Страница 62 из 64
— Где же была девчушка?
— Пережидала бурю в амбаре моего брата.
— Я рада, что у нее хватило ума не мокнуть под дождем.
Лицо Девон сморщилось:
— Я не хотела причинять такие н-не-приятности. Поверьте, очень жалею об этом.
— Успокойся! — Хью поцеловал ее в щеку. — Я рад, что мы тебя нашли. Если бы с тобой что-нибудь случилось… — Его голос пресекся, и он крепко сжал ее в объятиях.
— Девон!
Вниз по лестнице сбегали Кристина и Агги, и Хью предоставил девчонке возможность порадоваться встрече с сестрами.
Девочки бросились к Девон и принялись прыгать, выражая свою радость.
— Мы так беспокоились! — сказала Кристина, обнимая сестру. — Где она была? — спросила она Хью.
— В доме вашего дяди.
— Я так и думала! Я рада, что Катриона нашла вас!
— Катриона?
Улыбка Кристины потускнела:
— Разве не она?
Нора выступила вперед:
— Катриона отправилась в Макфарлан-Мэнор, чтобы сказать тебе, где находятся тайные места, которые выбрали девочки, чтобы прятаться там.
Сердце Хью остановилось во второй раз за этот день.
Парадная дверь широко распахнулась, и вбежал Фергюсон:
— Милорд! В конюшню вернулась лошадь без всадницы!
Пол закачался под ногами Хью.
Дугал помрачнел:
— Катриона не могла поехать в мой дом. Мы бы ее встретили.
— Должно быть, она отправилась по другой дороге! — сказала Кристина.
Все они с тревогой обернулись к ней.
— Накануне она видела, как мы с Девон двигались по старой тропе через долину.
— Я ведь запретил вам ездить по ней! Она опасна, — вскрикнул Хью.
— Мы пользуемся ею, только когда опаздываем, — она посмотрела на Дугала, — или когда у нас неприятности.
— Черт возьми! Катриона поехала по этой тропе. — Хью бросился к двери.
— Постой! — Дугал схватил брата за рук. — Сперва поешь. День и так был тяжелым.
Хью рывком высвободил руку:
— Мы должны ее найти!
Дугал кивнул:
— Не волнуйся. Мы найдем ее. Надеюсь, буря немного успокоится.
Нора посмотрела в окно:
— Она разыгралась не на шутку. Мои старые кости чутко реагируют на непогоду.
Ее глаза тут же подозрительно сузились:
— Это не твоя работа?
— Нет, — возразил Хью.
Он бросил взгляд на клубящиеся на небе черные тучи и молнии, прочеркивающие небо все ближе…
— В этом случае дело обстоит хуже.
Дугал еще больше нахмурился:
— Что ты хочешь сказать?
Нора нахмурилась:
— Именно также бушевала непогода, когда погиб ваш брат Каллум.
— Это когда мы нашли Хью на парапете почти без чувств?
— Да. Он потратил все силы на то, чтобы усмирить бурю. — Ее сморщенное лицо побледнело: — Мы ведь чуть не потеряли его той ночью. Верно? За дарованную нам силу и расплачиваться приходится дорого.
Дугал повернулся к брату, но Хью уже вышел из дома — туда, где бушевала буря.
Бормоча проклятия, Дугал плотнее запахнул плащ у горла и отправился вслед за братом.
Дождь тем временем припустил еще сильнее. Молнии чертили зигзаги над головой. Яростный ветер валил с ног, застилая глаза.
Лошадям приходилось двигаться медленно, осторожно выбирая, куда поставить ногу на предательской узкой тропе, переступая через камни и минуя скользкие края оврагов, полных жидкой грязи. В двух местах дождь начисто смыл грунт под ногами и им пришлось понукать лошадей, чтобы те перепрыгнули разверзшиеся на пути трещины.
Сердце Хью мучительно сжималось в груди. «Где ты, Катриона? Я должен тебя найти». Если с ней что-то случилось, это стало бы вечной болью, которую и описать-то было невозможно, и мысль эта была невыносимой. Он любил ее.
И ни разу не сказал ей об этом. Не признался, как она изменила всю его жизнь к лучшему. Никогда не говорил, какое счастье просыпаться рядом с ней.
— Смотри! — крикнул Дугал и указал вперед.
На краю тропинки лежала шляпа Девон. Может быть, Катриона тоже заметила ее? Она остановилась здесь и…
— Давай-ка поглядим там, внизу! — Дугал указывал на ущелье.
Хью спрыгнул с лошади, и тотчас же его сапоги погрузились в жидкую грязь. Он остановился на краю тропинки, всматриваясь в ущелье.
Сначала он не увидел ничего. Потом что-то зацепило его взгляд. Морщась и щурясь, чтобы лучше видеть сквозь непрерывный дождь, он разглядел Катриону на узком выступе скалы. Юбка прилипла к ногам, голова Катрионы свесилась и поток воды заливал ее всю.
Его грудь чуть не разорвалась от тревоги. Он бросил поводья Дугалу.
— Дай мне веревку, Хью. Ты не сумеешь…
Но Хью уже спускался вниз по крутому склону холма. Было чудом то, что мокрые кусты, за которые он цеплялся, не вырвались с корнем, а размокшая от дождя земля на склоне не обрушилась. Вскоре Хью оказался на выступе скалы рядом с Трионой.
Она лежала, прижимаясь щекой к поверхности камня, и мутная вода образовала коричневатый нимб вокруг ее головы. Дождь заполнил углубление в скале, и этот водоем грозил поглотить ее. Хью склонился над ней, стараясь защитить от дождя.
— Катриона! Она не двигалась.
Он дотронулся до нее, ощупал тело в поисках ран. Похоже было, что их нет, но одна ее рука застряла в трещине. Как он ни пытался ее освободить, ничего не выходило. Дождь продолжал барабанить, и яма, в которой лежала Катриона, становилась все глубже.
Она может захлебнуться!
— Как она? — крикнул Дугал сверху.
— Она в ловушке! Дождевая вода заполняет углубление в скале. Это опасно!
Он уставился на свою руку в перчатке, которой ощупывал ее голову, гладил волосы и лоб. На ее голове была не только грязь, но и кровь.
О Господи! Нет!
Хью сорвал перчатки, потрогал ее голову и обнаружил рану над ухом.
«Столько крови и столько воды! Она может захлебнуться, пока я смотрю на нее! О Господи! Помоги мне!»
Казалось, мир замер. Ветер бушевал и ревел над его головой, дождь лил как из ведра, а он ничего не слышал и не видел. Все, что он мог ощутить, это бешеное биение своего сердца. И где-то глубоко почувствовал ее слабое сердцебиение.
И в эту минуту он понял, что надо делать. Он не мог освободить ее руку из трещины, когда дождь лил как из ведра. Чтобы спасти Катриону, он должен был заставить бурю стихнуть.
Он стоял над ней, раскинув руки и обратив лицо к небесам, и всем своим существом пытался совладать с дождем и ветром.
— Хью! Нет! — Дугал сделал шаг вперед и остановился, когда огромный пласт земли обрушился с тропы и тяжело скатился вниз, прыгая по склону холма, и едва не задел выступ, на котором застряли Хью и Катриона.
Смутно сознавая присутствие брата, Хью сосредоточил все свои силы и волю на черноте над головой, на потоках воды, на раскатах грома и молниях, вспарывающих небо. Он напрягся, направив на преодоление бури всю свою душу, каждый удар сердца. Он старался успокоить, утихомирить стихию, а та, в свою очередь, продолжала бушевать, казалась неистощимой и гневной. Но он не мог этого допустить. Готов был жизнь свою положить, чтобы одолеть ее буйство.
Боль пронзала плечи Хью, но он заставлял свои руки оставаться поднятыми к небесам, будто хотел впитать, вобрать в себя всю силу бури и оттеснить ее назад, будто старался побороть силой воли эту черную клубящуюся массу. Где-то поблизости ударила молния, но Хью не дрогнул.
«Замри! — кричал он буре. — Утихни и оставь нас в покое!»
С сердцем, бьющимся где-то в горле, Дугал наблюдал сверху, как его брат сражается с ураганом. Дождь хлестал по поднятому кверху лицу Хью, молнии сверкали где-то совсем рядом, так близко, что казалось, хотели сразить смельчаков наповал.
И медленно, очень-очень медленно ветер начал стихать, сменил направление, а дождь постепенно прекратился. Молнии теперь уже сверкали не так часто, а гром громыхал где-то вдалеке.
Хью победил. Как только дождь ослабел, Дугал смог спуститься вниз по мокрому склону, оступаясь, скользя и обдирая руки и ноги.
Он добрался до выступа, как раз когда руки Хью упали вдоль тела как мокрые тряпки, и он опустился на колени. Лицо его стало белым как мел, да и седины, пожалуй, прибавилось, но он нашел в себе силы улыбнуться.