Ничего не обещай

– Ник говорит, что Клара – дама проницательная.

– Так и есть. Если даже из-за Ника мы не можем проводить полноценное расследование, эта история с записками Дойла здорово помогла мне. Благодаря ей мне удается вытаскивать стариков в город. Сегодня утром у меня получилось уговорить их погулять по району, в котором вырос Дойл. – Рокси рассмеялась, встретив недоверчивый взгляд Сьюзен. – Ты даже не представляешь себе, сколько миль я уже накрутила.

Сьюзен улыбнулась, и на щеках ее заиграли ямочки.

– Клара может быть очень милой, хотя Нику норой приходится из-за нее несладко.

Входная дверь открылась, зазвенел колокольчик, и они обе оглянулись.

В кафе вошел мэр Харкинс. Он был в синем костюме и ярко-розовом галстуке.

Сьюзен дернула плечом и скривила лицо. Мэр пошел к дальнему столику.

– Городской совет требует от Харкинса урезать бюджет. А Харкинс решает проблему за счет нас: собирается урезать наш штат.

– Но вас и так всего двое!

– Да. Мы ему тоже об этом напомнили. – Сьюзен покачала головой. – Кроме того, мы укладываемся в бюджет, в то время как его служба выходит за рамки. На него работают Робин и еще одна помощница, которая печатает кое-какие бумаги.

– Что же тогда делает Робин?

Сьюзен многозначительно на нее посмотрела. Рокси рассмеялась:

– Я не знала, что это входит в ее прямые служебные обязанности.

Из кухни вышла очень миниатюрная женщина с темно-каштановыми вьющимися волосами. Увидев Рокси, она улыбнулась:

– Вернулась?

– Я рабыня вашего персикового кобблера.

– Хорошо, – сказала Конни. – Значит, я знаю свое дело.

– Конни! – Полная женщина с седыми, забранными в пучок волосами просунула голову в раздаточное окно. – Этот куриный суп остывает и… О, привет, Рокси! Как мама?

– Лучше, спасибо.

– Хорошо. Я принесу ей кукурузного хлеба. Ей он всегда нравился. Конни, по поводу твоего супа. Ты не хочешь, чтобы я добавила туда немного картофеля?

– Нет! – в ужасе воскликнула Конни.

– Я всегда кладу картофель в куриный суп.

– Это не суп, мама. Это консоме с шиитаке.

– Ши…что?

– Шиитаке. Это грибы.

Микки презрительно шмыгнула носом:

– Никогда не слышала о грибах шитах.

– Ши-и-та-ке.

– Как бы они там ни назывались, ты отключила плиту, и суп остывает.

– Консоме подают холодным.

– Холодным? Кто захочет есть холодный суп?

– Я захочу! – жизнерадостно воскликнула Сьюзен.

Но Микки это не убедило.

– Конни, чем тебя не устраивает тот куриный суп, что я научила тебя готовить?

– Всем устраивает. Я просто решила расширить ассортимент и подумала…

– Отлично! Делай что хочешь. Только убери его с моей плиты. Я хочу приготовить запеканку из зеленых бобов. – Микки развернулась и удалилась, красная от возмущения.

Конни закатила глаза. Потом сделала очень медленный вдох и выдох.

– Ну вот, я спокойна. Я не собираюсь убивать свою мать. Я не буду выходить из себя из-за того, что она положила клецки в мой бефстроганов. – Конни покачала головой. – Мама не признает перемен, но я на нее работаю и вынуждена играть по ее правилам.

– Микки повезло, что вы здесь. – Сьюзен посмотрела на Рокси. – Конни об этом не распространяется, но она прирожденный повар – повар экстра-класса. И лауреат многих конкурсов.

Конни оторвалась от процесса приготовления латте для Сьюзен.

– Кто вам это сказал?

– Пробила по Интернету, – с довольным видом сообщила Сьюзен.

Дверь открылась, и вошла Робин, одетая в красный костюм с очень короткой юбкой. Перехватив взгляды Сьюзен и Рокси, она остановилась, поджала губы, вернулась и направилась туда, где сидел мэр. Мэр Харкинс, завидев Робин, радостно заулыбался, вскочил и принялся галантно усаживать ее за стол.

– Жалкое зрелище, – сказала Рокси.

– Маниакальная страсть, – согласилась Сьюзен.

– Ест дерьмо и пальчики облизывает. – Конни протянула Рокси кофе латте, затем налила в согретые бокалы персиковый кобблер и выставила их на стойку.

Рокси наклонилась над бокалом и с наслаждением вдохнула густой коричный аромат напитка.

– Кто-нибудь должен наладить его промышленное производство.

Сьюзен облизнула ложку.

– Или сделать на его основе крем для лица, чтобы сначала его намазывать, а потом слизывать.

– Или масло для тела.

– Хотя лучше не масло для тела, а тесто для тела…

Дверь вновь открылась, и на этот раз вошел высокий мужчина в черной кожаной мотоциклетной куртке и митенках. Больше шести футов роста, широкоплечий, в ладно облегающих стройные бедра джинсах. Точеное лицо его было по-мужски красивым, темные волосы касались воротника, и в голубых глазах можно было утонуть. Конни замерла с кофейником в руках:

– Кто это? Я уже три месяца в городе и думала, что всех тут знаю.

Сьюзен облизнула ложку.

– Это, моя дорогая, то самое, что мы в Глори зовем плохой новостью. Его настоящее имя Этан Маркам. У него опасная репутация он плюет на закон, и он – сын священника.

– Он не выглядит как плохая новость, – сказала Рокси.

– Еще как выглядит. – Конни повела плечами. – Именно это делает его таким… вкусным.

Этан снял кожаную куртку и перчатки, прежде чем сесть за столик. Обведя глазами зал, он остановил взгляд на Рокси.

– Bay, – сказала Сьюзен. – Много бы отдала, если бы на меня так смотрели.

– И я тоже, – согласилась Конни.

Рокси покраснела и опустила взгляд в бокал с кобблером.

– Он все еще на тебя смотрит, – с завистью сказала Конни.

Сьюзен кивнула:

– Очень, очень пристально.

– Мне все равно, – сказала Рокси, хотя сердце ее затрепетало. Впрочем, удовольствие было бы полнее, если бы поблизости оказался Ник.

Конни вздохнула:

– Я всегда нравилась нудным толстякам и никогда тем, с кем по-настоящему весело. – Она достала из-под стойки небольшой контейнер. – Раз уж вы здесь, не хотите попробовать мое новое изобретение – шарики с бурбоном? Я пытаюсь уговорить маму включить их в десертное меню, но она сопротивляется.

Сьюзен закинула крохотное пирожное в рот, пожевала и закатила глаза:

– Мммм!

Рокси тоже взяла в рот шарик. Стоило его надкусить, как густой, насыщенный вкус выдержанного бурбона защекотал язык, мешаясь с нежным вкусом сладкого бисквита. Пирожное таяло во рту. Она доела его и облизала пальцы.

– Конни, это невероятно!

– Можно мне еще? – спросила Сьюзен.

Конни улыбнулась. Чувствовалось, что ей приятно. Она поставила контейнер на стойку и спросила:

– Еще что-нибудь хотите? Я пошла спасать консоме, пока мама не сотворила с ним что-то ужасное.

– Спасибо, нам и так хорошо, – сказала Сьюзен и взяла в рот еще один шарик.

– Ну, тогда я ухожу. Пожелайте мне удачи в бою. – Расправив плечи, Конни удалилась.

Сьюзен подвинула контейнер к Рокси:

– Возьми еще.

Рокси последовала совету.

– Мне слишком хорошо, – простонала она. – Он словно пончик в масле, покрытый сиропом из бурбона. Это лучше, чем…

– Чем секс, – закончила за нее Сьюзен и съела еще один шарик. – Bay!

Рокси тоже съела еще один.

Они со Сьюзен продолжали говорить о погоде, о новой коллекции обуви в бутике Паолы Бет и о многом другом, при этом ни на миг не упуская из виду Плохого Парня. Тот успел заказать ленч и как раз сейчас полез в карман за книгой. Очень скоро он углубился в чтение.

Не прерывая беседы, Сьюзен и Рокси обменялись удивленными одобрительными взглядами. Рокси рассеянно положила в рот очередной шарик с бурбоном. Зал заливал теплый солнечный свет. Рокси блаженно нежилась на солнышке.

Она нацелилась на шестой или седьмой по счету шарик, когда Конни вновь появилась в зале. Она огляделась.

– Вот он где! – Она улыбнулась Рокси и Сьюзен, забрав со стойки бутылку с неизвестным соусом. – Я оставила здесь свой особый травяной настой, и… Господи! – Она подняла почти пустой контейнер. – Вы все это съели?

Сьюзен уставилась на контейнер.