Роковая привязанность

— Он уже принимал такое решение десять лет назад. На твоем месте я не стал бы относиться слишком серьезно к подобным заявлениям. И каким, по-твоему, будет твой брак после всего этого? Ты понимаешь, что Джон никогда не будет целиком принадлежать тебе? Часть его навсегда останется с Мэриджон. Господи, уж я-то знаю, о чем говорю! Я пытался жить с Мэриджон после того, как Джон впервые разрушил наш брак, но у меня ничего не получилось. Все погибло, к прошлому не было возврата.

— Замолчи! — с внезапной яростью крикнула Сара.— Замолчи!

— Теперь, когда тебе стало понятно, что твоему трехнедельному браку пришел конец, ты, по-моему, вполне могла задуматься о самоубийстве. Ты очень молода, пережитое потрясение могло выг вести тебя из состояния душевного равновесия. Ты приходишь сюда, к Плоским Скалам, к морю, во время прилива, когда потоки воды особенно опасны...

Она попыталась сдвинуться с места, но он не отпустил ее.

— Я думал о самоубийстве в тот уикэнд в Бариане,— сказал Майкл.— Представляешь? Днем я отправился ловить рыбу; я постоянно думал о том, что я могу сделать. Я сходил с ума... Потом пришел ребенок, и я вернулся в дом. Мэриджон была в нашей спальне. Я знал, что безумно люблю ее и не могу делить ни с одним мужчиной, даже если их отношения будут исключать возможность всяких подозрений. Я предвидел, что меня ждет серьезный разговор с Джоном, я считал нужным объяснить ему, что не могу больше выносить происходящее и увожу Мэриджон... После обеда произошло окончательное объяснение. Я одержал верх... Все обещало выправиться. Джон испытал потрясение — я и сейчас помню выражение его лица... Вдруг в комнату вошла София, она стала грозить разводом, обещала сделать все достоянием прессы — Господи, она бы погубила нас всех! Газеты вываляли бы Мэриджон в грязи, все мои лондонские знакомые и коллеги заговорили бы: «Бедняга Майкл влип в грязную историю. Кто бы мог подумать...» Сплетни, огласка, гибель Мэриджон, всего, о чем я мечтал... София собиралась разрушить весь мой мир.

— И ты убил ее.

Он посмотрел на Сару с каким-то странным отсутствующим выражением на лице.

— Да,— произнес Майкл.— Я убил ее. И Джон уехал, сказав, что никогда больше не будет общаться с Мэриджон. Я решил, что Мэриджон вернется ко мне, и я наконец буду счастлив.

Выражение его лица изменилось. Он нахмурился; когда Майкл заговорил вновь, Сара уловила в его голосе горечь.

— Но она не пожелала вернуться ко мне,— сказал он.— Я прошел через все это, совершил убийство, чтобы спасти ее от гибели, а она лишь сказала мне, что ей очень жаль, но она не сможет жить со мной снова.

Волна разбилась о камень у их ног; белая пена, образовавшаяся на мгновение, тотчас исчезла в темноте.

— София знала, что они — брат и сестра,— сказал он.— Но это не было главной причиной. Она в любом случае устроила бы публичный скандал. Но если бы она не знала, что они — брат и сестра, спектр ее угроз сузился бы, и они стали бы менее опасными в смысле последствий... Но она знала. Кроме Софии, это было известно весьма ограниченному кругу лиц. Их родственные отношения с самого начала сохранялись в тайне — это делалось ради матери Джона. Старый Тауэре говорил всем, что Мэриджон — дочь его умершего младшего брата. Правда оставалась для большинства секретом, потому что они не хотели афишировать то обстоятельство, что Мэриджон — незаконнорожденная. Я всегда считал, что было бы лучше, если бы София ничего не знала, но Джон сказал ей об этом вскоре после их бракосочетания, так что Софии было все известно с самого начала.

Снова возникла пауза. Сара попыталась представить, что про-изойдет, если она попытается убежать. Успеет ли она спрятаться среди близлежащих камней? Вероятно, нет. Возможно, если она бросится назад... Она слегка повернула голову, чтобы осмотреться, и тут Риверс сказал:

— А теперь ты. В конце концов ты разведешься с Джоном. Даже если ваш брак переживет этот кризис, со временем возникнут новые, и все выйдет на поверхность: отношения с Мэриджон, твоя очень понятная ревность — все. Имя Мэриджон будет упомянуто в прошении о разводе, потому что ты знаешь правду, как некогда София, и, преисполнившись горечи, захочешь воспользоваться любым оружием, чтобы причинить боль им обоим. Мэриджон окажется в опасности. Что бы ни случилось, я хочу избежать этого, потому что по-прежнему люблю ее и иногда надеюсь, что в один прекрасный день она вернется ко мне... Возможно, это случится. Не знаю. Вернется она ко мне или нет, в любом случае я люблю ее по-прежнему. Это я знаю лучше, чем что-либо другое на свете. 

Если она побежит назад, у нее не будет шансов на спасение. Берег был слишком неровным, каменистым; Сара поняла, что может с легкостью оступиться и упасть в одну из лагун.

— Было бы весьма удобно, если бы ты совершила самоубийство,— сказал Майкл,— Возможно, я даже смог бы переложить подозрения на Джона, если бы кто-то заподозрил, что произошло убийство. Я попытался сделать это в прошлый раз. По моему плану смерть должна была наступить якобы в результате несчастного случая. Я надел на себя красный свитер Джона, чтобы подстраховаться на тот случай, если кто-то увидит меня на горной тропинке и потом полиция заподозрит, что произошло убийство. Я знал, что София встречается с Максом у Плоских Скал. Я услышал, как после ужина она напомнила ему о свидании, вскоре Макс вышел из дома. После сцены в гостиной, когда все разошлись в разные стороны, я не стал подниматься в свою спальню, как я сказал тебе раньше. Джон вышел в сад, София поднялась наверх, чтобы сменить туфли на высоком каблуке на парусиновые тапочки. Я взял свитер Джона с сундука, стоявшего в холле, и отправился к скалам. Мне не пришлось ждать Софию очень долго...

Но тупая корнуолльская полиция не заподозрила, что произошло убийство. Речь шла о несчастном случае и о самоубийстве, но никак не об убийстве. Никто не видел возможных мотивов. Они были скрыты от посторонних...

— Майкл!

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее; Сара находилась достаточно близко от Майкла, чтобы разглядеть, что его глаза словно подернуты пеленой; казалось, он видит картины из далекого прошлого.

— Если бы я сказала, что не собираюсь разводиться с Джоном и разглашать их тайну...

— Боюсь, ты бы напрасно сотрясала воздух, моя дорогая. Я признался сейчас тебе в том, что совершил убийство, и не могу рассчитывать на твое молчание.

Она внезапно повернулась лицом к скалам.

— Что это?

Он тоже инстинктивно изогнул тело; Сара тотчас вскочила и побежала прочь от него, надеясь скрыться среди больших камней.

Риверс что-то закричал, потом бросился за ней. Камни казались Саре надгробиями из какого-то кошмара; рев моря сливался с шумом пульсирующей в ушах крови. Гранит резал ей руки, рвал чулки, колол ступни через тонкие тапочки. Она карабкалась среди камней, боясь упереться в непреодолимую скалу или свалиться в глубокую расщелину. И все же с каждой минутой расстояние между ними сокращалось. Ужас, охвативший Сару, парализовал ее голосовые связки.

Оказавшись снова у подножия горы, девушка угодила ногой в ямку и подвернула ступню; тапочка соскочила с ноги. Из ее горла невольно вырвался крик боли, прорезавший ночной воздух. В следующий момент девушка увидела вверху на горной тропинке огонек.

— Джон!— изо всех сил закричала Сара.— Джон! Джон!

И тут Риверс бросился на нее; Сара начала бороться за свою жизнь, царапаться, кусаться. Все расплылось перед ее глазами, ландшафт наклонился. Она попыталась закричать снова, но из ее горла не вырвалось ни звука. Силы покидали девушку; она ощутила на шее сомкнувшиеся пальцы Риверса.

Она испытала боль. Мозг озарился яркой красной вспышкой. Она попыталась сделать вдох, но не смогла. Стараясь оторвать его руки от своей шеи, она услышала донесшийся сверху звук; по склону горы запрыгали мелкие камни, они задевали тело девушки.

Риверс ахнул и тут же куда-то исчез; Сара прильнула к поверхности скалы. Черная пелена, окутавшая девушку мгновением позже, стала для нее желанным избавлением от кошмара.