Страница 84 из 97
По критерию: вес = 529, 58-е место. Претенденты на авторство: Ага Малик Шахи, Акифи. См. также № 798, 813.
438. См. примеч. к № 15.
440. См. № 208 и 1060.
445. Об этом четверостишии – см. вступительную статью.
По критерию: вес = 581, 37-е место.
446. Комментируя это четверостишие («Тараб-ханэ», с. 18), проф. Хомайи сомневается в авторстве Хайяма – ему представляется свидетельством поэтической неумелости повторение в третьей строке и нелепостью то, что здесь автор говорит уже из ада, как бы из будущего времени. Иное дело, если бы кто-то вот так иронизировал над усопшим грешником – от его имени… Однако этот непривычный, но сильнодействующий прием (говорить из будущего, из загробного мира) Хайям, как легко убедиться, использует неоднократно.
448. По критерию: вес = 840, 3-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Насир ад-Дин Туси.
Проф. Хомайи («Тараб-ханэ», с. 50) приводит «ответ» Афзала Каши:
С этим четверостишием в истории переводов Хайяма на русский язык связан забавный эпизод. Книга переводов В. Державина составлена так: вначале полное переложение Издания 1959 г., потом – пунктир (через два на третье четверостишие) по книге Тиртхи. Поскольку подстрочники по книге Тиртхи делал уже другой человек и они выглядели иначе, Державин не заметил совпадений и 14 раз продублировал уже переведенные рубаи… Но интереснее другое. Именно этого четверостишия (№ 135 в Издании 1959 г.) в книге Державина почему-то нет. Здесь возможно только одно объяснение. Это рубаи Хайяма настолько интересно и настолько популярно, что Державин извлек его из общего текста на титульную страницу. Однако редактор первого издания выбросил это «украшение». В. Державин не заметил потери, так что и во всех последующих изданиях его перевод этого четверостишия отсутствует.
449. По критерию: вес = 554, 44-е место.
Здесь расстановка слов в переводе иллюстрирует проблему со знаками препинания (которых в оригинале нет). Заметно изменится смысл, если в 4-й строке расставить их так: «Я прожил, как и ты. Лишь миг – побудь со мной». Именно такими выглядят многие переводы, например, перевод В. Державина: «Я был, как и ты. Так побудь хоть мгновенье со мною», – благодаря подстрочнику из Издания 1959 г.
450. По критерию: вес = 472, 92-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Обаид Закани, Муджид Хамгар.
454. Вавилон здесь – западные провинции Ирана.
459. В чаше неотцеженного вина на дне собирается муть – отстой. Не потому ли и людям, обитающим на дне лазурной чаши небосвода, достается лишь отстой, гуща горькая из бед и несчастий?
463. По критерию: вес = 512, 66-е место. Претендент на авторство: Джамал Халил.
467. По критерию: вес = 664, 17-е место.
468. По критерию: вес = 775, 4-е место. Претенденты на авторство: Сирадж ад-Дин Карми, Талиб Амали.
Проблема, неразрешимая для теоретиков ислама: если Аллах всеведущ и если все события изначально предписаны Им (а в мусульманстве строго утверждается именно это), любые деяния рабов Божьих должны считаться совершенными, неподсудными, и грешных поступков, чреватых наказанием, в принципе быть не может…
В тегеранском издании «Тараб-ханэ» на с. 101 приводится «ответ» на это рубаи; автор его либо Насир Аладдин Туси, либо Афзал Каши:
Впрочем, в других источниках, включая издания Никола (Париж, 1867), Даниша (Стамбул, 1927) и Тиртхи (Аллахабад, 1941), частично похожее стихотворение приводится как хайямовское – см. здесь № 1296, среди «ответов». Нечто близкое есть и в стихах Каши:
470. По критерию: вес = 999, 1-е место. Претендент на авторство: Сайид Наср.
473. У большинства поэтов-переводчиков звучит здесь весьма неуместная любовная интонация. Муж «кумира» возревновал бы!.. А это всего лишь изысканный экспромт, обращенный к хозяйке дома: «Вино допито, будь добра, принеси еще кувшин» (следовало бы скомандовать самому мужу, но ему она наверняка ответит: «Довольно вам!»).
475. В одном из вариантов не «лиса», а «лев» (видимо, гепард).
В оригинале игра слов: Бахрам, легендарный царь, прославленный охотник, преследуя гура (онагра, дикого осла), попал в гур (могилу). Тем самым намекается и на прозвище царя, не названное в тексте: Бахрам Гур. По легенде, пещера, куда он забежал в погоне за онагром, обвалилась и погребла его.
478. По критерию: вес = 542, 50-е место.
479. См. № 550.
«Вторично не цветут увядшие цветы…»
Тайные догадки о сущности Бытия. Проклятия Творцу, забывшему про людей. «Вино» как хайямовское учение.
484. По критерию: вес = 557, 42-е место. Претенденты на авторство: Абдаллах Ансари, Абу-л Хасан Хуркани.
487. Страна Золомат – Край Вечной Ночи, там находится источник живой воды. Мухаммед – имя основателя мусульманства – буквально означает «Достойный восхваления». Салават – название восхваления, звучащего так: «Аллах, благослови Мухаммеда и род Мухаммеда!» Обычно же говорят коротко: «Мухаммеду – салават!»
В этом четверостишии достоин восхваления – саки; тем самым он оказывается… Мухаммедом, и поэт к нему, а не к основателю ислама, обращает салават!
491. В пяти из рассмотренных источников, включая «Тараб-ханэ» (1462) и рукопись 1475 г., это четверостишие построено на перечислении четырех стихий. Но в Бодлеанской рукописи (1460), а также в популярном у поэтов-переводчиков издании Никола одна из стихий – воздух – отсутствует; очевидно, их текст менее точен. Там же еще одна замена: «огонь сердца» превратился в «огонь печали», – придавшая всему четверостишию совершенно иной смысл, что хорошо видно в переводе Л. Некоры (по Бодлеанской рукописи):
499. См. № 131, 569, 782, 845.
500. Про это четверостишие проф. Хомайи сообщает, что в одном из списков «Тараб-ханэ» к нему приписан комментарий: «Также известно, что это рубаи обнаружили на изголовье могилы Хайяма, написанное на бумажном клочке». Раньше, надо понимать, этого четверостишия не знали… Словом, мистика: творчество покойника. Есть и другая легенда. Один излишне правоверный ученик Хайяма посетил его вечную опочивальню и удивился: с чего бы так пышно украсилась цветами могила великого грешника? Тогда ему приснился разгневанный Учитель и произнес это рубаи. Фуруги, видный иранский исследователь, считал это рубаи поддельным. Однако содержание и стиль его вполне хайямовские, и оно даже не приписывается другим поэтам. О пристрастии Хайяма к «загробным» стихам, к «посланиям из ада» уже говорилось.