Страница 15 из 16
— Черт с вами, триста двадцать!
Герман круто развернулся, быстрым шагом подошел к Бортасу, легонько хлопнул его по плечу и кивнул.
— Согласны! По триста восемьдесят!
Бортас едва тоже не кивнул, в последний момент поперхнулся.
— Э-э… Триста шестьдесят!
— Триста семьдесят!
— Идет!
К возвращению молодого наездника сделка была завершена. Бортас увел наемников к себе, отсчитал восемь сотен понгов за коней и седла и предложил выпить за завершение хорошей сделки.
Судя по его радостному виду, он все же здорово сэкономил на покупке. Наемники знали, что цена хорошего коня (не скакового) может доходить до восьмисот монет. Среднего — до четырехсот или чуть больше. Их кони как раз среднего уровня. Ну да ладно, и так неплохая выручка.
Бортас проводил визитеров до дверей кабинета и пожелал заходить еще.
— Как только, так сразу, — ответил Кир, поставив хозяина в тупик такими словами. Эту идиому тут не знали.
Герман спросил хозяина, могут ли их подбросить до города. Тот кивнул.
— Земерлек едет в город по делам на подводе, подвезет вас.
— А кто этот земеля и как его найти?
— Земерлек — мой работник. Найдете его у склада, вас Стано проводит.
Стано звали того шустрого паренька, что проверял коней. Бортас из окна махнул ему и передал указание.
Обратный путь оказался раза в два дольше. Земерлек — помощник владельца конюшни по хозяйственной части — гнать пару запряженных в повозку лошадей не хотел, изредка покрикивал на них и рассекал воздух коротким кнутом. Лошади на свист не обращали внимания, а от голоса только немного прибавляли темп.
Наемникам такая черепашья скорость удовольствия не доставляла, но они терпели. До города было не так уж и долго.
Земерлек не без интереса посматривал на них, потом наконец решился спросить, что там новенького на границе и не шалят ли степняки.
Герман отделался двумя фразами, типа все нормально, тихо, а степняки сидят в своих кочевьях и носу у границы не кажут.
— Прошло их время, — понимающе покивал хозяйственник. — А я еще помню времена, когда они шалили у Большой стены. Тогда наши в Степь не лезли.
Кир с сомнением посмотрел на него. Судя по виду, Земерлеку от силы лет сорок. Наверное, его воспоминания относятся к раннему младенчеству. Ибо уже больше тридцати лет кочевники не появлялись у гряды. Или этому хитровану больше сорока?
Но возражать Кир не стал, какая разница, что помнит этот хрыч?!
— А сейчас искатели хорошо шустрят, — продолжил хозяйственник. — Видать, есть в Степи чем поживиться.
Наемники оставили это замечание без ответа. Хочет трепать языком — пусть треплет.
Земерлек шмыгнул носом, уже тише добавил:
— Я тоже не прочь в Степь поехать, может, нашел бы чего интересного. За хорошую вещицу неплохо платят…
Кир фыркнул. Из этого болтуна искатель, как из черепахи спринтер! Невысок, узкоплеч, с выпирающим животом, с сутулыми плечами. Такой искатель загнется через пару часов после выезда в Степь. А в случае чего толку от него никакого.
Земерлек помолчал, потом вновь спросил:
— А вы что ж, уже отработали там? Решили обратно податься? Видать, нашли что-то ценное, да?
Герман поморщился и с недовольством ответил:
— Тебе что за дело? Не лезь в чужой карман, а то нос прищемят.
Хозяйственник вздохнул и что-то пробормотал. Опять крикнул на лошадей, что надумали сбавить скорость почти до нуля, и крутнул кнут. Потом бросил на наемников пристальный взгляд и вжал голову в плечи.
— Оно верно, чужой карман гостей не любит.
Наемники лениво посматривали по сторонам, думая о своем, и не сразу заметили, что повозка выехала к городу не в том месте, где они проезжали. Вместо ровной линии зданий и широкой дороги они увидели какие-то невзрачные дома и узкую грунтовку, петлявшую среди строений.
— Ты куда нас завез? — вскинулся Герман. — Это что за место?
Земерлек удивленно покосился на него и чуточку виноватым тоном ответил:
— Это Копченая Става… район. Мне ж сюда надо, в лавку.
— Тебе же сказали — в город!
— А это и есть город. — Земерлек развел руками, изобразил покаянную улыбку. — Вам, наверное, к Новой Ставе надо было. А что же вы не сказали?
Кир досадливо чертыхнулся. Соскочил с повозки, глянул по сторонам.
— Ну и куда идти?
— Да сидите, я сейчас в лавку заеду, а потом отвезу вас к дороге. Там извозчика наймете. Это недалеко.
Герман тоже спрыгнул на землю.
— Сами дойдем. Куда, вперед?
— Вон тропинка. Прямо по ней к колодцу, а дальше увидите. Но лучше подождите, я быстро…
— Не надо. Бывай.
Кир насмешливо заметил — Хреновый из тебя проводник. В Степи бы заблудился в два счета!
Он хлопнул ладонью по краю повозки и пошел к тропинке. Недобрый взгляд Земерлека не заметил. Как и злого выражения его лица.
И Герман не заметил. Его внимание было приковано к полуразвалившемуся дому, возле которого крутились облезлые псы. Место это Ветрову не понравилось. Какое-то тухлое, ветхое. Словно давно заброшенное. Какая еще лавка, здесь, похоже, вообще никто не живет!
— Пошли, — обернулся Кир. — Чего ждать?
— Вон она — тропинка, — повторил Земерлек, указывая кнутом. — По ней и до дороги.
Герман махнул ему рукой и пошел вслед за Киром.
Они миновали поваленный полусгнивший забор, обошли яму, наполненную вонючей жижей и наконец вышли к колодцу. Герман подошел к кривому срубу, ударом ноги сбросил половинку старой позеленевшей крышки и заглянул внутрь.
— Пустой вроде… Цепи нет, ведра нет, ворота нет. Как из него воду достают?
Кир не ответил. Он смотрел по сторонам с недовольным выражением на лице.
— Куда ты завел нас, Сусанин герой? Идите вы на хрен, я сам здесь впервой!.. — протянул он и сплюнул. — Какая вода, Гера? Нет здесь никого, никто не живет. Глянь, дома брошенные, крыши обваленные.
Ветров оглянулся, повел взглядом вдоль маленькой улочки. Всего четыре дома, действительно брошенные. Окна без стекол, двери нараспашку, заборов нет. Буйная зелень вымахала в рост человека и наполовину скрыла стены. Все заросло лопухами, крапивой и колючим кустарником. Узкая тропинка вела вдоль домов и терялась за деревьями.
— Черт-те чё! Куда нас завез этот хмырь?
— И я о том же.
— Ехали, вроде, к городу…
В траве под ногами Германа тихонько зашуршало. Из-под большого листа лопуха выползла толстая темно-зеленая змея с треугольной головой. На голове блеклое красноватое пятно. Это была местная гадюка — соржа. Укус ее не смертелен, но может привести к временному отеку легких. Если, конечно, не лечить.
Кир увидел змею, хмыкнул:
— Вот и обед пожаловал.
Соржа ткнулась влево, угодила головой в ботинок Германа и замерла. Длинное тело полностью выползло из-под лопуха. Ветров прикинул длину — почти полтора метра.
— На открытом огне, под острым соусом — объедение, — продолжал Кир. — Помнишь, Чен готовил?
Чен — это боец их группы в Ираке. Англичанин китайского происхождения. Служил в китайской армии, потом уехал в Европу. Как попал в компанию — непонятно, но служил хорошо.
К русским наемникам относился с уважением, а арабов и американцев не любил. Чен хорошо готовил и иногда баловал сослуживцев национальными блюдами. Правда, далеко не все могли есть его стряпню. Например, мясо барана под сладким соусом или змей, которых Чен разделывал прямо на глазах бойцов.
Ветров и Шилов были всеядны, к китайской кухне питали уважение и с аппетитом уплетали змей. В качестве экзотики.
Змея, словно поняв, о чем говорят люди, подняла голову, высунула длинный язык и медленно поползла к Киру. Тот дал ей подползли вплотную и насмешливо спросил:
— Тебя как — зажарить или сварить?
Соржа обогнула ботинок и поползла дальше, к дому.
— Игнорирует, — хмыкнул Кир. — Ну что, пошли? Вон тропинка. Если этот крендель не обманул, она должна вывести к дороге.