Страница 81 из 117
Откуда-то поступил приказ нашим артиллеристам 8,8-см и 10,2-см орудий и шестиствольных минометов начать продвигаться в Грозный. Все вокруг было в дыму и огне. Танки Гота маневрировали по полям, потом скрылись в темно-серой пелене. Стали подтягиваться другие подразделения СС, и Дитц велел нам пристроиться за ними.
Вступая в Грозный, мы были похожи на непонятные существа, на странных мутантов — наши длинные и неуклюжие винтовки, да еще с примкнутыми штыками, напоминали копья варваров. А надетые противогазные маски делали нас похожими на муравьедов, которых предварительно скрестили с какими-то совершенно жуткими насекомыми. Впечатление нереальности усугубляли каски и длинные шинели.
Я слышал свое дыхание в противогазе. Рядом следовали наши бойцы в таких же масках, и в круглых стеклах их поблескивало оранжевым отражаемое пламя. Нас окутал густой черный дым, внезапно мне вдруг показалось, что я ослеп. Издали доносилась пальба наших 8,8-см и 10,2-см орудий и шестиствольных минометов. Были хорошо различимы и залпы артиллерии русских. Чья-то рука ухватила меня за рукав, и я понял, что меня решили избрать поводырем. Кто это был, я понял, лишь когда стоявший на нашем пути танк с работающим двигателем выхлопами разогнал дым. Оказалось, что за мой рукав держится оберштурмфюрер Дитц. Вскоре видимость вернулась, и он оставил меня в покое.
Танк был брошен, но двигатель его продолжал работать. Миновав его, мы вновь окунулись в чернильно-черную тьму. На сей раз Дитц не стал избирать меня поводырем. В воздухе все чаще посвистывали пули, я начал спотыкаться о лежавшие на земле тела. Русские вели огонь наугад, посылая очереди в клубы дыма.
Я почти ничего не разбирал впереди. Носившаяся в воздухе жирная нефтяная копоть оседала на стеклах наших противогазов. Я сделал глупость, попытавшись отереть ее, — она превратилась в жирную мутную пленку. Теперь я неотчетливо видел лишь серо-белые тени. Пройдя метров двадцать, может, чуть больше, мы натолкнулись на нескольких солдат СС. Выйдя из зоны обстрела русских, мы поняли, что находимся у траншей и проволочных заграждений, сооруженных русскими на подступах к городу Грозному. Видя, как другие солдаты снимают противогазы, я тоже снял его. И сразу же в легкие хлынула ядовитая гарь, глаза заслезились. Акерман и Дальке крикнули, чтобы я к ним подошел, и я бросился к противотанковому рву, где они укрывались.
— Где остальной взвод? — спросил я.
— Примерно в 20 метрах направо, — ответил Дальке. Приподнявшись над краем рва, я разглядел Крендла и
Фляйшера, оба махали, призывая нас. Тут в ров спрыгнули Дитц с каким-то обершарфюрером.
— Враг почти не оказывает сопротивления, — сообщил Дитц.
В принципе этому следовало только радоваться, но что-то в тоне Дитца насторожило меня. Заработала рация.
— 2-й взвод, сообщите, где ваша позиция?
— Примерно в 40 метрах от города, — ответил я. — Перед нами противотанковые рвы, колючая проволока и другие заграждения.
Вызывавший меня по рации с нажимом повторил вопрос, но уже не мне:
— 4-й взвод, сообщите, где ваша позиция?
— Нашим танкам здесь не пройти, — констатировал Дитц
Приставив к глазам бинокль, он стал рассматривать находившиеся вперед здания. И тут вновь заговорил «Петрике».
— 2-й взвод, сообщите, каково сопротивление противника на вашем участке.
— Ограниченное, — ответил я, сославшись на слова Дитца. — Противник обстреливает нас из винтовок, автоматов, ручных гранатометов и легких пулеметов, но огонь его беспорядочный.
— Наступайте! — распорядился голос.
Я посмотрел на Дитца в надежде, что оберштурмфюрер все же отменит этот приказ, но тот лишь улыбнулся и подтвердил его. Значит, говоривший со мной по рации наверняка был старше и по званию, и по должности.
— Собирайте взвод! — распорядился он. Повернувшись направо, Дальке стал темпераментно
жестикулировать. Вскоре 2-й взвод в полном составе собрался в противотанковом рву. Я ознакомил всех с поступившим из SSTB приказом.
— Черт бы их всех побрал! — выругался Шраубер. Дитц промолчал. Просто сделал вид, что не услышал словесных излияний Шраубера относительно поступившего нам приказа.
— Сопротивление русских какое-то хилое, — заключил Алум. — Мне кажется, эти недоноски просто хотят заманить нас в ловушку.
— И я так считаю, — согласился с ним Дитц.
— Мне уже приходилось попадать в подобный переплет еще в Польше, оберштурмфюрер.
Протиснувшись между мною и Губертом, он, усевшись прямо перед Дитцем, стал тыкать пальцем в направлении города.
— Поляки поступили в точности так же на подступах к Злотуву. Видите эти дороги, оберштурмфюрер? Спорить могу на что угодно, что у них по паре тяжелых пулеметов нацелено на каждую. И вот тогда входим мы в Злотув и оказываемся под перекрестным огнем поляков. В результате 300 трупов, оберштурмфюрер.
— Ну уж до тех вон зданий мы как-нибудь доберемся живыми, — заметил Крендл.
Он, как обычно, пытался все свести в шутку, но на этот раз это ему не удалось.
— Короче говоря, мы получили приказ, — ответил Дитц. — Так что готовьтесь по моему сигналу выдвинуться вперед.
Проклятье!
Дитц скомандовал, и мы помчались к первым зданиям Грозного. Добежав до булыжной мостовой, бросились врассыпную. Прижавшись к стенам домов, мы остановились перевести дух. Обершарфюрер СС, уставившись на дорогу, вслушивался в тишину. Я взглянул на Алума, желая понять, как он оценивает эту ситуацию? Так, как в Польше?
Разрозненной группой мы двинулись вперед. Попарно, короткими перебежками мы, проскочив с десяток метров, бросались в новое укрытие. Оттуда махали следующей двойке, держа оружие на изготовку, готовые в любую секунду прикрыть их. Так мы миновали 4—5 городских кварталов Грозного, причем без единого выстрела.
В нескольких домах от нас прогремел взрыв, в «Петриксе» встревоженный голос стал вызывать солдат из санитарной роты. Дитц пополз, лавируя между кучами битого кирпича и обломков, я неотрывно следил за ним. Он был старше меня, и намного, кроме того, он был офицером. И меня это каким-то образом успокаивало. На лицах бойцов моего взвода застыло странное и совершенно новое для меня выражение — ужаса. Все до одного мы были охвачены страхом.
В «Петриксе» раздался знакомое потрескивание.
— 3-й взвод, есть возможность подтянуть с севера наши танки и полугусеничные вездеходы?
— Нет, — последовал тут же категорический ответ. — Все поле усеяно бетонными блоками и противотанковыми ежами. Кроме того, везде понатыканы мины. 4-й батальон уже потерял четверых убитыми — они наехали на них.
— 2-й взвод! Есть возможность подтянуть с запада наши танки и полугусеничные вездеходы?
Дитц, услышав вопрос, кивнул.
— Передайте в SSTB, что саперы засыплют рвы!
— А как же мины, оберштурмфюрер? — чуть ли не выкрикнул я.
— Оправданный риск, — отрезал Дитц. — Все равно нам здесь без танков не обойтись!
Я переключил рацию на передачу.
— Признаков наличия мин на полях с запада нет, — отчеканил я. — Там бетонные и стальные противотанковые заграждения. И противотанковые рвы. Саперам предстоит засыпать рвы.
Связались с саперами, потом SSTB приняло решение отправить их на засыпку траншей на южном и западном участках. Другие подразделения СС стали занимать позиции среди куч битых кирпичей и обломков стен зданий. Несколько минут спустя рация сигнализировала о поступлении очередного сообщения.
— Кто там у вас, черт побери, во главе колонны?
Я понятия не имел, от кого исходит это запрос, поэтому игнорировал его. Не прошло и минуты, как раздраженный голос зазвучал снова:
— Черт побери, кто все-таки находится во главе колонны рядом с заправочной станцией и стекольным заводом?
Я посмотрел вниз на дорогу, увидел бензоколонку и завод.
— Во главе колонны 2-й саперный взвод, — доложил я.
— Это гауптштурмфюрер Криммер. Черт возьми, в чем проблема? Почему не наступаете?
Дитц, уставившись на меня, попытался понять, о чем разговор. Жестом я показал оберштурмфюреру, что, дескать, общаюсь с офицером более высокого ранга, чем он. Потом, тоже прибегнув к общепринятой среди фронтовиков жестикуляции, объяснил Дитцу, что нас, дескать, заставляют идти в наступление. Кивнув, оберштурмфюрер махнул мне и Алуму — мол, давайте.