьев и лишь ждала подходящего момента, чтобы обнаружить свое присутствие. Эти болваны при виде своей младшей сестренки раскроют рты от удивления, затем станут ругать ее, а потом ей скажут спасибо, потому что кому, как не ей, вести их к своей любимой сестре. Алана уже рисовала в воображении встречу с братьями, представляя их лица, когда она явится перед ними, словно с неба свалившись, когда след вдруг вывел ее к реке. Не желая переходить быструю и холодную речку вброд, как это сделали братья, Алана пошла в обход, и, проделав несколько миль в нужном, как ей казалось, направлении, она наконец-то поняла, что сбилась со следа братьев и заблудилась.

И тут ей стало страшно. Она не понимала, отчего безошибочное чутье, которым она по праву гордилась, подвело ее как раз тогда, когда оно могло ей по-настоящему пригодиться. Темнело. Ей предстояла ночевка в лесу. Ночевать в лесу одной было опасно, и Алана прекрасно это понимала. Но иного выхода не было. Она развела костер, поставила силки на кролика и стала готовиться к ночлегу. Охотничья удача ей улыбнулась – удалось поймать кролика на ужин. Воодушевленная тем, что не придется ложиться спать голодной, Алана разделала тушку и принялась готовить ужин. Как раз за этим занятием ее и застали Гоуэны. Алана поморщилась, вспоминая, как повела себя тогда. Возможно, если бы она была поласковее с Гоуэнами и разыграла из себя беспомощного ребенка, ей не пришлось бы сидеть в этой черной яме наедине с мужчиной, который сейчас, судя по всему, опорожнялся в ведро. Может, и стоило сказать Гоуэнам, кто она такая, чтобы они смогли получить за нее выкуп, а потом выпустили отсюда. Едва успев подумать об этом, Алана устыдилась собственной слабости и принялась мысленно ругать себя.

Грегор вполголоса выругался, закончив опорожняться. Мочиться в ведро – не самый лучший способ представиться товарищу по несчастью, но выбора у него, по сути, не было. После того как на него свалилась пленница, причем так, что ее колени и локти вдавились ему в живот, он не мог оставить без внимания свои насущные потребности. Хорошо еще, что темно – темнота создавала иллюзию уединенности.

Грегор как раз попытался представить, где она находится, когда услышал ее бормотание. Клайд Гоуэн назвал ее дерзкой девчонкой, но что-то в этом низком хрипловатом голосе говорило о том, что рядом с ним – женщина, а не ребенок. Когда она на него свалилась, у Грегора перехватило дыхание от неожиданности и боли, но даже в столь необычных обстоятельствах он мгновенно почувствовал женщину. В этом теплом и нежном теле было что-то такое, что выдавало взрослую женщину, хотя пышных округлостей он не обнаружил. Покачав головой, Грегор двинулся в ту сторону, откуда доносилось бормотание.

Как ни старался он соразмерить шаги, но все же сделал одним шагом больше и врезался ей в спину. Она тихонько взвизгнула и подскочила, сильно ударив его макушкой под подбородок. От удара у него заболели зубы и загудела голова. Грегор немного удивился, услышав, как она выругалась.

– Эй, девочка, – пробормотал он, – ты мне посадила больше ссадин и шишек, чем те недоумки, что бросили меня сюда.

– Кто вы? – спросила Алана, морщась от боли и потирая голову – на ней, казалось, уже начинала расти шишка.

– Грегор. А ты кто?

– Алана.

– Просто Алана?

– Просто Грегор?

– Я назову свое имя после того, как ты назовешь свое.

– Нет, не стоит. Может, там, наверху, кто-то нас подслушивает в надежде, что мы скажем друг другу свои полные имена.

– И ты мне совсем не доверяешь, верно?

– А с чего я должна тебе доверять? Я же не знаю, кто ты такой. Я даже увидеть тебя не могу. – Алана осмотрелась и лишь потом подумала: «Зачем смотреть по сторонам, если кругом – кромешная тьма?» Она и руки своей разглядеть не могла, даже если к самому носу поднести. – Почему они тебя сюда посадили?

Алана вдруг испугалась, что Гоуэны могли запереть ее с самым настоящим головорезом, например с грабителем и убийцей. Впрочем, нет, нельзя же быть такой дурой… Гоуэны схватили ее потому, что надеялись получить за нее выкуп. Не станут они сажать ее с убийцей, если рассчитывают получить за нее выкуп.

– Почему посадили? Хотят на мне заработать, – ответил он.

– И со мной то же самое. Они что, рыщут по округе и хватают всех подряд?

Грегор негромко рассмеялся и покачал головой:

– Они берут только тех, по которым сразу видно, что не бедняки. Когда меня сюда затащили, другого пленника как раз выкупали. Он был богато одет, хотя его красивая одежонка порядком провоняла в этой дыре. На мне тоже был мой лучший наряд. Подозреваю, что и твой наряд подсказал Гоуэнам, что у твоей родни завалялась монетка-другая. Они убили твою охрану?

Алана почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Нет, я была одна. Я немного заблудилась.

Грегор решил, что она лжет. То ли она совсем не умела врать, то ли темнота обостряла интуицию. Обостряла настолько, что он расслышал фальшь в ее голосе.

– Надеюсь, твоя родня как следует накажет охрану за такую оплошность.

Да уж, кое-кому наказания не избежать, подумала Алана. На этот счет у нее сомнений не было. Временами она даже жалела, что ее родители не верили в действенность порки. Порой ей казалось, что несколько «горячих» были бы куда лучше, чем нудные увещевания родителей. Но что было совсем невыносимо, так это читать на лицах отца и матери разочарование и боль, вызванные ее упрямством и дерзкими выходками.