Год призраков

И вот Джордж завелся, снова подскочил к лестнице, обнюхал ее со всех сторон и поднял на нее лапу. Теперь мы были готовы идти по следу. Джордж тронулся с места, мы за ним. Из заднего двора мы вышли через калитку со стороны Бабули, прошествовали под розовыми цветами доисторической мимозы и оказались в переднем дворе.

За углом находилась Ист-Лейкская школа — одноэтажное краснокирпичное здание: классные комнаты по всем сторонам большого прямоугольника и покрытый травой двор в центре. С правой стороны был уголок, на котором расположилась игровая площадка детского сада — рукоход, качели, песочница и круглая штуковина, с которой, если ее раскрутить как следует, все падают. К левому крылу здания был пристроен спортзал — здоровенная кирпичная коробка без окон, возвышавшаяся над приземистым главным корпусом.

Перед школой находилось кольцо подъездной дороги, внутри которого, за высоким бордюрным камнем, располагался сильно вытянутый овал газона. К западу от дороги и маленькой парковки были две заасфальтированные баскетбольные площадки, а за ними тянулось обширное пространство, на котором виднелись бейсбольные сетки и базы. В ветреные дни здесь гуляли настоящие пылевые вихри, а на границе этого поля высился забор с колючей проволокой наверху — чтобы дети не забирались в кратерообразную сточную яму. Кто-то давным-давно пропилил в заборе щель, сквозь которую вполне мог пролезть человек небольших размеров. В начале осени за этим забором, среди стебельков золотарника и уже пожухлой сорной травы, простиралось царство кузнечиков.

За школой были и другие поля, покрытые выгоревшей летней травой и прорезанные тремя заасфальтированными велосипедными дорожками. Своим дальним концом поля примыкали к еще одному жилому району, а на востоке граничили с лесом — густыми зарослями дубов и сосен, которые тянулись до следующего городка, южной своей стороной выходя к железной дороге. По лесу бежали ручьи, были там и едва заметные тропинки, которые мы знали как свои пять пальцев. В четверти мили от края леса было озерцо. Говорили, что оно бездонное.

В тот день Джордж повел нас к опушке леса — туда, где земля стояла торчком. Это место называлось «Канализационной горкой». Мы стояли на той ее стороне, где из горки высовывалась темная труба, смотревшая на лес. Когда-то из нее тек тоненький ручеек, но он давно пересох. Джим подошел к трубе, наклонился и прокричал в трехфутовое отверстие: «Э-э-э-э-э-эй, та-а-а-ам». Звук его голоса гулким эхом разнесся по темному туннелю под школьными полями. Джордж поднял ногу на бетонную подушку, подпиравшую конец трубы.

— X помечает место, — сказал Джим, а потом повернулся к Фрэнки. — Ты должен заползти туда и посмотреть, не прячется ли бродяга под землей.

Фрэнки поскреб голову и уставился в темную дыру.

— Разве ты не моя правая рука? — напомнил Джим.

— Ну да, — согласился Фрэнки. — А что, если он там?

— Прежде чем он дотронется до тебя, скажи вот что: «Произвожу гражданский арест».

Фрэнки задумался.

— Не делай этого, — сказал я.

Джим недовольно посмотрел на меня, потом положил руку на плечо Фрэнки и сказал:

— Он видел задницу твоей матери.

Фрэнки кивнул, направился к трубе, встал на колени и пополз в темноту, но почти сразу же остановился. Джим подошел к нему и легонько пнул в задницу носком кроссовки.

— Если ты его найдешь — станешь героем. Твою фотографию напечатают в газете.

Фрэнки пополз дальше и через несколько секунд исчез из вида.

— А что, если он там потеряется? — сказал я.

— Мы просто попросим всех в городе одновременно спустить воду в унитазах, и его вынесет в сточную яму за баскетбольной площадкой.

Каждые несколько минут кто-нибудь из нас наклонялся к трубе и окликал Фрэнки, а он отвечал. Вскоре мы уже не разбирали, чтó он нам кричит, и голос его звучал все тише и тише. Но вот наши оклики остались без ответа.

— Что, по-твоему, с ним случилось? — спросил я.

— Может, его сцапал этот извращенец. — На лице Джима появилось обеспокоенное выражение, — А может, он застрял.

— Что, если сбегать домой и сказать Деду?

— Нет, — сказал Джим. — Ты беги к люку на велосипедной дорожке и покричи там в дырку, а потом приставь ухо к крышке и послушай. Скажи Фрэнки, пусть он возвращается.

Я со всех ног пустился бежать по склону горки, а потом по полю. Добравшись до люка, я встал на четвереньки, приложил губы к небольшому круглому отверстию на краю крышки и прокричал: «Эй!» — а потом приложил к дыре ухо.

Голос Фрэнки донесся до меня вполне отчетливо, но с каким-то металлическим призвуком, словно говорил робот.

— Что? Я здесь.

Мне показалось, что он прямо подо мной.

— Вылезай, — крикнул я. — Джим говорит, чтобы ты вылезал.

— А мне тут нравится, — возразил Фрэнки.

В этот момент я представил дом Фрэнки, его косоглазую сестру Лили, выступающую челюсть и лошадиные зубы его матери, ее встрепанные рыжие волосы, маленькие фигурки, что лепил отец Фрэнки: для них он брал серу, которую доставал из своих громадных ушей.

— Вылезай, — повторил я.

Прошло полминуты тишины, и я уже решил, что он уполз дальше в темноту, но наконец раздался его голос.

— Ладно, — сказал он и, помолчав немного, добавил: — Я тут нашел кой-чего.

Джим сидел на краю трубы, читая журнал, а Джордж присел у ног Джима и поедал его глазами. Когда я спустился с горки, мой брат сказал:

— Смотри, что нашел Джордж у упавшего дерева. — Он показал в сторону леса. Там было несколько помятых банок из-под пива и сигаретные бычки.

Я подошел к нему и заглянул через его плечо в журнал. Страницы сморщились от воды, по обложке была размазана грязь. Джим повернул ко мне страницу, которую рассматривал, и я увидел женщину с рыжими волосами, в черных чулках, в туфлях на высоких каблуках, в цилиндре и открытой жакетке. Больше на ней ничего не было.

— Ты посмотри, какие сиськи! — восхитился Джим.

— Она голая, — прошептал я.

Джим приподнял журнал так, чтобы клинышек рыжих волос над писькой женщины оказался перед его ртом, и закричал: «Хэлло-о-о-о-о-о!»

Мы рассмеялись.

Я забыл сказать Джиму, что установил контакт с Фрэнки. Вместе этого мы перешли к вклейке. Три страницы фотографий гигантской блондинки, наклонившейся над фортепьянным стулом.

— Здравия желаю, капитан, — сказал Джим и четыре раза быстро отсалютовал ее заднице.

Потом он скоренько перелистал страницы до следующей голой женщины и стал восторженно пялиться на нее.

Когда я протянул руку, чтобы погладить Джорджа в благодарность за находку, мы услышали, как Фрэнки ползет по трубе. Джим встал и повернулся, и мы оба уставились в трубу. Из темноты медленно появились подошвы башмаков Фрэнки, потом — его задница, и наконец на свет божий вылез он сам. Когда Фрэнки встал и повернулся к нам, мы увидели, что он улыбается.

— Докладывай, — велел Джим.

— Там хорошо и спокойно.

Джим покачал головой.

— А что еще?

Фрэнки протянул руку, показывая Джиму свою находку. Это был зеленый пластмассовый солдатик с автоматом в одной руке и гранатой в другой. Я пододвинулся поближе, чтобы получше разглядеть солдатика, и заметил, что на нем нет каски: необычно для военного. На солдатике крест-накрест висел патронташ, а рот был раскрыт так, что виднелись плотно сжатые зубы.

Джим взял игрушку из руки Фрэнки, несколько секунд смотрел на нее, потом произнес:

— Сержант Рок.[13]

После этого он положил фигурку в карман.

Фрэнки нахмурился.

— Отдай, — сказал он.

Руки его сжались в кулаки, и он с вызовом шагнул вперед.

Джим сказал:

— Постой, дай мне спросить у тебя кое-что. Когда этот бродяга видел задницу твоей матери…

— Прекрати про задницу моей матери, — сказал Фрэнки и сделал еще один шаг вперед.

— …она выглядела вот так? — закончил Джим и раскрыл журнал на вкладке.

Фрэнки, увидев фотографию, как-то сразу обмяк. Он поднес руки к щекам и частично закрыл пальцами глаза.

13

Персонаж популярных комиксов Роберта Канихера и Джо Куберта, выходивших с 1959 г.