Почему поют русалки

– Вас не затруднит сказать нам, кто именно осматривал тело вашего сына?

– Ни в коей мере. – Его преподобие казался удивленным таким вопросом, но отвечал с готовностью. – Это был доктор Ньюмен. Доктор Аарон Ньюмен живет здесь, в Эйвери, как раз позади ближнего леска. Он может оказаться полезен вам в том, в чем мне не удалось оказать помощь. – Небольшая пауза. – Я постоянно напоминаю себе слова, сказанные в Писании: «Мне отмщение и аз воздам», но не умею найти в них опоры… – Голос священника прервался. Сделав над собой усилие, он громко сглотнул и продолжил более спокойно: – Кто бы ни сделал это с моим сыном, он сотворил зло. Предать такой страшной смерти невинного юнца девятнадцати лет…

Голос изменил священнику. Больше он не делал попытки продолжать.

Лавджой стал неуклюже подниматься на ноги.

– Прошу простить наше вторжение, ваше преподобие. Больше мы не станем вас тревожить.

Старик провел дрожащей рукой по глазам.

– Но вы должны остаться и выпить чаю.

Магистрат слегка поклонился.

– Благодарю, нет.

Себастьян поднялся с подоконника, разочарованный. Что могло связывать серьезного прилежного студента богословия с таким балованным юнцом, каким был Доминик Стентон, или с ведущим рассеянный образ жизни светским львом Барклеем Кармайклом? Ему припомнились слова Кэт о том, что кажущийся случайным выбор жертв заставляет всякого почувствовать собственную уязвимость. «Не потому ли я так стремлюсь установить хоть какую-то связь между этими тремя злодействами, что отсутствие ее делает их еще более дикими и пугающими?» – спрашивал он себя.

– Вы родом из здешних мест, мистер Торнтон? – неожиданно задал он вопрос.

Священник покачал головой.

– Я – уроженец Нейланда, городка около Ипсвича. Восточный Саффолк. Это место досталось мне стараниями дяди моей жены. Когда я был еще молодым человеком, моим намерением было посвятить себя миссионерской службе, нести благовестие Господа нашего несчастным дикарям, погрязшим в пороке и грехе, которые населяют непросвещенные части света. Я даже не мечтал о собственном приходе, не говоря уж о бенефиции[13] таком значительном.

Себастьян заинтересовался.

– Вы отправлялись с миссией в какие-либо страны?

Мистер Торнтон выпрямился в кресле.

– Собственно говоря, да. Я провел шесть лет на мысе Горн в Африке[14]*, прежде чем осенил себя узами брака. Впоследствии миссис Торнтон и я вместе вершили миссионерскую службу. Случай к этому нам представился девять лет назад, тогда я оставил свой приход заботам куратора, второго нашего священника.

«Девять лет назад. Его сыну было только десять», – быстро промелькнуло в голове Себастьяна, и он спросил:

– А Николас? Он ездил с вами?

– О нет. В то время он учился в Харроу. Наш мальчик ни разу не совершал путешествий, даже недолгих. Миссис Торнтон очень пеклась о здоровье сына и опасалась негативного воздействия нездорового климата. Свои школьные каникулы Николас проводил у ее брата.

– Нельзя ли поточнее узнать, где имела место ваша миссионерская деятельность? – задал вопрос магистрат.

Себастьян подумал, что, пожалуй, мог бы ответить на него сам.

– В Индии.

– Простое совпадение, надо думать? – сказал Лавджой, когда Себастьян сообщил ему о своем разговоре с сэром Хамфри Кармайклом, рассказав о том, что тот также бывал несколько раз в Индии.

Они пешком шли через небольшой зеленый лесок, направляясь к выбеленному дому доктора Ньюмена. Перед ними, взволнованно гогоча и переваливаясь, спешила стая белых гусей, перья которых ярко блестели в солнечных лучах.

– Думаю, тысячи наших сограждан хоть раз в жизни побывали на полуострове Индостан. Вы со мной не согласны?

– Согласен.

– Рад. К тому же мы не знаем, посещал ли Индию лорд Стентон.

– Не знаем. – Себастьян разглядывал живописную группку каменных коттеджей, увитых густым ковром роз, щедро отдавшихся позднему цветению. – И тем не менее, если бы у меня был сын, я бы не мог чувствовать себя спокойно.

ГЛАВА 22

Доктор Аарон Ньюмен был худощавым мужчиной на вид лет сорока с небольшим, с ранней обильной сединой и доброжелательным, хоть и усталым лицом человека, которого работа заставляет быть свидетелем слишком многих людских радостей и трагедий.

Он принял их в гостиной, обставленной добротной и надежной старой мебелью, и внимательно выслушал объяснения причин, приведших мистера Лавджоя в его дом. Затем предложил бренди, угощение, которое Себастьян принял, а магистрат, как следовало ожидать, отклонил.

– Несчастье произошло пять месяцев назад, а я все еще не могу привыкнуть к мысли о том, что случилось с Николасом, – начал доктор, наливая бренди и себе. – Какая немыслимая трагедия! Преподобный Торнтон и его супруга долгие годы были бездетны, этот мальчик родился у них довольно поздно. Сын был словно даром небес, ребенок, появившийся на свет у стариков родителей. – Доктор снял очки и провел рукой по глазам, лицо его омрачилось грустью. – Но Господь прибрал его к себе. Ведь эта мысль должна утешать?

Лавджой смущенно откашлялся и спросил:

– Как давно вы знакомы с его преподобием?

– С тех пор, как он поселился здесь в деревне, примерно лет двадцать назад. Я присутствовал при появлении Николаса на свет. – Доктор Ньюмен снова водрузил очки на нос и опустился в одно из кресел, окружавших чайный столик. – Лечил его от всех детских болезней.

– Я так понял, что труп Николаса был обнаружен самим его преподобием? – спросил магистрат.

Лицо доктора исказила гримаса боли.

– К сожалению, да. Торнтон взял тело сына на руки и хотел нести его сюда. Но упал, не пройдя и нескольких шагов.

– У него случился удар?

Доктор кивнул, подтверждая догадку.

– Паралич поразил левую сторону тела. Со временем деятельность руки восстановилась, но ходить его преподобие до сих пор может лишь с большим трудом.

– Убийца оставил тело юноши на церковном дворе?

Спазм отвращения снова исказил черты лица их собеседника.

– Да. Преподобный Торнтон увидел тело сына, когда пошел отворять в то утро церковные двери. Это было ужасно, поистине ужасно. Убийца оставил несчастного на одной из старых могильных плит около двери, ведущей в южный трансепт. Именно этой дверью всегда пользуется его преподобие.

– Любопытно, – заметил Себастьян. – Кем бы ни был этот убийца, с привычками его преподобия он, во всяком случае, хорошо знаком.

Глаза доктора удивленно расширились, но после короткого раздумья он согласился:

– Вы правы, это так. Я как-то не задумывался над этим.

– Что вы могли бы нам сказать о результатах осмотра тела? – спросил магистрат.

Доктор Ньюмен оставил кресло и подошел к письменному столу, заваленному книгами и различными записями. Взяв в руки один из потрепанных журналов, лежавший на краю стола, принялся быстро перелистывать страницы. Прошло некоторое время, прежде чем он снова заговорил.

– У жертвы было перерезано горло.

– В момент убийства нападающий стоял позади юноши?

– Не могу сказать с уверенностью, – после заминки ответил доктор, набрал воздуха в грудь, медленно его выпустил. – Меня сильно утешает, что смерть наступила почти мгновенно. Это счастливое обстоятельство, если подумать о тех надругательствах, которые совершены над трупом.

– На теле были и другие раны?

Доктор утвердительно кивнул.

– Грудина жертвы была вскрыта, сердце, легкие и печень удалены. Довольно неопытной рукой, я бы хотел отметить.

– Возможно, негодяй действовал под влиянием сильного гнева?

Ньюмен задумался, затем покачал головой.

– Я бы так не сказал. На теле не было других ран. Как я уже сказал, жертве перерезали горло, вскрыли тело и удалили некоторые внутренние органы.

Лавджой прижал к плотно сомкнутым губам аккуратно сложенный платок.

13

Бенефиций – услуга, льгота или привилегия.

14

Мистер Торнтон ошибается мыс Горн находится в Южной Америке.