Возвращение королевы

— Я никакого перевала не вижу, — сказал Ки.

— Я знаю дорога, — настаивал Мэти.

— Ладно, хорошо. Поворачиваем на запад. — Тамир остановила коня, чтобы попрощаться с Фарином.

Он грустно улыбнулся, пожимая ее руку.

— Теперь твоя очередь уезжать, а не моя.

— Я помню свои чувства, когда вы с отцом уезжали. Зато нам будет что рассказать друг другу, когда мы снова встретимся.

— Пусть меч Герилейн очутится в твоей руке еще до того, как выпадет снег. — Взмахнув мечом, Фарин закричал: — За Скалу и за Тамир!

Воины подхватили клич, слова прокатились по рядам, как шумная волна.

Еще раз отсалютовав королеве, Фарин и сопровождавший его отряд развернули коней и помчались назад, к Атийону.

Тамир посмотрела им вслед и повернулась в сторону гор.

На следующий день они добрались до предгорий, а еще через день уже двигались через лес, что покрывал подножие хребта.

Ближе к вечеру Мэти показал им звериную тропу, вившуюся среди плотных зарослей дикой ежевики.

— Это и есть начало твоего тайного пути? — спросила Тамир.

— Скоро придем к нему, — ответил Мэти. И быстро переговорил о чем-то с Аркониэлем на своем языке.

— Мы будем двигаться по этой тропе целый день, потом пойдем вверх вдоль ручья, к водопаду, — объяснил Аркониэль. — Тайная дорога начинается сразу за ним. Он говорит, за водопадом идти станет легче. Через два дня мы дойдем до первой деревни горных жителей.

— Я не знать эти ретха-ной, но они увидеть мой оо-лу и понять, что я колдун, — сказал Мэти и снова заговорил с Аркониэлем, явно желая быть уверенным, что Тамир правильно поймет его слова.

Аркониэль слушал его, и лицо волшебника становилось все серьезнее.

— В тот момент, когда ты увидишь какого-нибудь горца, ты должна сразу приказать всем остановиться и стоять неподвижно. Мэти выйдет вперед и поговорит с ними от твоего имени. Иначе они, скорее всего, нападут на нас.

Мэти на несколько мгновений исчез в зарослях. Когда же он вернулся, на нем была уже его собственная одежда, ожерелье и браслеты из звериных зубов. Вскарабкавшись опять на свою лошадь, он кивнул Тамир.

— Теперь идти.

Лес сомкнулся вокруг них; высокие ели насыщали воздух ароматом хвои, копыта лошадей почти бесшумно ступали по толстому ковру из зеленых иголок. Ни в первый, ни во второй день они не встретили ни души. Подъем становился все круче, между деревьями появились огромные камни. Мэти вел их к ручью, о котором говорил, и в тот день они наконец добрались до небольшого водопада. Едва заметная тропа, по которой они шли, заканчивалась у озерца под водопадом.

— Хорошая вода, — сообщил всем Мэти.

Тамир приказала сделать остановку и спешилась, чтобы вместе с остальными наполнить свой бурдюк для воды.

Мэти напился, потом снял с перевязи свой оо-лу и заиграл. Это была короткая гулкая мелодия, но когда Мэти закончил, Тамир увидела отлично утоптанную широкую тропу, начинавшуюся у края озерца, хотя только что никакой дороги там не было. Деревья на другой стороне водоема были помечены поблекшими отпечатками ладоней, точно такими же, какие Тамир видела вокруг заброшенного дома Лхел.

— Пошли! — Мэти быстро направился к новой тропе. — Ты теперь на земле ретха-ной. Помни обещание.

Тем же вечером они разбили лагерь, и Аркониэль вместе с Тамир и компаньонами сидел у костра.

— Я только что говорил с Лиан. Флот Корина пытался высадить войска возле Эро. Волшебники и прибрежные дозорные известили Фарина о приближении его кораблей, и Иларди ожидал их там вместе с волшебниками. Они подожгли несколько твоих кораблей и устроили ловушку флоту Корина. Лиан сообщила, что благодаря вспыхнувшему огню и чарам наших волшебников все вражеские суда либо уничтожены, либо захвачены.

— Прекрасная новость! — воскликнула Тамир. — А о нападении на суше ничего пока не сообщали?

— Невус ведет изрядную армию на юг. Фарин уже вышел ему навстречу.

— Даруй ему удачу, Сакор! — сказал Ки, подбрасывая прутья в огонь.

Лежа той ночью под одеялом и глядя на ветви дерева, качающиеся на ветру на фоне звездного неба, Тамир мысленно молилась за Фарина, надеясь, что боги не отнимут у нее и его тоже, как забрали отца.

На следующий день подъем стал еще круче, а никакой деревни все еще не было видно. Однако перед полуднем Мэти вскинул руку, призывая всех остановиться.

— Там, — сказал он и показал на груду камней справа.

Тамир подала знак к остановке и вдруг заметила какого-то человека, сидевшего на корточках на самом верху каменной кучи. Он смотрел на нее в упор, а к губам прижимал оо-лу.

Мэти поднял над головой свою собственную трубу и замер. Мгновение спустя другой колдун опустил свой поющий посох и что-то крикнул.

— Ты стоять тут, — сказал Мэти Тамир, потом ловко вскарабкался по камням наверх, к незнакомцу.

— Мы не одни, — прошептал Ки.

— Я их вижу.

С разных сторон появилось не меньше дюжины ретха-ной, они настороженно наблюдали за пришельцами. У некоторых в руках были луки, у других — длинные посохи, как у Мэти.

Никто не шевелился. Тамир сжимала в руках поводья, прислушиваясь к негромкому журчанию голосов двух колдунов. Время от времени голос местного колдуна гневно возвышался, но вскоре они с Мэти вместе спустились с каменной горки и остановились на тропе, поодаль от скаланцев.

— Он говорить с тобой и с орескири, — громко сказал Мэти. — Другие стоять.

— Мне это не нравится, — пробормотал Ки.

— Не волнуйся, я буду рядом с ней, — сказал Аркониэль.

Тамир спешилась и передала Ки поводья, потом сняла пояс с мечом и тоже отдала ему.

Вместе с Аркониэлем они направились к колдунам, вытянув вперед руки и показывая свои мирные намерения.

Второй колдун был старше Мэти, у него почти не осталось зубов. Колдовские символы отчетливо проступали на смуглой коже, предупреждая о могуществе его чар.

— Это Шексу, — сообщил Мэти. — Я ему сказать, ты пришла приносить мир. Он спрашивать как.

— Аркониэль, объясни ему, кто я и что я велю моему народу прекратить преследование горцев, пока сами ретха-ной никого не трогают. Скажи, что мы лишь хотим спокойно пройти через его долину к перевалу. Мы не завоеватели и не шпионы.

Аркониэль перевел ее слова, и Шексу снова что-то спросил резким тоном.

— Он спрашивает, как он может верить какой-то южной девчонке, которая даже не знала мужчины.

— Откуда он знает? — прошипела Тамир, пытаясь скрыть свое удивление. — Скажи ему, я клянусь всеми нашими богами.

— Вряд ли его это убедит. Лучше уколи палец и покажи ему каплю крови. Это послужит доказательством того, что у тебя нет тайного умысла. Возьми это. — Аркониэль достал из мешочка на поясе иглу Лхел.

Тамир уколола свой указательный палец и протянула руку к Шексу. Колдун подхватил каплю крови и растер ее между большим и указательным пальцами. Потом бросил на Мэти удивленный взгляд и снова задал вопрос.

— Он говорит, у тебя две тени, — тихо сказал Аркониэль.

— Брат?

— Да.

Шексу и Мэти снова принялись что-то обсуждать.

— Мэти рассказывает ему о Лхел, — шепнул Аркониэль.

— Он говорить, посмотреть метка, — сказал наконец Мэти.

— Шрам? Но для этого мне придется снять латы. Скажи ему, пусть даст слово, что это не ловушка.

— Он говорить, нет ловушка, видит Великая Мать.

— Хорошо. Аркониэль, помоги мне.

Волшебник кое-как справился с пряжками на боку ее кирасы и держал латы, пока Тамир снимала кольчугу.

— Какого черта ты там делаешь? — крикнул Ки, бросаясь вперед.

Шексу вытянул руку в сторону Ки.

— Ки, стой! Стой, где стоишь! — приказал Аркониэль.

— Делай, как он велит, — спокойно сказала Тамир.

Ки остановился, нахмурив брови. Компаньоны за его спиной насторожились, готовые броситься на защиту.

Тамир сняла кольчугу и расшнуровала ворот толстой ватной рубахи и нижней сорочки, чтобы показать Шексу шрам на груди. Колдун пробежался пальцами по белым следам наложенных Лхел стежков, потом пристально посмотрел в глаза Тамир. От него пахло грязью и гнилыми зубами, но черные глаза были живыми и острыми, как у ястреба, и такими же настороженными.